Тартуга.Обратно в Хелл - Максим Алексеевич Антипин

– Имелись, но она единственная… Особая! Которая полюбила меня за мою душу… – Кажется, он даже всхлипнул.

– Да она просто страшная! Как ты! Наверное… – Душегубец тер жесткой щеткой доски верхней палубы.

– Ничего она не СТРАШНАЯ! – Будущий кэтхантер проделывал ту же манипуляцию, что и собеседник.

– Страшная! Страшная! Как моя жизнь! – Юноша подначивал товарища по общему делу, – у тебя голова куб напоминает! Очи, словно их у краба забрал. На выкате. Не рот, а безобразная пасть. Зубы забором. В два ряда, ха-ха! Кому скажу, не поверят! Руки, ноги! Эх… Тонкие, как ветки, а туловище коротким пеньком! Про волосы с прической, вообще молчу. Перекати-поле сплошное! Готов биться об заклад, сестра такая же! Вот и ублажали друг друга. В сарае. По доброте душевной. Я, Толстяк и ты, Будка, альбокорийцы. Значит, видим друг друга насквозь!

– Ты, послушай, – бросил щетку любитель инцеста, – не тронь!

– Значит, прав я, точно знаю: прав! – Душегубец отвернулся от собеседника, продолжая монотонно тереть стыки досок.

– У нас была великая любовь… – Бедный мальчик, оставаясь стоять на коленях, поднял щетинистое орудие труда, вертел им в мыльных руках, – отец не оценил… – Расстроенный сглотнул несуществующую слюну. Ком стоял в горле. Слезы, сначала редкие… После бурным потоком полились по лицу.

– Не переживай! Найдешь себе подружку. Может, даже пушистую! И она себе друга. Будь покоен.

– Знаешь, ты… Ты… – Губы парнишки дрожали. – Будь ты проклят! – Будка швырнул щетку в деревянное ведро, убежал в глубины фрегата.

– Вставай в очередь! – Крикнул в след Душегубец.

– Что это с ним? – Толстяк, вернувшийся из гальюна, подойдя вразвалочку, уперев руки в боки, поинтересовался у коллеги по цеху.

– Решил пошутить. Мол, спать с сестрой плохо… Он обиделся. – Юморист встал с колен, выпрямился, выгнулся в спине. Раздался хруст, а боль, разливавшаяся по телу, была приятной.

– Ранимый какой! Смотри ака! – Толстяк извлек из обширных карманов шаровар яблоко. Пожирал, чавкая, – его дело: с кем спать. Что такого?

– Я тоже не понимаю, честное слово. Поработать не хочешь?

– Не особо…

– Придётся, мистер большое пузико! Замени обиженного, я-то свою часть отдраил до блеска! Хоть брейся!

– А ты всегда такой умный был?

– Верно подметил. Ладно, бывай, дел по горло. Занятие, как видишь, тебе нашел. Если что, продолжим подтрунивать за вечерней трапезой! – Душегубец подмигнул толстячку, развернулся, пошел в направление опердека. Хотел расспросить канониров о тонкостях их непростого искусства.

В конце дня, вгрызаясь молодыми крепкими зубами в не менее крепкий сыр либо каменный хлеб, запивая водой с душком, напополам с ромом, два морехода терзали третьего:

– Будка, а Будка, ты же понимал всю абсурдность ситуации? – Душегубец жевал черствую пшеничную лепешку, пристально смотрел в глаза собеседника. В свете тусклого, качающего фонаря, товарищ выглядел еще более ущербно.

– Тем что ли других нет? – Насупился Будка.

– Есть, но эта дивно хороша! – Толстяк хрустел очередным яблоком. Где он их доставал, оставалось загадкой.

– Она тебя ждет? Вдруг ты силен, как мужчина, и она от тебя понесла? Твои действия? – Наседал Душегубец.

– Тебя это не касается, слышишь? От тебя много кто понес?

– Не-а, я даже не целованный! Во как повезло! Так что дальше? – Бывший лесоруб и не думал отставать.

