Код Гериона: Осиротевшая Земля - Людмила Брус

Олег задал направление Многоножке, и та поползла вертикально вниз, после чего мы приступили к спуску на грави-ранцах, но Вайолет предпочел «поберечь энергию» и сделать по-своему. Я не то, что крикнуть или остановить – сообразить не успел, что этот оболтус собирается сделать. А он, между тем, ещё и кувыркнуться в полёте успел. Прилунился на полусогнутые, упал на бок, перекатился по бледной пыли, встал, рукой, зараза, машет… Нашёл, где своё превосходство демонстрировать! Если б не задание, отправил бы это великовозрастное дитя обратно на «Апсару», и пускай хорохорился бы там перед Кэт: быть поднятым на смех ему бы не помешало.

Олег повернулся ко мне; я не мог видеть его глаз, но мог поспорить на что угодно, что в них смешались и удивление, и восхищение, и зависть.

Едва удержавшись от того, чтобы погрозить модификанту кулаком, я медленно опустился на реголит. Олег отключил свой ранец раньше, чем следовало, но Вайолет поймал его в падении, не допустив потенциально опасного столкновения с поверхностью. Даром что реголит мягкий; падать на него со всей дури – все равно что нырять в незнакомом месте на Земле.

– Поспешим! – сказал Вайолет. – Предпоследняя ко входу подползает! Нужно между ней и последней втиснуться!

Я проводил взглядом нырнувшую в отвертстие «медведку», в то время, как Олег увлеченно делал голографические снимки. Никаких логотипов, никаких опознавательных знаков на своём корпусе она не носила и напоминала своего живого «предка» куда больше, чем наши, схожие по строению горнодобывающие машины. В головной части ее длинного тела располагались два длинных бура, издали похожих на антенны насекомого. Пара роющих лап и широкие жвала проталкивали измельчённый грунт внутрь, где он проходил первичную сортировку: всё ненужное выводилось через отверстие, которое находится у каждого насекомого в задней части брюшка, а ценная руда и минералы, накопленные в закрытом кузове машины, доставлялись на переработку, после чего опустошённая «медведка» возвращалась в кратер и продолжала бурить, черпать и поглощать. В отличие от наших роботов эти ползали не на гусеницах, а на трех парах лап, что усиливало сходство с живыми насекомыми. Здесь проглядывалось не стремление к практичности и целесообразности, а желание продемонстрировать: смотри, как я могу!

Штурмовать последнюю оставшуюся машину я отправил Многоножку. После того, как та удобно устроилась на покатой спине механического создания, я подошёл к роботу- добытчику, опёрся на механический сустав его левой задней лапы и вскарабкался на скругленную «спинку»: магнитные ботинки упростили задачу. Металлические нити в наших перчатках тоже могли намагничиваться при необходимости – например, для того чтобы не потерять в невесомости инструмент.

Одной рукой я держался за Многоножку, второй – непосредственно за гладкую выпуклую поверхность механического чудовища. Вайолет принял точно такую же позу, но справа. Олег прицепился сзади, а на его левом плече примостился присланный Катриной десмодус. Выждав положенное время, «медведка» зашевелилась, закачалась, и я инстинктивно напрягся, боясь соскользнуть. Но чего боишься – то тебя и настигнет. Как только «насекомое» шустро засеменило к шлюзу, я не удержался и шмякнулся на пятую точку: даже Вайолет не успел меня поймать. Больно, конечно, не было, зато пришлось бежать во весь дух, чтобы успеть уже не забежать, а вкатиться кубарем в закрывающийся шлюз вслед за роботом. Оказавшись в туннеле, я скомандовал своим товарищам и Многоножке сразу же отцепиться от лунного робота и продолжать путь самостоятельно.

– Надеюсь, они огнём или плазмой туннель не прочищают… – пробормотал Вайолет.

– Это ты в какой-то игре подсмотрел?… – буркнул я, посылая десмодуса вперёд разведывать дорогу. Всё, что он увидит, будет показано на мониторе Катрины. А если впереди опасность, лучше уж робота потерять, чем собственную жизнь.

Вот «медведка» с грузом заползла в небольшое помещение и остановилась, её выпуклые «надкрылья» разошлись в стороны. Сверху, из прямоугольного отверстия в потолке, свесился на тросе магнит, подцепил из раскрытой спины робота контейнер с рудой и потащил его наверх, после чего машина закрылась и нырнула в следующий шлюз.

– Он забрал последний контейнер! Значит, больше спускаться не будет! – сделал вывод Рахманов-младший.

