Тернистый путь - Виолетта Орлова

С этими словами врач перевязал многострадальное плечо Артура, предварительно помазав его какой-то охлаждающей мазью. В довершение всех процедур он дал больному вытянутую в виде охотничьего рога серебряную чашу, доверху наполненную шипящей жидкостью. Артур с благодарностью взял лекарство и с трудом начал пить; напиток все время переливался через край — настолько сильно дрожали его руки.

Врач с укором покачал головой, сетуя на свою неблагодарную профессию. Господин Льгинкис отчаянно не любил людей, но более всего ему досаждали больные люди. Особенно те, что должны были умереть. Зачем их лечить и тратить впустую драгоценные усилия? С другой стороны, так как всех рано или поздно ждал один и тот же конец, то, по логике блистательного лекаря, решительно никто в лечении и не нуждался, и, стало быть, профессия врача в целом в его глазах выглядела бесполезной. А осознание того факта, что умный и талантливый человек должен всю жизнь свою положить на служение совершенно ненужному ремеслу, было настолько тягостным для господина Льгинкиса, что порою он даже думал, что если вдруг сам однажды сильно заболеет, то оставит все как есть и не приложит ни малейшего усилия, чтобы выздороветь. Таким уж был этот странный, чудаковатый человек, не умевший любить.

Если бы господин Льгинкис однажды узнал, что настоящий врач обязан быть сочувствующим к чужим проблемам, жалостливым, самоотверженным и готовым принести себя в жертву ради своих пациентов, он бы искренне удивился.

— Что с ним? — севшим от тревоги голосом спросила Тэнка, выведя врача из своих пессимистичных размышлений.

Артур покосился на девочку, которая выглядела, по его мнению, не многим лучше, чем он сам. Красивая мордочка Корсака превратилась в расплывчатую, полусмытую, карикатурно-уродливую морду, бледную и изможденную, а прекрасные белые волосы мокрой, яичного цвета тряпкой, повисли с ее головы.

Врач мрачно нахмурился.

— Мне надо осмотреть других игроков.

— Скажите, что с ним, — вновь настойчиво попросила Тэнка.

— Обычная степная лихорадка. Путешественники с ослабленным иммунитетом, попадающие впервые в Кагилу и близлежащие земли, часто заболевают. Так как болезнь запущена, ему осталось жить около недели.

При этих словах Артур весело засмеялся, чем необычайно удивил мрачного врача.

— В чем д-дело? — отчего-то начав заикаться, спросил почтенный доктор.

— Да просто у меня оказывается полно времени! — ответил Артур, подмигнув Тэнке. После напитка и укола мальчик почувствовал себя значительно лучше, плечо тоже как будто стало меньше болеть, и в целом он ощутил себя достаточно сильным для того, чтобы продолжить бороться. Когда врач отошел от них, чтобы осмотреть других игроков, он обратился к девочке:

— Что произошло? Почему нас лечат?

Тэнка вкратце рассказала другу о тех изменениях, которые произошли в правилах ведения Потешных боев. Лицо Артура осветилось искренней радостью.

— Как хорошо, что так получилось!

Тэнка с грустью пожала плечами. Она хотела было что-то возразить, но не стала, благоразумно не желая омрачать хорошее настроение своего друга.

— Есть еще кое-что, — добавила она. — Я нашла вторую подсказку.

— Что? Но это же здорово! — энергично воскликнул Артур, ощущая в этот момент необычайный душевный подъем.

— Да, только… Эта подсказка ничего не проясняет.

Клипсянин с недоумением посмотрел на подругу. Тэнка пожала плечами.

— Когда я упала в воду, то сразу же начала тонуть. Я не очень-то хорошо плаваю. И в какой-то момент в воде я открыла глаза и вдруг увидела надпись на самом дне водоема. Там было сказано: «Гляжу я сверху, как и ты». Я видела ее сверху, но при этом ничего не поняла…

Артур задумался.

— Значит, на самом дне? С моста никто не мог разглядеть надписи, хотя вода в яме была прозрачной как стекло… Цветы закрывали ее! — вдруг воскликнул он. — Но после того, как воду взболтали, а цветы с листьями повредили, слова открылись…

— Все равно не понятен сам текст… Что значит «гляжу сверху»?

— Это значит, что Ролли лишний раз хочет поиздеваться над своими рабами, — сквозь плотно сжатые зубы произнес Артур. Более он не сказал ни слова, и Тэнке было непонятно, каким образом ее сметливый друг истолковал для себя эту таинственную подсказку.

Небольшая передышка быстро закончилась, и игроков вернули на свои места. Как и обещал глашатай, Тэнка с Артуром продолжали свой путь, не проходя повторно первые два испытания. С ними был и верный Лэк, который все это время ждал друзей на другом берегу, снедаемый беспокойством.

Олень также видел трагедию, разыгравшуюся на мосту. Мальчик уже давно наблюдал тяжелое состояние своего друга, но при этом не догадывался, до какой степени тот болен, ибо сам Артур никогда не говорил о себе и ни на что не жаловался. Только теперь Лэк смог в какой-то степени понять его, увидеть, каких нечеловеческих трудов ему стоит победа Тэнки. Олень впервые в жизни сталкивался с подобной силой духа, смелостью, отвагой, силой воли, которую ни одна беда не могла сломить. Теперь Лэк стал еще больше уважать своего самоотверженного друга, и даже более того, в какой-то степени пугливый мальчик в этот момент преклонялся перед ним, как перед чем-то удивительным, недостижимым для него самого, но при этом все же невероятно прекрасным.

Собственные злоключения стали видеться ему незначительными и даже ничтожными; Лэк вдруг ощутил в себе силу совершить нечто героическое, что ранее казалось совсем невозможным для его слабого характера.

Началась вторая часть Потешных боев; во время того, как бедных игроков приводили в порядок, богачи уже успели набить животы чудесными яствами, которые в изобилии предлагали торговцы. А сейчас, сытые и отдохнувшие, армутские вельможи в нетерпении ожидали продолжения на своих местах. Игры превращались во все более увлекательное и напряженное действо; амфитеатр стал напоминать бурлящее море в сильную непогоду — отовсюду доносились голоса, восторженные вскрики, разочарованные вздохи, которые волнами перетекали с первых трибун до самых верхних рядов. Люди во все глаза глядели на своих любимцев, не пропуская ни одного движения, словно от поведения этих разноцветных зверей зависела их собственная жизнь.

Игроки, бежавшие первыми, приблизились к третьему испытанию.

— Наконец-то, — едва отдышавшись, проговорил Медведь Змею. Ребята по-прежнему лидировали, однако при этом им не удалось узнать ни одной подсказки, что значительно сокращало их шансы на победу.

— Мы должны найти ее сейчас. Иначе не победим, — сказал Змей тихо, и голос его напомнил шипение ядовитой кобры. Хитрец нарочно сказал «не победим», стараясь усыпить бдительность приятеля, однако сам же он прекрасно понимал, что ему нужно как можно скорее разделаться с опасным и сильным напарником.

Перед ребятами возвышался лабиринт, возведенный лучшими армутскими мастерами из тонких, но при этом довольно прочных высоких деревянных ширм, украшенных резьбой в