– Сие дитя – плод любви, а значит, и расти будет в ней! Разбогатею, буду купать ее в роскоши! Все положу ради блага семейного! – Будка распылился, сыпя жаркими речами.

– Тебя же твой собственный отец прогнал, а ее высек, сам нам вещал. Какое семейное благо? Ты бредишь! – Толстяк поглощал очередной фрукт, а сок лился по губам и щекам.

– Все имеют право на прощение…

– Даже такие выродки, как ты? – поинтересовался плотнотелый.

– Ничего вы не смыслите, безумцы! – Будка подскочил, гневно вращая глазами, – БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ! ПРОКЛЯТЫ! ОБА! – Рычал страшный, брызгая слюной.

–Слышали, слышали. Обе две! Вставай в очередь! – Душегубец залился смехом, – такой грозный! Кисок уверенно подчинять будешь. Властно. Как сестренку в сарае. – Толстяк одобрительно крякнул. Третируемый вновь залился слезами. Сжимал и разжимал кулаки.

– Одного не понимаю, – философски рассуждал пухляшь, – как такой размазне кто-то мог дать?

– МОЛЧАТЬ! МОЛЧАТЬ! – Будка буйствовал, после перевернув бочонок, служивший столом, кинулся прочь.

– Еда-то тебе чем насолила? – Крикнул Душегубец вслед убегающему.

– Нервный какой! – Констатировал Толстяк, продолжая пожирать остатки ужина, поднимая их прямо с дощатого настила.

Все бы ничего, и сей диалог растворился в суете морской жизни, если бы не один досадный факт. Будка повесился той же ночью в трюме. Сломался малый. Что поделать. Утром его бездыханное тело выбросили за борт. Абушкан произнес краткую речь. Мол, слабак и нюня затесался в их доблестные ряды. И сам решил этот вопрос. Самоубийством. Приемлемо.

После самоликвидации квадратноголового и его знакомством с обитателями глубин, к которым направился в последний путь, новобранцы продолжили обучение.

Абушкан учил необходимой для деятельности, магии. Корабельные офицеры натаскивали парней в плане морской науки, рукопашного боя и владению холодным оружием. Прочитаны книги по флоре и фауне Первородного материка. Конечной точкой стала скала Олау, у подножья которой раскинулся рабовладельческий городок. Стоит заметить, во время плаванье, помимо самоубийцы, от хворей почили еще трое ребят. Такова жизнь. Суровая штука. Не время унывать.

В день прибытия, лишь только скала выступила из утреннего тумана, господин Абушкан велел кэтхантерам построиться на корме в полном обмундировании.

– Так, маленькие нарушители спокойствия! То, что было до этого, легкая прогулка. Настоящая жизнь начинается! Итак, задание первое! Хватит прохлаждаться – время освежиться! – После этого он пронзительно свистнул. Матросы, суровые члены команды корабля, стали взбегать на корму, распыляя парализующий порошок в толпу зеленых кэтхантеров.

Парализующий порошок. Чудное средство, если человека следует вывести из строя. Тело пострадавшего полностью обездвиживалось от десяти до тридцати секунд. В зависимости от индивидуальных особенностей организма. Способность дышать, смотреть, слышать при этом оставалась, однако паника затмевала разум. Одна из разновидностей шоковой терапии, активно применяемой в то время.

Ребята поддались его воздействию мгновенно. Попадали на недавно отмытые доски. Подручные работорговца подхватывали парней, раскачивали их за руки и за ноги, швыряли в открытое море. Парни перелетали через перила фрегата, словно бездушные куклы.

Наш юный друг больно соприкоснулся с водной поверхностью. Волны мигом сомкнулись над головой. Юноше повезло, он успел сделать глоток воздуха во время незапланированного полета, прежде чем камнем пойти на дно. Задержав дыхание, Душегубец смог приостановить погружение, а его тело в воде из горизонтального положения перешло в вертикальное. Рядом с ним раздавались всплески. Их наблюдал уже сокрытый толщей давящей морской массы. Также он прекрасно мог разглядеть дно фрегата, обросшего за длительное плаванье водорослями