– Поищем другие ходы! – ответил я. – Когда здесь ещё работали люди, то наверняка имели сюда доступ на случай неполадки.

Дверца для персонала вскоре действительно нашлась, но оказалась кем-то заварена, как и наружный вход в жилые помещения.

– Что будем делать, господа взломщики? – спросил Вайолет.

– Олег, у тебя получится разрезать лазером дверь? – Никаких технических препятствий к этому не было.

– Ребята, тут могут быть заделаны все ходы-выходы для персонала, а может – и расставлены ловушки. Если кто-то заделал вход в помещения для сотрудников, он очень не хочет, чтобы здесь обретались чужие. Не знаю, кто этот Герион, но я б не стал рассчитывать на его халатность, – сказал Олег, обозревая неуютное пространство вокруг нас.

– Дежурный инженер… Не она ли это сделала? – спросил я у хакера.

– Распоряжение улетать ей поступило срочное. А заваривать шлюзы – слишком много возни, – ответил Вайолет. – Скорее всего, это и вправду сделали роботы, когда база опустела.

– Проверим, можно ли пройти через зону обработки, – сказал я.

– И угодить в какую-нибудь мешалку-дробилку? – скептически протянул хакер.

– У нас есть грави-ранцы и «Илмаринен». Не пропадем. И пусть десмодус снова летит впереди.

Сказано-сделано. Многоножку мы отправили прямиком на то место, откуда полминуты назад уполз разгруженный робот-добытчик. Как Вайолет и ожидал, датчик отправил сигнал наверх, магнит автоматически пополз вниз и приклеился к роботу. Нам с Вайолетом больше ничего не оставалось, как схватиться за трос и позволить ему увлечь нас вместе с Многоножкой наверх. Олег полетел за нами на грави-ранце.

Мы оказались в новом помещении с наклонной конвейерной лентой, которая к этому моменту уже не двигалась. Как только магнит замер над ней, два манипулятора, похожих на тонкие длинные паучьи лапки, высунулись из стен слева и справа от нас и царапнули воздух под брюхом «многоножки», которую автоматика приняла за очередной контейнер, который нужно раскрыть; тотчас же лента под нами задвигалась вхолостую – по направлению к прямоугольному углублению, где впритирку друг к другу вращались два массивных зубчатых барабана для дробления руды, которая, будучи растёртой почти в пыль, проваливалась вниз и поступала на дальнейшую обработку. Никакой лазейки, никакого отверстия, в которое можно было «просочиться», я не видел. Но так не бывает. Автономия автономией, роботам-ремонтникам нужна возможность пробраться к каждому объекту, и барабанов это касается тоже.

Магнит тем временем проплыл над барабанами и начал опускать многоножку в выемку, куда опустошённые контейнеры складывались и, скорее всего, направлялись по конвейерной ленте дальше: скорее всего, их устанавливали добывающим роботам обратно в спины. В этот отсек нам точно было не нужно – и я велел «многоножке» прикрепиться к стене, для чего нам пришлось слегка раскачаться на тросе. Тщетно попытавшись протолкнуть робота дальше вниз, магнит оторвался и замер над выемкой.

Вот барабаны, наконец, закончили своё вращение: для них сегодняшний цикл подошёл к концу. Нанести ущерб этим цилиндрическим гигантам я не видел никакой возможности: вращательные механизмы находились вне нашей досягаемости. Однако мой лазерный нож сгодился для того, чтобы, не слезая с магнита, повредить в нескольких местах ленту, по которой поступала руда. Не нужно ждать ремонтника – пусть сам прибегает!

Я ещё раз прошёлся глазами по стенам и потолку, надеясь увидеть кружок или квадратик, который мог бы оказаться окошком или люком для ремонтника, но видел лишь ровные голые стены без единой впадины и без единого выступа. Может быть, мои представления неверны, и здесь всё делается совсем иначе?

Я хотел было уже вернуться вниз и попробовать-таки открыть «человеческий» коридор, но «адские жернова» неспешно разошлись вниз и в стороны, а в образовавшийся просвет вполз новый робот – на сей раз чертовски похожий на паука – только размерами с трехлетнего ребёнка и не с восемью, а с целыми десятью лапками. Его тяжёлое на вид каплевидное брюшко было сделано из материала, похожего на стекло: внутри него белым переливчатым светом сияла неизвестная нам субстанция. Что это – реликт старых земных технологий, или нечто новое, придуманное и заботливо созданное именно здесь – хозяином этих мест?

В просвет меж