Код Гериона: Осиротевшая Земля - Людмила Брус

я не вижу. Лица, хоть и сохранившие свои характерные черты, искажены злостью и похожи на оскаленные морды хищников. Холод и тьма, каково ему было в таком окружении? Он единственный не был одобрен Сафроновым с самого начала, он единственный не был ведомым, он понимал: что-то здесь сильно не так.

Ещё каюта. Узнать, кто здесь, не получается: подписи либо не было, либо её стёрли. На полу – браслет из яшмы солнечно-оранжевого цвета, будто оброненный впопыхах. На стенах – безмятежные пейзажи Земли, заимствованные из книг и искусственных снов. Самые разные животные – от кошек и мышек до скатов и осьминогов. А ещё – стихи, написанные аккуратными стройными столбиками, да имя, которое написано разным шрифтом и повторяется много раз: Герион, Герион…

Герион. Новый кусочек мозаики нашел свое место.

«Обнаружен радиосигнал», – сообщает борткомпьютер, и я спешу его принять.

– Вот, значит, как… – говорит Вильгельмина с весьма реалистичной яростью. Её «нечеловечность» выдаёт только отсутствие придыханий, междометий, глотков слюны и прочих случайных звуков, сопровождающих речь живого человека. – Ни словом не обмолвились, что летите к Луне. Игнорировали меня…

– Тебя это чем-то беспокоит? Пугает? Поверь, Вильгельмина, Хранилище Душ нам ни к чему. Твой мир мы уничтожать не собираемся, у нашего визита цель другая.

– Да у вас и вправду разума как у табуретки, – ругнулась Вильгельмина. – Ума не приложу, как вам только доверили эту посудину? Слепые щенята радостно лезут в уютную тёплую пещеру, да вот только эта пещера – львиная пасть! И вам чертовски повезло, что я все еще контролирую Гериона, потому что ваша посудина может понадобиться ему следующей. А вас – либо в расход, либо, если понравитесь ему, – в бой с неверными…

– Ты ж сама говорила что-то вроде «будете на Луне – загляните на «Сольвейг». Так мы, собственно, и поступили.

– Детка, ты снова не понял, что я хотела сказать! – огрызнулась Бессмертная. – Никто не злится на тебя за прилёт, но ты подверг себя и команду такому риску, какого твой блошиный мозг не в состоянии охватить. И ты напрасно думаешь, что если у меня нет гормонов и нейромедиаторов, я не в состоянии о вас беспокоиться! Ладно: перейдем от слов к делу. Если у вас есть челнок, поберегите его. Либо выходите из корабля в скафандрах и спускайтесь на гравитационных ранцах, либо посадите челнок на возвышение. Например, на крышу какого-нибудь цеха.

– Это ещё зачем? – удивился я.

– Предосторожность. На «Сольвейг» повсюду роботы, и неважно, что вы можете не видеть их в упор, они здесь так и кишат… Стоит вам отойти метров на десять, и они начнут растаскивать корабль по кускам. И да, о таких вещах лучше узнавать раньше…

– Спасибо, Вильгельмина.

– Будешь должен.

– Судя по ругани, ты всё-таки друг.

– Очень смешно. Смотрю, «Фермион» ты даже обнаружил сам. Как впечатления?

– Кое-что подтвердилось.

– Послушай, Уинстон. Ты, конечно, можешь и дальше изображать умного, если себя не жалко. Но вас там, я слышала, как минимум трое. И если тебе дороги твои товарищи и твои родные на Марсе, тебе лучше слушаться меня. Не каждый день гид по территории повышенной опасности предлагает свои услуги первым и бесплатно. И да, раз уж вы здесь, не могу не спросить еще раз: что конкретно вам нужно на «Сольвейг»?

– Выяснить, как здесь оказался «Фермион»… Обезвредить Гериона Линдона, если он действительно существует и представляет опасность… Узнать, как с ним связан Майрон Асано.

– Надеюсь, Майрон не в курсе всех подробностей нашего общения? – жестко спросила Бессмертная.

– Нет.

– Обезвредить Гериона чертовски трудно. Сейчас его активность заблокирована, но я не знаю, как долго у меня получится сдержать его.

– И как долго тебе вообще удавалось?..

– Шесть часов двадцать две минуты…

– Холод и мрак. Тогда времени у нас в обрез. Что будет, если Герион разморозится раньше?

– Включится система обороны. Башня-ретранслятор – это не просто источник радиосигнала и проводник данных. Это еще и мощная электромагнитная пушка. Направленный импульс обесточит любой объект в радиусе десяти километров. Уверена, ради этого Герион способен пожертвовать даже частью своих машин. Посадка в таком случае становится крайне рискованным делом.

