Код Гериона: Осиротевшая Земля - Людмила Брус

– Кто?..

– Тот, похожий на тебя. И, кажется, я только что попросила тебя заткнуться. Хочешь что-то сказать – просто подумай.

Вот так номер! Галлюцинация ругается! Маловато я, однако, знал об их поведении!

Морок разрастался, обретая плоть. Стена пещеры сделалась прозрачной, и сквозь мерцающую зыбь я увидел женщину. Полностью нагая, она зависла в позе эмбриона внутри стеклянной трубы, как русалка, которую заточили в аквариум. Длинные золотые волосы, прятавшие лицо, медленно покачивались в прозрачной жидкости, что окружала её со всех сторон. Длинные пальцы обхвативших плечи слегка шевелились, как бывает у людей в фазе быстрого сна. Грудная клетка медленно расширялась и сужалась: девушка вдыхала жидкость, внутри которой и находилась. Сам позабыв, как дышать, я шагнул вперед, протягивая руку навстречу сонному жемчужному телу. Словно в ответ на мое движение, голова её медленно повернулась, веки дрогнули, глаза распахнулись навстречу моим. Хельга! Хельга пристально смотрела на меня из хрустального гроба…

– Сзади! – громко звякнуло у меня в мозгу, и голос вновь принадлежал ей. Я развернулся, вскидывая дробовик, и на мгновение узрел себя со стороны. Только вот одет я был по-другому в руке держал не дробовик, а пистолет- пулемёт. А главное – у меня были оба глаза!

Прежде, чем «близнец» осыпал меня градом пуль из автоматического пистолета, я выстрелил на свой страх и риск, кувырком уходя вниз и влево: коридор пещеры мягко сворачивал в сторону. Метаморф закричал – громко, страшно; казалось, от его пронзительного крика рухнут стены пещеры. Хотя верхнюю часть его корпуса и закрывала снятая с кого-то броня, нижнюю часть живота и бёдра прикрывали только штаны. Никому не пожелал бы поймать выстрел туда, куда пришелся мой…

Жаркая боль охватила мое правое плечо и часть груди: метаморф достал-таки меня сквозь плащ; ещё одна пуля разорвала ухо. Но я уже привык сохранять полный самоконтроль даже при при тяжелых ранениях и поэтому, перехватив дробовик левой рукой, выстрелил сразу же, как оказался на ногах. Мимо.

Моя копия привалилась к стене и обрушила на еще одну очередь, из-за которой я откатился еще глубже в коридор. Здесь уже не город: толком нигде и не спрятаться. Благо, метаморф хоть и видел в темноте, но и вполовину не так хорошо, как мой «суперглаз», теперь свободный от повязки. Должно быть, мой враг понимал, что ему конец, но стремился во что бы то стало добить меня. Я отполз вглубь туннеля настолько быстро, насколько позволяли мои собственные раны. Я вновь шарахнул из дробовика Йона, целясь в голову, но угодил в руку, державшую пистолет; оружие грохнулось наземь. Плащ наполнялся изнутри липкой горячей кровью, а тело повиновалось мне уже с трудом. Я терял силы чертовски быстро: нужны были медикаменты, но аптечка-то где?..

Из последних сил я поднялся на ноги, подскочил к своему двойнику, пинком отшвырнул пистолет, придавил ногой левую руку, чтобы пресечь любую попытку ударить исподтишка. Смотреть в это искажённое жестокой болью лицо, точно в зеркало – отдельное испытание. Чего доброго, сочувствовать ему начну.

– Твоё имя?

– Уже представлялся.

– Значит, Невис. Зачем ты здесь?

Я услышал хриплые звуки, отдаленно похожие на смех.

– Тебе полностью по заданию отчитаться? Как ты еще жив, наивный такой?..

– А старик? А мальчишка? Зачем с ними так?..

– Во-первых, чтобы «крылатых» и близко не подпускали к Семи Ветрам. Во- вторых, мне просто хотелось жрать, а мозги, ты, наверное, знаешь, – штука очень питательная. Для трансформации нужна масса энергии, понимаешь?

– Где мой рюкзак с аптечкой, чудовище?.. – по-хорошему, начинать разговор нужно было с этого.

– Ищи, Следопыт, ищи…

– Нет, ты мне скажешь сам, если жизнь дорога, – ствол дробовика упирался между ребрами существа – наполовину, даже больше, чем мои собственные. Перед глазами у меня поплыли цветные пятна: обморок приближался неумолимо. Главное, не перешёл бы он во что похуже – в гиблом подземелье без единой живой души. Если не считать живым создание «Наутилуса».

