Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г - Валерия Корносенко

Полковник смотрел на дергающееся тело своего бывшего начальника, и на его лице медленно, но верно проступало понимание. Понимание того, что это — не научная задача. Это — угроза.

Он повернулся ко мне, и его взгляд был тяжелым, как свинец.

— Как? — спросил он односложно. — Как его уничтожить?

Я закрыла глаза, снова прислушиваясь к своим истерзанным ощущениям, к остаточному эху контакта.

— Он… квинтэссенция холода и пустоты. Ему нужно противопоставить не взрывчатку. Ему нужно противопоставить… чистую, сконцентрированную энергию жизни. Огонь. Не физический, а… ментальный. Но одного человека не хватит. Нужно… собрать всех, что есть. Все мужество. Все желание жить. Все, что ему противостоит. И обрушить это на него одним ударом. Это как… гигантский заряд положительной энергии.

Я открыла глаза и посмотрела на Ирину Марковну. Она понимающе кивнула. Она понимала, о чем я.

— Это безумие, — прошептал Дмитрий.

— Нет, — тихо, но четко сказала я. — Это — единственный шанс. И он есть только сейчас.

Глава 32

— Собрать… всех? — Полковник смотрел на меня так, будто я предложила вызвать джинна из бутылки. — Каких «всех»? Где их взять?

— Людей, подобных нам, — в разговор твердо вступила Ирина Марковна. — Чувствительных к тонким вибрациям. Тех, кого вы обычно записываете в шарлатаны, пока не столкнетесь с тем, что не можете измерить своими приборами. Телепатов, целителей, медиумов… Сильных. Не циркачей с шоу.

— «Битва экстрасенсов»? — скептически хмыкнул Дмитрий, но в его глазах мелькнула искорка интереса. Возможность провести полевой эксперимент с группой испытуемых перевешивала страх.

— Не только, — я покачала головой, все еще чувствуя слабость. — Есть те, кто не светится. Отшельники, странники… Сенсей мой наверняка знает нескольких. Ирина Марковна, уверена, тоже. Нам нужна критическая масса. Один человек, даже сильный, для этого камня — как спичка против урагана. Но если собрать хотя бы десяток отчаянных… Кто готов вложиться на все… и направить нашу общую волю, нашу жизненную силу в одну точку… мы сможем создать тот самый «заряд». Вот только не все смогут перенести это без потерь.

Полковник молчал, глядя на Виноградова, чье тело теперь трепыхалось в еле уловимых конвульсиях. По его лицу ползла синева, словно его изнутри подмораживало. Вокруг него суетилось пара врачей, но было видно, что они в растерянности.

— Вы не сможете ему помочь. Отвезите в тепло, обезопасьте и приглядывайте.

Мужчины-медики растерянно переглянулись, а Дмитрий, поджав губы, устало кивнул им, подтверждая мои указания.

— И сколько у нас времени? — спросил он наконец, и его голос прозвучал устало.

— Не знаю, — честно призналась я. — Часы? Может, дни. Но с каждой минутой он крепчает. И с каждой минутой Виноградов все меньше становится человеком.

— Хорошо, — полковник принял решение с той самой солдатской прямотой, которая не оставляет места сомнениям. — Давайте списки. Все контакты, которые можете вспомнить. Мы обеспечим доставку. Максимально быстро. — Он повернулся к Дмитрию. — А вы, доктор, тем временем займитесь Виноградовым. Попробуйте его… стабилизировать. Используйте все, что может хоть как-то ему помочь. Изолируйте его.

— Но как? — развел руками физик. — Мы не знаем природу воздействия!

— Представьте, что это радиация, — бросила я. — Только ментальная. Изолируйте его свинцом… но не физическим. Экранируйте помещение. Металл, камень… может даже соль. Все, что используется в ритуалах очищения. Ирина Марковна, поможете?

Цыганка мрачно кивнула.

— Попробую. Но это — как пытаться залатать плотину пальцем. Источник заразы — там. — Она кивнула в сторону здания.

Пока Ирина Марковна диктовала своему ассистенту имена и места — загадочные деревни, городские квартиры, горные скиты — я связалась с Сенсеем.

Голос его был напряженным, он уже чувствовал мое состояние.

— Сенсей, слушай меня внимательно, — быстро зашептала я, отвернувшись от остальных. — Мне нужны твои знакомые. Все, кого ты знаешь, кто по-настоящему силен. Не эгоисты, не искатели славы. Те, кто способен отдать силу ради других. Поездка в Чернобыль. Цель — уничтожение аномалии. Цена вопроса — все.

На той стороне повисла тяжелая пауза.

— Понял, — коротко бросил Сенсей. — Мне нужно несколько часов. Держись, Аня.

Лагерь превратился в муравейник. Пока одни организовывали «охоту на ведьм» в масштабах страны, другие, под руководством Ирины Марковны, обустраивали импровизированный лазарет. Виноградова перенесли в отдельную, самую прочную палатку. Стены изнутри обложили экранирующими листами, привезенными для радиационных экспериментов. На пол насыпали толстый слой соли, в углах разложили связки сухих трав, которые Ирина Марковна достала из своих запасов.

Я стояла на пороге, наблюдая, как она окуривает помещение дымом полыни, бормоча заклинания на странном, цыганском наречии. Воздух в палатке гудел от противоречивых энергий — леденящий холод от Виноградова сталкивался с плотным, почти осязаемым барьером, который она выстраивала.

— Это ненадолго, — она вышла ко мне, вытирая пот со лба. — Сдерживает, но не лечит. Камень держит его на привязи, как щенка.

Мы вошли внутрь. Виноградов лежал на койке, пристегнутый ремнями. Конвульсии стихли, сменившись жуткой неподвижностью. Но его глаза… они были открыты. И в их черной, бездонной глубине плавали странные огоньки — отблески чужих мыслей, чужих видений.

— Михаил, — тихо позвала я.

Его взгляд медленно, с трудом сфокусировался на мне. В его глазах на секунду мелькнуло что-то знакомое — искра осознания и… ужаса.

— Кото…ва… — его губы едва шевельнулись. — У…бери… Он… везде… в сетях… паутина…

Он снова ушел в себя, его взгляд снова остекленел.

— Он пытается бороться, — прошептала я. — Камень еще не полностью его захватил.

— Но процесс необратим, — покачала головой Ирина Марковна. — Мы лишь даем ему отсрочку. Шанс дожить до того момента, когда мы сможем разорвать эту связь.

Мы вышли из палатки. Вечерело. Над Зоной сгущались сумерки, делая пейзаж еще более зловещим. А давление со стороны института… нарастало. Теперь оно ощущалось не как пассивный гул, а как настороженное, внимательное присутствие. Камень чувствовал нашу активность.

Он ждал.

Первый «специалист» прибыл глубокой ночью. Это был низкорослый, коренастый мужчина с руками каменщика и спокойным, как гладь озера, взглядом. Его звали Борис. Он не торопясь вышел из машины, в которой его привезли, окинул лагерь взглядом, потом долго смотрел в сторону института.

— Да, — только и сказал он.