– Есть ли какой-то способ уничтожить ретранслятор?

– Будь у нас больше времени, мы обложили бы его взрывчаткой; она применялась для горных работ при строительстве базы, изредка Герион вспоминает про нее, если нужно проложить для роботов новый туннель в очень твердой породе. Чтоб избавиться от ретранслятора быстро, придется таранить его челноком. Я уверена, что через него Герион и управляет спутниками и объектами на Земле.

– Едва мы зашли на орбиту, как ты призываешь нас грохнуть свой транспорт о башню… – мое недоверие и не думало угасать.

– Не хочешь – не грохай. Выбор за тобой. Во всяком случае, забрать с «Сольвейг» вас может и корабль, – огрызнулась Ви. – Но я бы не стала медлить со спуском.

– Так ведь ночь наступает…

– Это даже лучше: меньше энергии поступает роботам Гериона. К тому же, он вряд ли ждет от вас ночной вылазки.

– А ты сама не пыталась перехватить управление ретранслятором, раз уж противостоишь нашему плохишу? – Вайолет не упустил возможности подключиться к разговору.

– Сторожевые программы меня не подпускают. Как с ними справиться, я не знаю. Мне доступна далеко не вся информация, которая есть у Гериона, иначе «Фермион» никогда бы не оказался здесь. Пространственную карту я вам передам, когда спуститесь на поверхность.

– Готовимся к отлёту, Вайолет, хватит лясы точить, – резко говорю я, покидая кресло и разминая словно заржавевшие от долгого сидения ноги. – Кэт, буди Олега, пусть собирается. Пока мы будем внизу, постарайся не отлучаться с мостика надолго. Вильгельмина, мы вылетаем прямо сейчас. Постарайся задержать его, насколько сможешь. Нам нужно хотя бы безопасно сесть.

– Постарайтесь не околеть от холода, ладно? – предупредила Бессмертная.

– Скафандры – с подогревом. – ответил я. Надо помнить, однако, что для подогрева необходима энергия от батарей, а их, в свою очередь, нужно перезаряжать через двенадцать часов. А от того, сможет ли Кэт перебросить нам электричество с «челнока» (дав с «Апсары» соответствующую команду), зависит, как быстро сможем мы вернуться на поверхность.

– И последнее предупреждение… Ни при каких обстоятельствах не позволяйте мне подключаться к вашему бортовому компьютеру. Помните: я не могу вас об этом попросить. Сделать это может только Герион.

Мы с сестрой переглянулись и одновременно пожали плечами. Ни один человек в здравом уме не станет давать такой доступ неизвестно кому, а в своём здравом уме мы не сомневались.

Я велел Олегу подготовить запас воздуха и воды на четверо земных суток, а сам сел маневрировать «Апсарой», чтобы та оказалась над кратером Тихо. Сопровождать нас будет «сколопендра» – робот, способный работать в открытом космосе, передвигаться по вертикальным поверхностям, тащить на себе поклажу массой до ста двадцати килограммов и развивать в нагруженном состоянии скорость до тридцати километров в час. Она потащит на себе десять литров воды и сменные кислородные баллоны для наших дыхательных аппаратов и промышленный лазер для вскрытия шлюзов. Если кто-то из нас будет ранен, «сколопендре» предстоит тащить его к челноку. Мы с Олегом и Вайолетом понесём на себе, помимо ранцев с батареями, по три сухпайка и персональный суточный запас воды с разведённым в ней стимулятором, который приготовила в своей лаборатории Лиз. Олегу и мне он поможет не испытывать усталости, а Вайолету – быстрее пропускать сквозь себя огромные объёмы информации.

В транзитном отсеке – клетушке полтора на полтора метра, мы по очереди надеваем верхние скафандры для работы в открытом космосе. К счастью, не такие древние, как наш кораблик эпохи первых колонистов, иначе больше всего мы напоминали бы неповоротливых толстяков, что в нашей ситуации было недопустимо. На вид поверхность скафандра напоминает стеганую куртку, какую носили под доспехами средневековые рыцари. Шлем размерами почти не превосходит мотоциклетный; герметично закрыв его прозрачное «забрало», я делаю несколько вдохов-выдохов, а также пару глотков из трубки для питья, включаю и выключаю в разном режиме налобный фонарь и диодные полосы на скафандре, дающие более мягкий свет.

Если «Апсара» похожа изнутри хоть на маленький и неуютный, но дом, то ремонтный челнок – это даже