Тартуга.Обратно в Хелл - Максим Алексеевич Антипин

лучики коснулись тверди земной, Кость подскочил, как ужаленный. Принялся всех будить, пуская в ход бранные слова, отвешивая направо и налево пинки да оплеухи. Позавтракали холодным сушенным мясом с сухофруктами. Запили бурдючной водой. Отправились в путь.

Спустя пару тройку часов, предводитель остановился. Указывая подопечным на одинокий белый ствол, торчащий на холме.

– Это мертвая тень, – рассказывал Кость, – нормальные ребята сюда доходят от Олау за день. Хвала богам, вы к ним не относитесь! Ха-ха! – Вмиг став серьезным, заговорил зловещим металлическим голосом. – Мы не уложились в срок. Всем известно, особенно восточным народам: караван идет со скоростью самого медленного верблюда. Я вчера нарочно не гнал коней, украдкой поглядывая, как вы растягиваетесь, волоча свои ножки.

Отряд слушал, не понимая, чем им это грозит. Спорить, возражать или как-то еще показать характер, никто не желал. Все присутствующие понимали величину последствий.

– Толстяк! Иди сюда! Ко мне, моя сладкая булочка! – Кость приветливо махал жилистой рукой. Альбокориец, нехотя и робко, подошел. Походный плащ пропитался потом. Дышал ширококостный через рот, утирая ежесекундно лоб платочком.

– Ты плавал три месяца и не сбросил ни грамма. – Приобняв пухляша за плечи, прожжённый кэтхантер говорил спокойно, почти по-отечески. – Согласись, ученые мужи бились бы яро в попытках понять сей феномен. Тебе повезло, знаешь? – Толстяк, бледный и мокрый, замотал головой. – Повезло, повезло… Помогу тебе, так и быть. Уговорил. – Похлопав по спине, предводитель достал из своего мешка бечевку. Один конец намотал на кулак, а другой, с узлом, отпустил, позволив свободно свисать вдоль туловища.

– Следуй впереди. Я тебя направлю. – Кость улыбался, – задам темп. Знаешь, я подарю тебе шанс стать более или менее. Ммм. Легче что ли.

– Я не могу так быстро идти. – Юноша переминался с ноги на ногу, потупив взгляд в землю.

– Кто сказал идти? Сказочник! Ты будешь бежать! – Взмахнув рукой, кэтхантер хлестнул самым кончиком по животу парня. – Но, но, пошла, кобыла!

И Толстяк побежал, перед этим взвизгнув, словно хрюшка. Да и все побежали, только молча. Кость лупил парня безбожно. Направлял, подгонял. Комментировал:

– Хряк какой! Боров лютый! Ухх, набрал вес, чертяка! – Бил парня, сохраняя холоднокровный азарт. Толстяк периодически падал, сдирая ладони, колени в кровь. Глотал пыль ртом, хрипел. Лицо от таких нагрузок перекосило, губы посинели, однако крепыш продолжал движение вперед, с каждым шагом преодолевая себя.

К концу дня, ближе к закату, предводитель скомандовал: "становись на привал". Пухляш, кое-как выдержав безумный дневной забег, рухнул. Затих.

Остальные члены отряда умотались в край, хотя выглядели намного лучше альбокорийского пузыря. Стояли полукругом, уперев ладони в бедра, тяжело дыша. Тело, особенно лицо и открытые участки тела, пылали. В течение плаванья многие обзавелись бронзовым загаром. Однако светило Первородного материка жарило безбожно. Ожоги доставляли дискомфорт. Кэтхантеры, экономя, обливались бурдючной водой. Хоть незначительное, но облегчение. Часун, глядя на покрытый волдырями лик Толстяка, решил умыть друга.

– Погодь. – Кость остановил любителя шалить с чреслами, – сам захочет, сам встанет. Ясно?

– Нет, не ясно. – Фрог сузил раскосые глаза, злобно сжав мошонку, – коли мы тут мрем как мухи. Ни за что, может… Может, друг друга прикрывать будем? Выживаемость повысится! Как думаешь, господин?

