Простые истины - Андрей Александрович Васильев

— А…

— Из-за чего у нас с ней конфликт вышел, рассказывать не стану, — перебил Морозова дед. — Уж извини. Откровенность откровенностью, но есть вещи, которые вам, ребятки, точно знать не нужно. С начальником вашим, может, и потолковал бы, а с вами — нет.

— Рожей не вышли? — вроде бы в шутку, но вполне себе серьезно уточнил Саша.

— Молоды больно, — невозмутимо ответил Анатольич, — но наказала она меня за мою самоуверенность будь здоров как. Заманила в ловушку, та из меня всю силу и выпила. Почти всю. Эта гадина мне чутка оставила, на самом донышке, ровно столько, чтобы я себе зубы подлечил да от ревматизма защитился. Издевки ради, мол — вот я какая добрая, цени. Могла убить, но пощадила. А потом еще и отпустила — иди, мол, Макарка, не задерживаю. Знала, что колдун, который силы лишился, — это даже не инвалид, это как-то по-другому называется. Сами рассудите — вчера ты мог все… Ну, почти все. Но то — вчера. А сегодня такой же, как все, ни на что не способен. Когда ты с этим с детства живешь, как обычные люди, то оно и нормально. А когда десятилетиями считал себя выше мира, а потом свалился на самое его дно, то жизнь чернее черной кажется. И никаких шансов на то, что удастся все вернуть обратно, нет, потому что она мою силу на моих же глазах по ветру пустила.

— Жестко.

— Зато поучительно. Вот тогда я из города и съехал. Что мне там было делать? Выслушивать шутки от собратьев по цеху и ведьм, которых в Москве пруд пруди? Каждая же сволочь глаза бы колола, уж не сомневайтесь. Или сидеть и ждать, пока меня какой-нибудь перевертыш ради остатков силы выпотрошит как рыбу? Нет уж, не надо. В результате прибился к этой конюшне, благо лошадок с детства люблю, да тут и остался. Правда, последние годы в одиночку здесь обитал, пока вот эти два чудика на меня не набрели. Кстати — вы бы с ними помягче. Они неплохие ребята, хоть и без царя в голове. И уж точно василиска сюда бы не привезли, тут явно ошибка какая-то вышла. Или случайность.

— Василиск — и случайно?

— Всякое бывает. Уж поверьте, мне ли не знать? А может, просто использовали их. Бывают такие ритуалы, где перо василиска фигурирует. У взрослого, ясное дело, его поди вырви, а у недавно вылупившегося — можно. Вот кто-то и постарался. Отыскал гнездо, например в Карпатах, птенца из него выкрал, пяток перьев выдрал, а после думать стал, куда его определить. Василиск тварь в хозяйстве бесполезная, да еще и опасная, толку от него чуть, вреда огромное количество, убить не так и просто, а тут — нате вам, эти два балбеса. Вот и сплавил он его им вот таким манером. Сами знаете, как нынче дела делаются — на тебе убоже, что нам негоже. Там ведь каждая сволочь знает, что у нас сейчас тут все только о деньгах думают и власти твердой нет, потому чего только сюда не сплавляют. И продукты просроченные, и ядерные отходы, и иную разную дрянь. Вот и василиска таким же образом к грузу ребят пристегнули. Знали, что они не поймут, какую фигу в кармане получили, а возмущаться не станут. Подумают, что кто-то где-то обсчитался, а им от того сплошной профит. Больше же не меньше, считай, лишний приработок.

— А чего? — глянул Олег на Морозова. — В принципе звучит вполне правдоподобно.

— Вполне, — подтвердил тот, — но это все домыслы, а не факты.

— Да ты на них посмотри, — посоветовал ему дедок и ткнул пальцем в сторону парочки коммерсантов, которые никак не могли запихнуть клетку в багажник машины. — Какие из них контрабандисты? Один дурак, другой еще дурнее. Потому, наверное, еще и живы до сих пор, Максим так точно. Пожалел, видно, его василиск, решил, что и без того убогого жизнь наказала. Кстати, не знаете, куда он эту пакость определил?

— Завод тут какой-то неподалеку заброшенный, — отозвался Саша, — с подвальными мастерскими. Сказал, что в них сбросил, вместе с клеткой.

— Погано, — вздохнул Анатольич. — Сильно погано. Из клетки эта пакость наверняка уже выбралась, а в подвалах все как она любит — темно, сыро и тихо. Опять же, и еда какая-никакая будет — змеи, что в спячку впали. Наверняка они там в закоулках в кубла свои сворачиваются и так зимуют. Я там пару лет назад побывал, в конторе пошарил на предмет чего полезного, так обратил внимание, что гадюки это место облюбовали. Вот и выходит, что он за зиму окрепнет, следующей весной из подвала выберется и начнет по окрестностям шарить. Змеи что? Так, закуска. Василиску сладкое людское мясо подавай, он до него охотник. А от завода до конюшен моих всего пять километров лесом. Дорогой — да, дольше, а напрямки рукой подать. Ох, беда!

— Да не причитай, дед, — посоветовал ему Морозов. — Мы здесь, где василиск известно, так к чему этот театр одного актера? Все ты уже понял.

— Вы его вдвоем собираетесь ловить? — Бывший колдун снял шапку и пригладил редкие седые волосы. — Совсем с ума сошли? Он вас там обоих в подвалах и приберет, а после сожрет. Даже змеи не нужны. Тем более что зима на носу, тепла уже не видать, вот и выходит, что трупы ваши как в холодильнике будут. Что ты на меня смотришь? Обидного я ничего не говорю, все как есть.

— Ну, еще вопрос кто кого, — произнес Олег, которому не понравилось, что этот старикан их заранее отпевать начал.

— Он вас, — без тени сомнения заявил Анатольич. — У тебя, уж прости за прямоту, молоко на губах не обсохло, а этот, хоть мужик и хваткий, но все одно не потянет. Тут не только храбрость нужна, а опыт и знания. Хотите обижайтесь, хотите нет, но тому же Пиотровскому вы оба в подметки не годитесь, а его, как сами сказали, как раз василиск погубил. Понятно, что тот, поди, матерее нашего был, но тем не менее.

— С чего вдруг такая забота? — прищурил левый глаз Морозов.