Простые истины - Андрей Александрович Васильев

— Да, — вместо оперативников ответил ему Максим. — Судя по всему, арестовывать нас не станут. Верно же?

— Возможно, — кивнул Саша. — Поглядим по ходу движения.

— А если нет, то нам еще игуану покупателю везти, — продолжил коммерсант. — Бизнес есть бизнес. Если не сели — торгуем. Товар сам себя не продаст, и долги никуда не денутся.

— Да еще Бобер, — хмыкнул Ровнин, убирая пистолет в кобуру.

— Вот-вот, — поддержал его Макс, которого действия Олега, похоже, окончательно убедили в том, что беда прошла стороной. — Может, уже поехали? Пока туда, пока сюда — это все время. А богатые люди — они другие. Они не любят непунктуальности и необязательности.

Конюшня, против ожиданий Олега, которому название населенного пункта, рядом с которым она находилась, ничего не сказало, как выяснилось, располагалась не так уж и далеко от столицы. Да и внешне она выглядела очень даже пристойно, можно сказать, ухоженно. И не догадаешься, что на самом деле это место всеми давно забыто и заброшено.

Что до Анатольича — он оказался типичным хрестоматийным русским старичком, с небольшой седой бородкой, в ватнике, подшитых валеночках и шапке-ушанке. А еще у него были очень хитрые и умные глаза, которыми он буквально ощупал вылезших из машин Олега и Сашу.

— Так и знал, что добром это все не кончится, — печально вздохнул Анатольич, когда оперативники приблизились к нему. — Накликали-таки обалдуи гостей нежданных.

— Дедуля, ты бы сразу обозначил, кто такой есть, — задушевно предложил ему Морозов. — Сбережем друг другу время.

— Чего нет? — покладисто согласился старичок. — Звать Макар Анатольевич, фамилия моя Пименов. И что? Много тебе это знание дало? Ведь не слыхал обо мне ни разу?

— Не слыхал, — подтвердил оперативник. — А должен?

— Будь ты постарше — почти наверняка да, — с каким-то даже легким бахвальством сообщил ему сторож. — Но с учетом того, что годков тебе едва за тридцать, ясно вряд ли. Иван Николаевич жив еще или как?

— Пиотровский, что ли? — уточнил Саша немного ошарашенно.

— Какой же еще? — удивился дедок. — Вы же с Сухаревки, верно? Из сыскного?

— Ну да. — Сотрудники отдела переглянулись.

— Я так сразу и понял. Так что — жив?

— Лет пятнадцать как погиб, — ответил Морозов.

— Экая досада, — вздохнул Анатольич. — Жалко. Душевный человек был, земля ему пухом. Кто ж им распорядился-то? Мужик ведь сильный да знающий, такого на раз-два под травяное одеяльце не уложишь.

— Не поверите, — невесело усмехнулся Саша. — Василиск.

— Ишь ты, — хмыкнул и старик. — Вправду — забавно судьба карту мечет. А кто вместо него старшим стал?

Олег не очень понимал, с чего Морозов принялся откровенничать с этим странным дедом, но в разговор не лез и мнение свое не высказывал. Раз Саша так поступает, значит, знает, что делает.

— Францев.

— Помню его, — помедлив, сообщил оперативникам старикан. — Молодой такой, настырный. Он еще с цыганкой из табора Милко хороводился, даже с одним из его молодцев на ножах за нее дрался. Как бишь… Рада… Млада… Забыл. Ее потом еще волкодлаки задрали под Можайском, и он за то всю стаю в одиночку перебил.

Судя по чуть приоткрывшемуся рту Морозова, он про данную страницу из жизни своего начальника понятия не имел. Олег же вспомнил слова, которые еще в начале лета слышал от Францева, насчет того, что детей у него нет. Могли бы быть, да вот не вышло. Теперь понятно почему.

Но стаю волкодлаков в одиночку размотать… Это, конечно, сильно!

— А что Павла Никитична? — продолжил задавать вопросы Анатольич. — Тоже, поди, в живых нет? Если да, то как? Сама ушла или пособил кто?

— Дед, а дед, — негромко произнес Морозов, — а ты кто?

— Колдун, — добродушно и охотно ответил ему старик. — Черный. Ну и еще бывший.

— Бывший? — вырвалось у Олега. — Это как? Разве так бывает?

— А почему нет? — рассмеялся дедок. — Все в этом мире делится на будущее, действующее и бывшее. Тебе вот лет сколько? Двадцать два или около того?

— Ну да.

— Сил много, нигде ничего не болит, хрен стоит, как солдат на параде, и мечтаний полна голова — большей частью о бабах, меньшей о карьере. Верно?

— Ну, не совсем так… Но в целом — да.

— Стало быть, будущее в тебе с действующим перемешано. А как годков двадцать пять — тридцать пройдет, и вот тогда ты сегодняшний для себя бывшим станешь. Потому что надоело все, коленки по утрам хрустят, в боку колет, и не до баб уже, так как других забот полон рот. Про карьеру я уж не говорю, чего до сорока пяти достиг, с тем старость и встретишь. Вот и у меня так — был я колдун сильный да могучий, только весь вышел. Но, правда, не из-за возраста, а из-за своей собственной дури. Так что там Павла? Утащили ее черти на салазках в ад?

— Жива-здорова, — чуть злорадно сообщил ему Морозов.

— Ишь ты! — изумился Анатольич. — Глядишь, и вправду меня переживет, как и обещала.

— Вы извините за любопытство, но все же — как вы силу-то свою потеряли? — обратился к нему Олег. — Если не секрет?

— Да чего тут секретного? — глядя на Веню с Максом, которые, переругиваясь, тащили из конюшни приличных размеров клетку, в которой сидела не сильно-то и большая игуана, отозвался старик. — Не вчера случилось, в душе давно все перегорело, опять же переоценка жизненных ориентиров произошла. Ведьма меня проучила таким образом. Наказала за излишнюю самоуверенность и наглость. Вот она, кстати, точно до сих пор жива, ни одна холера эту старую змеюку не возьмет. Дарой ее зовут. Слышали о такой?

— Я да, — кивнул Морозов. — Он — думаю, еще нет.

— Точно нет, — подтвердил Ровнин.

— До поры до времени, — глянул на него бывший колдун. — Уж будь уверен, если раньше положенного голову не сложишь, точно с ней пересечешься так или иначе. Из нынешних ведьм, думаю, она самая сильная и самая старая. Даже ворожей за пояс заткнет. Не всех, там среди старших матерей