– Это вы цепляетесь за жизнь. – медленно проговорил метаморф слабеющим языком. – Мы… Мы из немного другого теста.

– Ящик, где ты нашёл припасы, – раздался Хельгин шепот из темноты. – Твои вещи там. Он сбросил их, чтоб не мешали в бою. Тебе повезло, что грави- ранец раньше времени сел.

Ещё как повезло. Вот и новые голоса – много сразу. Это из-за потери крови, или снова резвится воображение? Из тьмы на нас быстро надвигались белые точки фонарей, подбитые железом ботинки громыхали по камням. Меня искали. Меня нашли. И даже объяснять ничего не нужно…

Информация информацией, но позволить, чтобы посланник «Наутилуса» вступил в контакт с руководством Семи Ветров, я просто не мог. Как не мог допустить, чтобы это создание продолжало существовать. Разрядив дробовик метаморфу в грудь, я грохнулся наземь рядом с ним.

В чужом монастыре

10 января 2189

«Фермион… Фермион… Фермион», – пульсировала одна-единственная мысль в такт ударам сердца. Трёхмерная голограмма, обрастая все большим числом деталей, медленно вращалась в центре салона.

– Уинстон, понимаешь, что это значит? – горячо заговорила Кэт, едва я зафиксировал «десмодуса» на стене ангара и отложил в сторону шлем прямого подключения. – Кем бы Вильгельмина ни была, она говорила правду!

Я, хоть и сам до глубины души взволнованный открытием, поспешил поубавить её оптимизм.

– Правда – лишь то, что «Фермион» действительно на Луне. Не больше.

– Но почему бы не подумать насчет причин… И возможных последствий?..

– Кое-кто успел вложить нам в голову свою версию событий, и это мешает оценивать вещи объективно. А я верю лишь тому, что вижу, слышу и могу проверить с помощью приборов.

– Но если «Фермион» здесь, значит, кто-то безопасно его посадил, инсценировав «исчезновение». А для этого нужен живой экипаж!

– Кэт, я это понимаю не хуже тебя… Но нужно сначала найти либо этот экипаж, либо иные свидетельства его прилета. Не забывай, что посадить этот корабль можно и в беспилотном режиме, просто задав траекторию…

– Но тогда… Тогда они должны были как-то высадиться на Землю…

– Слетаем – узнаем, – я ласково потрепал Кэт по плечу.

– Эй, на «Апсаре»! – приветливо обратился к нам с Марса архонт. – Вижу запрос на передачу файла. Нашли что-то интересное?

– Да, Майрон. Я намеренно не говорю, что это такое, хочу, чтобы ты увидел сам. Вы все удивитесь…

– Даже отсюда слышно, как ты захлебываешься от желания мне рассказать.

– Не хочу портить тебе удовольствие. Взгляни.

– Ваша мёртвая девочка больше на связь не выходила?

– Нет, Майрон. Кстати, как ты думаешь, может ли она действительно быть оцифрованным разумом? Вайолет, например, уверен, что она – искусственный интеллект.

Вайолет ничего подобного не говорил и до сих пор отказывался делать какие-либо выводы о возможной сущности Вильгельмины. Всё время, что прошло с нашего пугающего контакта, хакер был на удивление тих. Но я стремился развязать язык Майрону, вытянуть из него больше информации – ложной или правдивой – на тот момент это было не столь важно. Его ложь, как и его правда, сама по себе могла рассказать о многом. Всех откровений Вильгельмины я ему так и не рассказал – и не просто потому, что хотел поберечь их до поры до времени, а потому что странное чувство под старомодным названием «интуиция» удерживало меня от этого, казалось бы, самого правильного и разумного шага.

– И надо сказать, искусственный интеллект, очень хорошо подкованный для общения, – согласился Майрон. – Кому-то не хочется, чтобы мы копались в тайне «Сольвейг».

– Десмодус обнаружил на территории плазменные пушки, которые могут до сих пор быть в рабочем состоянии, а также башню с мощными радарами. Предполагаю, что это система обороны «Сольвейг», которая может сработать при посадке корабля, – доложил я.

– Отправляйтесь на челноке. На базе не прилуняйтесь, найдите удобное для посадки место километрах в пяти.

– Логично предположить, что «Сольвейг» защищена от любых непрошеных гостей.