Код Гериона: Осиротевшая Земля - Людмила Брус

Коридор свернул налево, и за выгнутой полукругом прозрачной стеной мы увидели некогда уютный салон: два столика с креслами, книжный стеллаж от потолка до пола, написанные от руки картины, изображающие рассвет и закат на Земле. Стена, отделявшая нас от комнаты, некогда представляла собой большой аквариум, о чём свидетельствовали камни, ракушки да рыбьи скелеты на дне. Входом в эту комнату была та самая безобразная дыра, на которую я обратил внимание, зайдя в холл.

Но поразило не это, а то, что из этой дыры – то есть из холла, который мы только что миновали – вышла черноволосая девочка лет десяти и, не обращая на нас никакого внимания, уселась в кресло за низким шахматным столиком. На ней было воздушное серебристое платье, сквозь бледную кожу на руках проглядывали жилки, а насыщенная синева глаз была заметна даже на расстоянии. Чёрная собака с белой грудью разлеглась у её ног, безмятежно высунув язык.

Увидеть на законсервированной лунной станции живого обитателя – все равно, что повстречать на одном из марсианских полюсов нетронутую базу пришельцев – теоретически возможно, но вероятность близка к нулю. Мой пульс отдавался в каждой клеточке тела, дыхание, напротив, замерло, ладони оледенели, зато лицо полыхало огнём. Я посмотрел себе под ноги, взглянул на застывшего с полуоткрытым ртом Вайолета, затем обратно сквозь стекло, но девочка осталась там, где была: она склонилась к собаке и ласково почесала зверя за ухом.

– Стрелять-колотить! – прошептал Вайолет, недоверчиво глядя сквозь стекло. Точно так же, как и я, он мысленно пытался объяснить себе увиденное.

– Ты видишь то же самое? Девчонку в серебристом платье? – уточнил я.

– Да, и пса с ней. – пробормотал мой товарищ, наморщив лоб.

Как здесь кто-то мог столько времени жить, если верить всему, что нам известно? Почему Вильгельмина умолчала об этом? Выходит, за теми закрытыми дверями тоже кто-то есть? Получается, мы явились незваными гостями на населённую базу, о которой до сих пор не имели данных, и по какой- то странной причине никто из обитателей не пригласил нас внутрь, но и не попытался прогнать. Разве что по-тихому уничтожить…

В каком-то сумасшедшем порыве я хлопнул по стеклу обеими руками, но юная леди не обратила на меня внимания: должно быть, архитектор базы хорошо поработал над звукоизоляцией. Что любопытно, собака даже ухом не шевельнула, хотя о чувствительности этих животных ходят легенды.

– Пойдём к ней, Вайолет! – воскликнул я. – Сейчас они нам всё объяснят!

– Тссс! Я бы понаблюдал за ней отсюда. Не нравится она мне, – возразил Вайолет, положив тяжёлую руку мне на плечо.

– С каких пор ты стал осторожным? – удивился я.

– Ошибка – думать, что я никогда таким не был, – сурово сказал мой спутник, не сводя с девочки немигающего взгляда. Ничто в её позе и поведении не говорило об опасности. – Катрина, ты тоже это видишь?

– Представь себе, да. – ответил напряжённый голос Кэт.

– А мы уже думали – воздух пропитан чем-то ядовитым, – усмехнулся я и вдруг заметил, что в другом кресле, стоявшем спиной к нам, тоже кто-то сидел. Видна была лишь рука – судя по размерам, детская. Она расставляла на доске фигуры.

– Думаю, это киборги. – предположил Вайолет. – Стопроцентные. Им здесь не то, что еда и питьё – даже воздух не нужен.

– А что тут странного? К моменту Блэкаута успели сделать даже машинную оболочку для мозга, которая давала сто очков вперёд биологическому телу. У вас об этом предпочитают помалкивать, но один такой киборг работал на строительстве Новой Гаваны. Вернее, работала… Сознание тоже копировали вовсю – что там оставалось до создания полноценного электронного мозга? Кто бы здесь ни окопался, поле для экспериментов у него было большое. И времени предостаточно: знай себе – загружай Бессмертных в бессмертные тела!

