Тартуга.Обратно в Хелл - Максим Алексеевич Антипин

Первым делом, после прибытия, Абушкан отвел всех выживших кэтхантеров к себе в кабинет. Пятиэтажный дом, построенный из мощных каменных блоков, стоял, словно замок, среди одноэтажных саманных хижин да бараков. Данные простенькие строения составляли основу архитектурного разнообразия городка, которое, в целом, отсутствовало.

Первый этаж логова работорговца был лишен дверных и оконных проемов. У одной из стен, обращенной к морю, на деревянном помосте стояла огромная железная клетка. Сверху к ней крепилась стальная цепь. С задней стороны клетки имелись колесики, которые скользили по деревянным балкам, словно по рельсам, которые были вмонтированы в стену. Благодаря им кустарного производства лифт, не раскачивался из стороны в сторону. Хотя выглядело это произведение инженерного искусства весьма сомнительно.

Абушкан отодвинул в сторону решетчатую дверь, смело вошел внутрь. Пол, сколоченый из дубовых досок, под его весом даже не скрипнул. После, озираясь, за ним проследовали парни. Киллы закрыли за ними решетку, взобрались на крышу клетки.

Работорговец снял медный рог с специальной подставки, крикнул в него, – Домой! – Лифт пришел в движение. Кабина легко, словно пушинка, скользила по рельсам стены. Спустя полминуты прибыли на крышу. Киллы спрыгнули с верха кабины, открыв противоположную решетку той, в которою до этого входили пассажиры. Высыпав на смотровую площадку, кэтхантеры смогли рассмотреть блочное устройство, работа которого приводила в движение сие чудо. Крутя большое колесо, огр, крупный даже среди своих собратьев, вряд ли мог похвастаться чем-то еще выдающимся, кроме размеров тела да дюжей силой. Под серой кожей перекатывались мускулы, а толстые губы не могли скрыть торчащих зубов. На морде существа выражалась одна эмоция – тупая покорность.

Со шлемом, вырезанным из пенька на котелькообразной башке, нагой, слушался существо, сидящее в головном уборе. Роль его разума на себя брал маленький карлик, облаченный в болотного цвета балахон. Кожные покровы также отдавали зеленоватым оттенком. Личико хитрое, ехидное, с кулак взрослого мужчины. Он отдавал приказы, в этом тандеме выступая интеллектом, мозгом, направляющим грубую силу в правильное русло.

– Это мои незаменимые помощники, "близнецы": Агрх и Карапузик. Неразлучная парочка уродцев, от которых отвернулся весь мир. А я, – подмигнул ребятам Абушкан, – приютил их, дал пищу и кров. Возможность наслаждаться жизнью под бренным солнцем.

После работоргове, через надстройку, расположенную по середине крыши, повел их в свои апартаменты. Киллы бесшумно следовали за ним.

Просторный кабинет занимал полностью пятый этаж. Приглушенный жалюзи свет, матовый деревянный пол. Различные сюжеты из местных сказаний изображены на стенах, а на потолке нарисованы десятки планет. В южном углу комнаты стоял трон, сделанный из бивней МАТКА-ТУТов и ТУМ-ТУМов, соединенных друг с другом посредством золотых креплений. На каждом бивне высечены имена, которые сложно рассмотреть издалека. Только вблизи. Водрузив тучное, но, как оказалось, проворное тело на трон, положив перед этим под ягодицы бархатную подушку, Абушкан начал повествование:

– Не все рекрутированные достигли берегов столь прекрасного места! Вы – люди без истории. На материке открывается следующая страничка! Дается чудный шанс написать новую главу вашей никчемной жизни! Имен по приходе на мой корабль, не стало… А теперь после удачных охот они родятся вновь! Хотя вам это и так было известно! – Грузный мужчина захлопал в ладоши, радостно покрякивая. – Все кэтхантеры, проявившие себя с должной стороны, смогли себя вписать. Обратите внимание! Их славные деяния помогли увековечить себя! Выточить на бивнях трона славу подвига! Славу труда! Стать людьми уважаемыми, богатыми, успешными. Понимаете, ту…

– А нас так же будет здесь косить смерть, как по пути сюда? – Фрог, низковатый чернявый парень с вечно отрытым ртом, перебил Абушкана. Скрестил руки на груди, бросая обвинения через губу. – Четверо тупо даже в твой домик не дошли. Сколько приказало долго жить на твоей посудине? Счастье, богатство? Ха! Где гарантии? Что мы встретим рассвет? – Мало того, что он прервал работодателя, так еще говорил на родном, фрогском языке, игнорируя приказ общаться только на архелонском.

Хозяин покоев никак не прокомментировал браваду. Наклонил голову, бросил взгляд поверх окуляров. Не на парня, а на того, кто стоял позади него. Один из киллов, приблизившись, ударил худощавой пяткой в правую подколенную ямку нахала. Да так сильно, что верхушка большеберцовой кости как-то очень неестественно оттопырилась. Вскрикнул. Упал на колени. Килл схватил грубияна за кожу шеи и верхней трети спины да так сильно натянул ее, что она попросту лопнула в нескольких местах. Оторвал от земли, развернул лицом к себе, а после засунул длинные, паукообразные пальцы, ему в рот, продвигаясь в направление горла. Не прошло и минуты, как бедолага перестал хрепеть, дрыгать ногами в воздухе, а кисти отпустили худую, душащую руку. Затих. Обмяк. Упокоился.

Килл молча вынес из помещения труп, судьба которого осталось загадкой. Сожрут, скорее всего. На Первородном материке все друг друга кушают.

– Соблюдение правил, что преподносились во время плаванья, есть гарант выживаемости! Дисциплина! Подчеркну! – Работорговец поучительно поднял указательный палец вверх, – есть основа спасения. Сытой жизни. Ладно, ребята. Передаю вас в руки своему приспешнику. Он заслужил себе имя, и имя ему Кость. Прошу любить и жаловать! – Поручив охотников в руки помощника, работорговец покинул покои, отправившись на нижние этажи.

У оконного проема, рассматривая сквозь полоски жалюзи уличную обстановку, стоял человек. Странно, но парни сначала совсем его не заметили. Почти нагой, если не считать странные короткие шорты, легкую тунику, удобные ботиночки. Оружием ему служили две окаменелые бедренные кости ТУМ-ТУМа, правая и левая, закрепленные ремнями на спине. За пояс заправлена рогатка с правой стороны. С левого бока свисал увесистый кожаный мешочек, наполненный шарообразными камнями.

Кость, высокий мужчина полукровка, плод любви черного царя и белой рабыни. Да, мои хорошие, не только угольки попадают на плантации, в работные дома или просто в качестве стюардов. Рабовладельческий рынок белой расы здесь процветал и цвел пышным букетом.

Курчавая голова, пронзительные, глубоко посаженные, голубые мамины глаза и черная, сверкающая, словно застывшее вулканическое стекло, кожа, врезались в память при первой встрече. Жира не было на его теле от слова совсем. Можно рассмотреть каждое волокно, настолько рельефной была его плоть. Мышцы, жилы перекатывались под темной кожаной оболочкой. Зачаровывали. Он, настолько поджарый и одновременно худой, что вперед выдавались скуловые дуги лицевого скелета. Лик волевой, серьезный. В купе с воинственным, низким, хрипящим голосом хотелось волей-неволей подчиниться, выполнить приказ. Кость – идеальный наставник на первых порах.

Парни молчали, пребывая в шоке от очередной прерванной жизни. Держать язык за зубами и выполнять порученную работу, как уже множество раз было подтверждено, наилучшее решение для