– Думаю, тебе стоит оставить свои потрясающие идеи при себе. – Спокойно ответил Кость. – Вас, щенков, тут бросить, и все. Сгинете. За вашу выживаемость я ратую, будь покоен. Придет час, и о тебе позабочусь. Глазастый. Внял? – Часун кивнул. Смотрел исподлобья, молчал. Конфликт был задушен в корне, не успев разгореться.

Все повторилось: вместе в туалет, скудная еда. Кто спать, кто сон охранять. Душегубец да и другие ребята физически ощущали напряжение, висящее в воздухе. Хоть ножом реж. Кость был немногословен, и лишь на небе появились первые звезды, отправился в царство снов. Парни, помня его наказ, к Толстяку не решились подойти.

На рассвете поднялись все, кроме пухлого. Он закоченел, лицо покрылось бордовыми трупными пятнами, зрачки расширились. Наставник, отстраненно осматривая труп, изрек:

– Не зря говорят: лишний вес сокращает жизнь… В путь, господа! Пора! – Отряд продолжил поход.

За час до прибытия на место, с которого решили начинать охоту, еще один из молодых кэтхантеров отправился вслед за Толстяком. Пробираясь по извилистой узкой тропе, Часун особо рьяно оттягивал штанину, сопел. Оступившись, кубарем полетел со склона. У подножия находились высохшие сухие кусты, длинные шипы которых угрожали любому живому существу. Рухнув прямо в центр колючего сообщества, пробил себе руки, ноги, туловище. Парень стонал, брыкался, вгоняя твердые иглы все глубже и глубже в плоть. Во всё нарастающей панике юноша так сильно крутил головой, что вогнал шип в левый глаз. Это стало последней каплей. Кость, не долго думая, пробил ему лоб каменным шариком, выпущенным из мощной, тугой рогатки.

– Вот и пробил твой час, дорогой Часун… Позаботился о тебе, как и обещал… – Оглядел вереницу замученных парней, воскликнул, – вперед, навстречу приключениям!

На Душегуба, как и на весь отряд, события трех дней действовали максимально удручающе. Жара, сух паёк, изнуряющие длительные дневные переходы, ужасные, полные жужжащих существ, холодные ночи. Главное, самое главное – смерть, дышащая в затылок, идущая по пятам. В рассказах работорговца Абушкана обязанности кэтхантеров звучали не так зловеще, как оказались на самом деле. Еще и Кость, добив одного из молодых людей, навевал жути. Свои действия он обозначил как верх гуманности и человеколюбия.

Ближе к вечеру отряд встал постой. Посадив подручных полукругом, рассказывал, что к чему:

– От сиськи оторвали вас, малютки, хлебните взрослой жизни, ребята. – Кость жевал сухое мясо, оглядывая напуганных, уставших ребят, – здесь мамки нет. Только папочки, и они до вас очень голодны, смотрите в оба короче.

Восемь юношей понуро кивали головой. Многие из них хотели наскоком покорить мир, быстренько разбогатеть, наслаждаться жизнью. Почившим уже вряд ли получится это сделать. Их даже не предавали земле. Местные звери славно попируют, а белые кости станут напоминанием путешественника о том, что Первородный материк суров и беспощаден.

– Не раскисать, маленькие бандиты. Если у вас нет парочки гранитных камушков в штанах, вам нечего делать тут! Сегодня сна не будет, ночью пойдем на вылазку. Как все провернем, двинем обратно. Да, никто не говорил, что будет легко.

Расположившись рядом с племенем катаджи на крутой скале, предводитель решил провести заключительный инструктаж:

– Так, ошибки половой жизни! Я вам выдам по паре бутыльков с соком особой, еще раз подчеркну, особой травы. Вы, дятлы, натретесь ею, очень тщательно. В противном случае, волосатые мамки унюхают вас, и поверьте, это будет последнее, что приключилось с вами в вашей никчемной жизни. Понятно?

Конечно, понятно. Никто из присутствующих не хотел быть