Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

их средств, Тан Каруконо не пренебрегал никакими бюрократическими уловками и даже не боялся выставить себя в роли наглого попрошайки, лишь бы только сохранить тень той великой армии, которую создала маршал Гин Мадзоти.

Без поддержки императрицы отважный Фиро, достойный наследник своего отца, не имеет достаточно снабжения и солдат, чтобы возродить мечту Куни. Тан Каруконо полагал, что преодолеть подобные затруднения невозможно, но молодой император развеял его заблуждения. Полагаясь только на себя и на горстку мудрых советников, Фиро разработал дерзкий план по достижению цели, и адмирал был готов предоставить в его распоряжение свои наставления и опыт. В конечном счете разве Куни, начиная в свое время восстание, не поступил точно так же, как и его сын сейчас…

Легкий вибрирующий звук вывел адмирала из задумчивости. Сердце Тана екнуло, и он ладонью прикрыл глаза от солнца, в надежде разглядеть блеск спускающихся колец, чтобы еще до их падения расшифровать сообщение. Интересно, сколько колец и какого цвета он увидит: зеленый свет нефрита, блеск золота или холодное сияние серебра?

Однако из дымки показалось одно-единственное крошечное кольцо. Оно вибрировало на шелковом канате, свистя все громче по мере приближения, и прежде, чем адмирал успел толком его разглядеть, ударилось о бронзовую пластину внизу, что вызвало густой, раскатистый звон.

Дюжие матросы, отдыхающие у гандшпугов кабестана, напряглись в безмолвном изумлении. Тан Каруконо бросился к пластине, дабы убедиться, что глаза не обманули его.

Нет, все правильно: кольцо было толстым и черным, сделанным из железа.

– Спросите По снова! – крикнул он сигнальщикам. – Скажите ей, пусть тщательно все проверит!

Спустя время, достаточное, чтобы успел закипеть чайник, с неба прилетело второе кольцо и ударилось о первое.

И снова черное железо.

«Ты сделала это, Тэра. Тебе удалось».

Тан Каруконо облегченно выдохнул, сам не подозревая, что, оказывается, не дышал столь долго. Напряжение схлынуло с такой силой, что он пошатнулся и едва удержался на ногах.

– Адмирал! Адмирал! – Моряки «Тору-ноки» бросились к нему. – Что с вами?

– Со мной все хорошо, – заверил их старый воин. В голосе его слышался смех, хотя по морщинистым щекам текли слезы. – Опускайте змея, чтобы По могла отдохнуть: она слишком долго пробыла на холоде. Следите за тем, чтобы мы оставались незамеченными с корабля льуку. Через час сделаем еще одно, контрольное наблюдение.

Но в глубине души Тан уже понимал, что доверие императрицы Джиа и секретаря предусмотрительности Дзоми Кидосу оказалось не напрасным. Великая принцесса Тэра справилась с возложенной на нее миссией, и император Монадэту получил в итоге свою войну.

Железное кольцо означало, что ни один корабль льуку не прошел через Стену Бурь.

– Не стоит смотреть так безутешно, Тацзу. Знаю, ты надеялся, что придет новое подкрепление льуку, а потому хаоса и убийств станет еще больше.

– У меня и без того полным-полно забот с моим высоко парящим братцем. И почему это вечно говорят, будто я баламучу воду? Когда речь идет о том, чтобы устроить бардак, смертные и сами отлично с этим справляются. Кого мне жалко, так это тебя. Ты же до последнего надеялся, что сможешь тайно поддержать Танванаки, помочь ей одолеть брата и пробудить в ней совесть, как только она укрепит свое положение в Укьу-Тааса и проникнется благодарностью к богам и народу Дара за помощь. Так ведь?

– Я давно уже научился не строить столь далеко идущих грандиозных планов. Это верный путь к безумию.

– Вотан! Вотан!

Кутанрово стояла неподвижно и молча, как риф посреди моря, пока воины старались привлечь ее внимание.

Первоначальные донесения впередсмотрящих мало что значили. Флот Кудьу Роатана мог просто находиться слишком далеко, чтобы быть видимым. В конечном счете, если верить вычислениям рабов-мыслителей из числа дара, проход в Стене Бурь должен был сохраняться почти до самого вечера.

И Кутанрово распорядилась, чтобы торжества на «Даре Торьояны» продолжались, чтобы было больше молитв и плясок, больше кьоффира и тольусы.

Однако по мере того, как время шло, а донесения дозорных оставались прежними, она стала замечать, что настроение среди команды меняется. Появились сомнения, люди стали выказывать неуверенность и страх. Требовалось что-то предпринять.

С большой помпой на палубе города-корабля приготовили двух гаринафинов, чтобы отправить их на разведку к проходу в Стене Бурь. Согласно первоначальному плану, поднять гаринафинов в воздух должны были после обнаружения флота льуку. Эта демонстрация была призвана дать всем понять, что Танванаки полностью контролирует ситуацию и вновь прибывшим не стоит чувствовать себя по-хозяйски на землях, подвластных молодой пэкьу. Но жизнь внесла коррективы в ее планы, так что сейчас подобными расчетами политического характера следовало пренебречь.

После нескольких часов бесплодных поисков экипаж первого гаринафина вернулся, не сообщив ничего нового: никаких признаков флота Кудьу ни по ту ни по эту сторону Стены Бурь не наблюдалось.

Кутанрово распорядилась раздать остатки кьоффира, чтобы поддержать веселье, и приказала отправить еще одного гаринафина продолжать поиски. В ответ на робкое замечание командира первого экипажа, что они обнаружили поблизости рыболовное судно дара, Кутанрово лишь раздраженно отмахнулась. Не время сейчас беспокоиться из-за какой-то шаланды дара-рааки.

«Где же флот льуку?»

В глубине души Кутанрово уже знала ответ. Тан не сомневалась, что все они – начиная с ее непреклонных сторонников и вплоть до соглашателей вроде Гозтан Рьото и даже пэкьу Танванаки – стали жертвами самообмана. Они ошибочно решили, что черепашьи панцири с выгравированными на них гаринафинами были отправлены Кудьу как предвозвестие прихода нового флота. Но какими доказательствами подтверждался этот вывод?

И сейчас, в холодном свете отрезвляющей реальности, Кутанрово поняла, сколь наивны были их надежды. Ну разве мог Кудьу без помощи математиков Дара произвести сложные запутанные вычисления, позволяющие дара-рааки предсказать поведение загадочной Стены Бурь? При всем презрении к варварам-туземцам, тан признавала, что в их способах познания мира содержится своего рода магия, недоступная шаманам льуку.

Вместо того чтобы посмотреть правде в глаза, Кутанрово и остальные обитатели Укьу-Тааса потчевали друг друга мечтами и иллюзиями. То была коллективная галлюцинация, подпитываемая прихотью сознания.

Между тем вернулся второй гаринафин. В свете клонящегося к заходу солнца он грузно шлепнулся на палубу и от изнеможения лишился чувств. Пляшущие шаманы, вспотевшие барабанщики и багровощекие трубачи стихли, тоже устав до предела. Даже кьоффир не мог уже поддерживать бодрость духа. Все взгляды сосредоточились на команде гаринафина.

Всадники медленно слезли, и, хотя сам их вид уже достаточно красноречиво обо всем говорил, воины ждали. Пока ничего не высказано вслух, отчаяние еще можно спрятать за неоправданной надеждой.

Члены экипажа подошли к Кутанрово, облаченной в свою жуткую, постукивающую черепами