Дипломатия Мечей - Владимир Пламенев

— Я признателен, князь.

— Можно просто Адриан, когда мы с тобой говорим наедине, — снова он хмыкнул. Затем щелчком пальцев подозвал слуг и велел одному из них. — Обеспечь Виктору связь. Я не знаю, что в этой дыре с аппаратурой, но сделай всё, чтобы Виктор смог сделать свою работу.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — учтиво поклонился слуга.

Сам князь повернулся к другому, со словами:

— А ты найди мне Горана Хоцевара. Мне нужен его отчёт.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — точь-в-точь повторил он за своим коллегой.

Мы с первым отправились в небольшое помещение, оборудованное как радиоточка. Там работал технический персонал — в спешном темпе проводили проводную связь, подобную той, что была в покоях князя.

Сам бункер видал и лучшие дни. Построили, скорее всего, в прошлом веке. Так что всё оснащение было соответствующим.

Сейчас в спешном темпе его модернизировали, прямо на глазах. Встраивали в стены металлические пластины, на которых затем выписывали энергетические печати.

В отдельных местах из стен вытаскивали стержни, расписанные рунами. Затем прямо на глазах, одарённые запитывали эти стержни энергией. Как только руны вспыхивали светом, стержни вставляли в стены обратно.

Пока настраивали связь, я опросил слугу, что именно это за предметы. Он кратко пояснил, что пластины — это маскировочные артефакты, которые не дают другим одарённым почувствовать бункер. Для них он будет ощущаться точно так же, как и вся земля вокруг. А стержни — это гасители энергии, которые будут рассеивать часть воздействий, если какая-то техника всё же обрушится на бункер или заденет его.

И то, и другое было уже старым. Но вполне пригодным. Сейчас их по-быстрому обновляли, чтобы бункер имел хоть какую-то защиту.

Связь успели наладить как раз перед тем, как пришло время второго звонка. Аккурат перед этим, в переговорную вошли Адриан и Горан. Сразу за этим оттуда вышли все остальные.

— Я хочу слышать весь ход переговоров, — произнёс Адриан, садясь чуть поодаль. — Формально, меня здесь не будет.

— Он не будет говорить ничего, что не смог бы сказать в Вашем присутствии, Ваше Величество, — подметил Горан.

— Это не важно, — отрезал Адриан.

— Как угодно, — произнёс я. Мне, в принципе, было всё равно.

Я начал следить за временем. Когда пришёл черёд для звонка… ничего не произошло. И через минуту. И через две.

— Они же педанты, — нахмурился Адриан. — Или твой друг — это особенный немец? — он взглянул на Горана.

Но тот лишь покачал головой, хмуря лоб. Затем ответил:

— Самый что ни на есть обычный, не считая талантов.

— Подождём ещё, — предложил я. Хотя у меня в груди тоже заворочалось неприятное чувство.

Такие переговоры требуют точности. Одна сторона могла опоздать, например, при наличии уважительной причины или, наоборот, чтобы продемонстрировать своё превосходство. Однако, второй вариант, в нашем случае, был маловероятен.

Немцы слишком заинтересованы в успехе переговоров, чтобы так себя вести.

Значит, дело было в уважительной причине.

И о ней мы узнали только через полчаса, когда я всё-таки форсировал события и сам установил связь с Ягелем.

Отвечал не он, а человек, представившийся его помощником. Горан подтвердил, что знал этого человека и верил ему.

Ягель прямо сейчас участвовал в экстренном совете кайзера, на котором сторонники раздела Иллирии пытались переубедить кайзера. А Ягель, в составе противоположного лагеря — «миротворцев» — сопротивлялся и убеждал кайзера в обратном.

Засуетились, крысы.

Видимо, захват Карловичей подстегнул их к этому?

Ну-ну. Вот только оставлять это без внимания было решительно нельзя.

Как только разговор звершился, я обратился к князю:

— Ваше Величество…

— Да-да, — Адриан взмахнул рукой. — Я понимаю. Ты не можешь сидеть на месте, когда наши партнёры при дворе кайзера спорят с нашими недругами.

— … да.

— Переходи сразу к решениям.

— Российская Империя. Если кто-то и может глобально повлиять на кайзера, то кто-то равный ему. Российский император — единственная фигура, которая имеет на это и желание, и возможность.

— Сначала придётся убедить его, — Адриан пригладил бороду. — Впрочем, раз он так хочет превратить Иллирию в свою крепость на Балканах — ему придётся нам помочь. В таком случае, вы мне сейчас не помощники. Оставьте меня, пришло время для разговора между монархами.

Мы с Гораном покинули Адриана.

Хоть мне и было что сказать, что посоветовать и что предложить в качестве мер. Например, убедить российского императора выразить официальный протест на международном уровне, с призывом всех европейских стран для предотвращения дальнейшей эскалации.

Вот только князь не станет такое требовать. Слишком большая разница в статусе. Даже будь я министром иностранных дел Иллирии, он мог проигнорировать такое предложение. А уж сейчас — подавно.

К тому же, он сам знал, как ему себя вести с другим монархом. Что-что, а главы государств должны решать такие щекотливые вопросы вдвоём. Либо с участием самых ближайших советников, к каковым я… если и относился, то только с натяжкой и неофициально.

Оставалось только довериться Адриану и надеяться на то, что император сможет найти ключ к благоразумию кайзера. Если вообще будет с ним общаться на эту тему.

Потянулось томительное, нервное ожидание. Я отвлекался от него только наблюдением сводок с зоны боевых действий.

Французы всё же зашли в Загреб, где столкнулись с ожесточённым сопротивлением Кнежевичей, гвардии и бойцов гарнизона. Вскоре к городу подступили свежие части регулярной армии и смогли остановить охват французскими клещами с юга и севера, а чуть позже — французы сами отступили, закрепившись только в западной части города.

Но это были только первые стычки. Проба иллирийских сил со стороны французских войск. Согласно донесениям разведки, к ним подходили существенные подкрепления.

Сейчас армии Иллирии удалось остановить противника с помощью численного преимущества. Но если французы добьются паритета, то… будет бойня. Одарённые противника наголову выше, чем в армии Иллирии. Наступать в городе трудно. Но они попробуют. Я в этом не сомневался.

Небо было уже за противником. Море, скорее всего, перейдёт к нему в ближайшие дни.

Но решаться всё будет на земле. В городах и горах.

Через несколько часов Адриан вышел из переговорной.

— Этот разговор обошёлся мне дорого, Виктор. Но теперь император России знает о тебе. Не обессудь, если это не входило в твои планы. Но умолчать о твоей фигуре было бы неправильно.

— Полагаю, посол мог упомянуть обо мне в одном из отчётов.

— Тоже верно, — кивнул он. Затем шумно втянул носом воздух и повёл головой в сторону. — Пойдём, поедим. Я полноценно не обедал с тех самых пор, как попал в тот энергетический пузырь.

— У Вас есть ко мне разговор, — я мгновенно выдал догадку.

— Есть.