– Вопрос в другом: зачем? Кому и для чего здесь понадобились антропоморфные существа, запертые в своих телах, как в клетках – здесь, среди мёртвых камней и скал? Сознание человека внутри промышленного робота – это ужасно и мерзко, но имеет на «Сольвейг» хоть какой-то смысл…

– Знаешь, в чём ты заблуждаешься, Уинстон? По-твоему, у всего, что происходит, должен быть очевидный для тебя смысл, а тому, у чего смысла нет, не должно быть места в реальности, – вмешалась в наш разговор Катрина. – Вильгельмина говорила о вещах, которые неизвестно для чего созданы. Может, именно этих красавцев она и имела в виду?.. Я теперь не удивлюсь, если их даже на Землю как-то переправляют. Или планируют переправлять. Так что Вайолет, вполне возможно, прав.

– Хотел бы я знать, почему они так упорно не замечают нас… – мне и вправду было от этого не по себе. Несколько раз девочка посмотрела в нашу сторону, но никак не отреагировала на присутствие мужчин в странных костюмах, у одного из которых, к тому же, глаза не имели белков.

– Либо у них не работают зрительные устройства, уж не знаю по какой причине, либо стекло непрозрачное изнутри. Хотя обычно его делают непрозрачным снаружи. – предположил Вайолет. – С другой стороны, если бы они были приманкой в ловушке, то звали бы на помощь или что-то в этом духе…

– Они о чём-то говорят. Пошли к двери – послушаем, – предложил я.

Мы тихо вернулись в холл и сели у вскрытой двери, прислушиваясь к разговору игроков.

– Опрометчиво!..

– Да?.. А это как тебе нравится?

– Ой, чёрт!

– То-то же…

Украдкой высунувшись из-за стены и заглянув в салон, я увидел, что партнёром девочки был светловолосый мальчик – её сверстник с крупными чертами не по возрасту серьёзного лица, орлиным носом, тонкими губами и глубоко посаженными глазами.

– Хочешь покажу, что мне подарил отец? – спросила его девочка.

– Отвлечь пытаешься?

– Дурак! Вот! Надень-ка на палец!

Девочка протянула парню простенькое металлическое кольцо, и тот, не раздумывая, надел его на указательный палец. Палец исчез – одна лишь серебристая полоска у основания осталась. Снова вспомнив разговор про «бесполезные игрушки», я не удивился, решив, что кольцо создало оптическую иллюзию. Однако выражение лица мальчика говорило об ином: на его лице застыла каменная маска – точь в точь как у зелёного курсанта на первой тренировке в центрифуге. Он сухо усмехнулся – но этот смех вовсе не звучал как выражение веселья, а больше напоминал тщетную попытку побороть сильный страх. Он попытался ухватить себя за невидимый палец – раз, второй, третий, – и не смог, чем вызвал у подруги приступ неудержимого хохота.

– Пошевелить можешь? – задыхаясь, спросила она.

– Могу, чёрт возьми! Но его всё равно нет! Что ты с ним сделала, Ви?!

– Да сними уже кольцо, глупышка! – воскликнула девчонка, вскакивая с кресла, но мальчик был настолько ошарашен, что боялся даже притронуться к подарку. Тогда она приблизилась к нему и потянула кольцо на себя. – Видишь? Цел твой палец и невредим!

Мальчик, ошалело разглядывая вновь обретенную часть тела, не замедлил себя за неё ущипнуть, а затем, помахав пальцами в воздухе, уткнулся взглядом в шахматную доску, пробормотав: «Чёрт знает что такое!» Но в силу возраста ему смириться с чудесами проще. А нам?

– Что-то я не поняла, – прошептала с «Апсары» Катрина. – Это кольцо – стабильная дыра в пространстве-времени? Или она от прикосновений открывается? «Кротовая нора», которую можно носить с собой куда пожелаешь?.. Да по сравнению с этим и стопроцентный киборг – все равно что каменный топор рядом с «Фермионом»!

Мы с Вайолетом переглянулись, ожидая один от другого хоть сколько-нибудь реалистичного объяснения проделке с кольцом. Наше сознание упорно воспринимало увиденное как искусный фокус. Даже киборг был слишком взрослым, чтобы допустить, что живая материя может легко и просто покинуть наблюдаемую вселенную и уж тем более – вернуться в первозданном виде.

Наши размышления прервал низкий, холодный жужжащий звук, который мы уже слышали при входе в холл; он, усиливаясь с каждой секундой, шёл со стороны, в которой, по словам Вильгельмины, должен был находиться блок управления. Следуя инструкциям Бессмертной, мы набросили на головы шлемы, сели на пол и застыли в одинаковых позах, прижавшись спиной к стене и обхватив руками колени, стараясь не то, что не шевелиться, а даже воздух в себя впускать по-минимуму. Ожидания нас не обманули: по полу катилась машина, напоминавшая первые луноходы. Башенка, которой