Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

– Какие новости? – прохрипела тан.

Наездники переглянулись, а потом молча посмотрели на нее. Лишь слезы катились по лицу каждого из них.

Потом они все-таки заговорили, но Кутанрово пропускала их слова мимо ушей. Какой прок слушать описание того, сколь долгой и трудной была их миссия? Или как они парили над пустынным океаном, вглядываясь во все стороны так напряженно, что глаза наездников почти ослепли от бликов на спокойной воде? О том, как близко подходили они к исполинским стенам из воды и ветра на краях прохода в надежде разглядеть остатки кораблекрушения, увидеть хоть какой-нибудь знак того, что они верили не просто в миф, не в фантазию.

– Вотан! Вотан!

Кутанрово стояла неподвижно, глядя, как среди ее собственной беспокойной команды назревает шторм. Она слышала шепотки, что боги этой земли наказывают льуку за жесткое обращение с местными; робкие предположения, что продолжавшие молиться здешним богам поступали мудро; сбивчивые суждения о том, почему боги родной страны оставили их в этом негостеприимном чужом краю, полном враждебных орд.

– Вотан! Вотан! Где же флот? Где подкрепление?

Тан хорошо представляла, как поведет себя Танванаки, когда поймет, что случилось. Восхождение Кутанрово основывалось на призраке флота, который так и не материализовался. Пэкьу взвалит на нее всю вину за то, сколь плачевный оборот приняли события, и под этим предлогом отстранит Кутанрово и ее непримиримых союзников от власти.

Затем Гозтан Рьото со своими дружками, без сомнения, возродят идею взаимовыгодного мирного сосуществования с дара-рааки, будут вновь развращать льуку туземным влиянием, предоставят марионеточному императору Такэ больше полномочий. А потом? Что будет дальше? Даже трусливая императрица Джиа не преминет воспользоваться моментом их вящей слабости, чтобы напасть, чтобы убивать льуку и сбросить врага в море.

Неизбежная утрата с таким трудом завоеванной власти мало заботила Кутанрово – воин постоянно рискует и принимает последствия своих шагов, – однако неизбежную катастрофу, грозящую Укьу-Тааса, следовало предотвратить любой ценой. Не важно, какую боль придется претерпеть лично ей, она должна спасти свой народ.

– Вотан! Вотан! Проход в Стене Бурь закрывается! Что же нам делать?

Кутанрово встрепенулась, словно бы стряхивая с себя кошмарный сон, и вгляделась в даль. Две разделенные части Стены Бурь ползли навстречу друг другу, ну прямо как половинки занавеса в конце туземной пьесы – вот еще одна проклятая традиция дара-рааки, которую следует выжечь огнем.

«Однако… в их дурацких историях содержится зерно истины: дара-рааки говорят, что всегда есть второй акт, не так ли? Это… это все равно как победа Кикисаво и Афир после ужасов конца Пятой эпохи».

Кутанрово воздела руки, и какофония на палубе смолкла.

– Вотан-ру-тааса, вотан-са-тааса! – проговорила она. Братья и сестры. Так некогда пэкьу Тенрьо начал свою знаменитую речь, вдохновившую подавленный народ вершить возмездие, именно так каждый великий герой льуку открывал танец слов, что поведет людей из тьмы холодной ночи в яркий свет утра. – Теперь нам предстоит самое трудное испытание с тех пор, как мы впервые увидели здешние острова. Ибо, увы, стало ясно, что подкрепление из-за Стены Бурь не придет, помощи из родной земли не будет.

Все слушали как завороженные, с каменными лицами. Хотя Кутанрово лишь озвучила то, о чем все и так уже думали: облечение правды в дыхание мысли произвело действие, потрясшее воинов до глубины души.

– Я знаю, что на сердце у каждого из вас тяжело, а тело устало. Знаю, что вы полны сомнений и вопросов. Как без подкрепления одолеть лукавых варваров, которые плодятся, словно лунношкурые крысы? Как противостоять их бесчисленным ордам, пусть даже один воин-льуку стоит десяти, нет, даже сотни дара-рааки? Даже могучую скалу подтачивают бесконечные приливы, даже храбрый волк не в силах победить тысячу блеющих овец, навалившихся на него бездумной, трусливой отарой. Не выбрали ли мы неправильную тропу? Не желают ли боги покарать нас?

Шаманы, таны, наро и кулеки ловили каждое слово тана. Каким-то образом страхи, коренившиеся в их сердцах, будучи высказаны вслух, становились менее пугающими.

– У меня нет ответов на эти вопросы, вотан-ру-тааса, вотан-са-тааса. Одним только богам известно будущее, а они воистину могли оставить нас.

Толпа возбужденно загудела. Кутанрово говорила вещи, которые не произносят вслух.

– Однако надеяться нам следует не на богов, а исключительно на самих себя. В отчаянные времена нам ни в коем случае нельзя забывать, кто мы есть. Помните, как давным-давно Кикисаво и Афир стояли в этом мире – голые, без оружия и шлемов, без союзников и скакунов? Помните, как пэкьу Тенрьо оказался некогда перед лицом флота, какого ни один льуку не видел прежде: каждый корабль больше самого громадного из китов, каждый полон варваров, которые размахивают оружием, несущим смерть издалека, таким же ужасным и могущественным, как оружие конца Пятой эпохи? А теперь скажите: охотно ли боги стали помогать Кикисаво и Афир? Разве боги подсказали тогда пэкьу Тенрьо, что нужно делать?

Толпа изумленно застыла. Кутанрово словно бы открыла им новый способ смотреть на мир. Даже шаманы не возражали, хотя заявление тана и подрывало их авторитет.

– Нет! – взревела Кутанрово. – Боги не помогали нашим предкам до тех пор, пока эти предки не доказали, что не нуждаются в них! Кикисаво и Афир бросили богам вызов и одолели их благодаря хитрости и отваге, а пэкьу Тенрьо поработил чужеземцев с помощью вполне земной смекалки и обычной человеческой доблести. Эти истории у нас в крови, они подтверждение нашей природы: мы народ, способный одолевать богов и демонов самостоятельно, без чьей-либо помощи. Мы заслужили страх наших врагов и доверие небесных сородичей! У пэкьу Тенрьо был боевой топор, именуемый Лангиабото, и, хотя ныне он покоится на дне моря, его дух, дух уверенности в себе, наполняет нас. Даже если боги покинули нас, мы не перестаем быть самими собой. Тен дьудьу диакьога?

Кутанрово замолчала в ожидании ответа. Однако услышала лишь разрозненные и колеблющиеся голоса.

– Тен дьудьу диакьога? – спросила она снова, уже громче.

На этот раз толпа отозвалась более дружно и охотно.

Лицо ее побагровело от натуги, когда она в третий раз выкрикнула во все горло:

– Тен дьудьу диакьога?

Ответный хор грянул уверенно и мощно, как если бы множество ручейков слились в одну могучую реку:

– Льуку кьо!

Кутанрово повернулась и отдала своим охранникам новые приказы. Когда те побежали исполнять их, тан снова обратилась к толпе:

– Ответ на каждый новый вызов можно найти в нашем прошлом, в историях, что передаются из поколения в поколение через живое дыхание. Варварам же не на что полагаться, кроме сделанных из воска мертвых