Отражение зверя - Галина Дмитриевна Гончарова

Не выполнить приказ императора – позор. Он обязан сделать все, чтобы найти человека, отмеченного милостью Многоликого, но для начала надо выжить. Вплавь от пиратов не уйдешь, на лодке не уплывешь. Только отбиться.

Рэн опустился в привычную позу, сложил руки на коленях, прикрыл глаза.

Вот эта минута у него есть.

Вдох, потом выдох, зернышко тепла рождается в средоточии, раскрывается, расходится волной по всему телу. И Рэн уже спокойно открывает глаза.

Он не боится боя.

Он сегодня не умрет.

* * *

Два корабля сходились.

«Кокетка» была чуточку легче, «Ворон» тяжелее и массивнее, да и катапульт у него было больше, но первый же выстрел «Кокетки» оказался удачным – она разнесла в щепки одну из мачт «Ворона», и тот дрогнул, рыскнул, управления он не потерял, но с курса на несколько секунд сбился – и их хватило, чтобы его первый залп прошел мимо. Разве что мачту «Кокетке» оцарапало слегка и парус один порвало. Еще один камень упал в воду.

«Кокетка» тем временем оправдывала свое название. С легкостью записной кокетки она развернулась чуть ли не на месте и направилась назад, к «Ворону». Прежде чем там успели зарядить катапульты и нацелить их, корабли уже оказались рядом.

И снова – выстрел!

Только на этот раз «Кокетке» сбило напрочь мачту, но было уже безнадежно поздно что-то менять. Корабли уже сблизились так, как это надо было именно «Кокетке».

– Беееееейте иииииих! – взвыл Бертран.

На него никто не обратил внимания. Сказали ему – брысь, ну так это ДО боя, а когда уже началось, тут не до всяких сопляков.

Вот, уже чуть-чуть, ну же, еще буквально пару метров…

Абордажные крючья взлетели в воздух и впились в борта судна. Послышался хряск дерева, и, прежде чем пираты опомнились, матросы «Кокетки» кинулись вперед.

Безумие?

Но загнанная в угол мышь частенько кидается вперед, на кошку, и может серьезно укусить. А у «Кокетки» и выбора-то другого не было.

Или нападут они – или на них, но если они атакуют, то драться будут на палубе чужого судна. Их корабль уцелеет…

Рэн и Изао шли в первых рядах.

Какое к ним имеет отношение эта схватка?

Да помилуйте, никакого, одни круглоглазые режут других! И пусть бы они все друг друга переубивали, мир чище будет, только вот… Рэн тоже находится на борту «Кокетки», и деться ему некуда. Что – пираты его пощадят, потому что он с Шагрена?

Как же, жди!

Может, еще и поиздеваются специально!

Так что выбора нет, драться и только драться. И мужчины наглядно показывали, почему чернозубых считают элитой. Они резали пиратский строй, как нож – мягкий сыр, мечи и кинжалы в их руках не останавливались ни на секунду. Это не лес, и хитростей тут не будет, просто бой накатом, валом, стенка на стенку, а это чернозубые отлично умели!

Случись то памятное сражение в лесу не среди деревьев, а где-то на поле, и никто из охотников не ушел бы. Но лес…

Лес для чернозубых был врагом, именно он был виноват в их поражении. А вот палуба… это обыденно, это привычно, на кораблях шагренцы воевать умели. И сражаться тоже.

Именно шагренцы стали острием атаки. Именно они шли вперед, вымещая на пиратах свое унижение, беспомощность, потерю друзей… и пираты дрогнули. Они сражались отчаянно и умело, но Рэн и Изао не допускали ни единой ошибки. Они были, словно одно четырехрукое жутковатое существо, с бешено горящими глазами, с казалось, сотней блестящих клинков, и пираты не выдержали. Особенно, когда Рэн, сам того не заметив, свалил капитана «Ворона».

Он и не понял, кто это тут с цепом кинулся… просто привычно парировал, отвел удар, шевельнул мечом – широкие взмахи не для корабля, палуба не даст махать мечом, как мальчишка – палкой!

Рэн и Джиро шли к юту, медленно и уверенно, и постепенно матросы с «Кокетки» занимали вражеский корабль.

– Сдохни!!!

Удар, еще удар, кровь брызжет в лицо, но вытирать ее некогда, клинок пляшет в руке, словно продолжение кисти, и поет, поет свою смертельную песню, он давно не стальной – алый от крови, но рукоять, обтянутая шершавой акульей кожей, не скользит в пальцах.

Рэн отбивает ударь и бьет сам, и снова, и еще раз… а потом как-то оказывается, что враги заканчиваются.

И он стоит на полуюте, и никак не может понять, что же произошло? Где все?

Пираты закончились.

Да?

Закончились же?

А потом сильный толчок в бок, от которого Рэн отлетает в сторону, едва не падая навзничь. И медленно, словно в дурном сне, оседает на палубу Изао.

– Друг!

Рэн подхватил его под мышки, помог опуститься на палубу, Изао улыбнулся краешками губ.

– Не надо…

Рэн и сам видел уже, что все бесполезно. Короткий арбалетный болт ударил в печень, это не вылечишь… это или быстро, сейчас, или, если попробовать помочь… все равно быстро, но мучительнее.

Изао прикрыл глаза.

– Это была хорошая жизнь, друг. До встречи.

Рэн до крови прикусил губу. И не остановить, не удержать… не поможешь тут никак. Вообще ничего не сделаешь, разве что проводить… Джиро, Изао…

Теперь он один.

Говорят на Шагрене: если ты один – это ничего не значит, ты все равно победишь, только вот стоит ли победа заплаченной за нее цены? Рэн не знал.

И потому… где стрелок?

Ах, вот он? Несколько пиратов пока еще сопротивляются, и этот тоже… вот, он отбросил арбалет в сторону, тянется к клинку…

Рэн преодолел расстояние до него одним прыжком, схватил за горло.

– Тварь! УБЬЮ!!!

Больше всего ему сейчас хотелось вцепиться в горло негодяя зубами, рвать в клочья… ненавижу!!!

НЕНАВИЖУ!!!

Удар в правый бок Рэн отбить успел, но не до конца. Получилось сильно, его точно достало, но и Рэн своего добился, стиснул пальцы, выдавливая из пирата жизнь…

Выдохнул, оседая навзничь…

Даже если он умрет, это была хорошая драка. Ты был прав, Изао.

Ты был прав, брат…

– Живой?

Капитан «Кокетки» смотрел на шагренца сверху вниз.

– Живой, – отозвался боцман, без особых нежностей переворачивая Рэна на спину и вырывая у него тихий стон. Больно же… – Думаю, и жить будет, если рана не загноится.

– Это хорошо. На койку его, и пусть лекарь посмотрит. Если б не эти узкоглазые, нас бы точно смяли.

– Я ему свою каюту уступлю, – вмешался боцман. – Если б не они… сейчас нас бы за борт скидывали. Пусть отлежится спокойно.

Матросы встретили это решение дружным одобрительным