Черные ночи - Геновева Димова

Ламия закричала так громко, что барабанные перепонки Косары едва не лопнули.

Два гиганта столкнулись, и земля содрогнулась. Дом сражался, точно боевой петух, прыгая и лягаясь. Ламия все пыталась схватить его, но меньшие размеры и проворство давали дому преимущество.

Извернувшись, Ламия обнажила мягкую плоть груди под отсутствующей чешуей. Увидев свой шанс, Соколица подлетела к монстру и попыталась добраться до уязвимого места. Одной лапой Ламия оттолкнула дом на куриных ножках, другой — отбила юду. Пролетев кувырком, Соколица упала на землю и замерла.

Отчаянно ругаясь, Косара бросилась к юде. Но Ламия встала у нее на пути: ее ноги грохотали по земле, пасть распахнулась.

Косара подняла руку, отчаянно пытаясь вспомнить защитное заклинание, чтобы сотворить его вместо очередного проклятого огненного шара. Ее разум совершенно опустел.

В следующее мгновение дом на курьих ножках промчался мимо нее и ударился крышей о тело монстра. Его флюгер в форме петуха, нацеленный точно в слабое место, пронзил грудь Ламии. Кровь, густая и красная, хлынула вниз по черепице, окрашивая белые стены дома.

Ламия издала душераздирающий визг. Затем, с грохотом, который, вероятно, слышал весь город, рухнула на землю. Ее выдох смахнул еще несколько плиток с крыши дома, а затем Ламия застыла. Блестящие глаза закрылись.

Несколько секунд Косара не смела шевельнуться. Неужели правда всё? Что, если монстр прикидывается? Что, если Ламия выжидает, пока ведьмы приблизятся, и тогда снова распахнет перед ними глаза?

Однако дом Вилы явно считал, что опасность миновала. Он плюхнулся на землю, вытянув ноги по обе стороны от себя. Тут распахнулась дверь пекарни и выбежала Роксана, все еще держа пистолет, за ней следовал Асен.

— Соколица! — Голос Роксаны дрожал. — Соколица, ты как?

— Нормально, — раздался приглушенный голос откуда-то снизу, из-за чешуйчатой, неподвижной массы Ламии. — Кажется, сломала крыло.

Косара глубоко вздохнула. Слава богу. Она не могла потерять Соколицу или кого-то другого. В последнее время случилось слишком много смертей. Она попыталась подойти к Соколице, но ее остановил голос Вилы, прогремевший из двери:

— Косара? Косара, ты там?

Оконные ставни открывались и закрывались, как будто дом моргал, пытаясь найти ее.

Косара колебалась. А вдруг она нужна Соколице?

— Я позабочусь о ней, — сказала Роксана, доставая пузырек из внутреннего кармана пальто.

Косара помнила это зелье, ведь она сама сварила его для охотницы на монстров много лет назад, когда они еще были хорошими подругами. Достаточно сильное обезболивающее, способное вырубить большинство людей, если только они не размером с Роксану или не монстры вроде Соколицы.

— Косара? — снова позвала Вила.

— Иди, — подтолкнула Роксана.

Косара глубоко вздохнула, кивая, и поднялась по скрипучей лестнице. У двери оглянулась на Асена, ища поддержки.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Но Косара покачала головой:

— Это между мной и Вилой.

* * *

В доме было темно. Он пах знакомо — слегка затхло, с примесью сухих трав и старой пыли, но добавился некий новый дух, плывущий по коридору. Вонь, которая с недавних пор стала Косаре ужасно знакома. Так пахла смерть.

В горле Косары застрял ком. Дом Вилы был маленьким, коридор мог сравниться размерами с большим гардеробом. Но Косаре казалось, что ее путь по нему занял годы. Ноги налились свинцом, каждый шаг давался с трудом. В конце Косара дрогнула. Она услышала, как на кухне потрескивает огонь, и увидела, как его бледный свет струится под дверью.

Она хотела постучать, но передумала. Медленно она открыла дверь.

Сначала она не видела Вилы. Огонь тлел в очаге, бросая глубокие тени на убранство комнаты. После уличного мороза воздух здесь был удушающе теплым.

Запах не рассеивался. Он только усиливался.

Что-то двигалось в углу. Куча одеял на кровати Вилы, где та спала зимой, чтобы не тратить дров на отопление.

Косара бросилась к ней. Между одеялами мелькнуло лицо Вилы. Косара никогда не видела старую ведьму такой больной: ее кожа стала пепельно-серой, как у упыря, а глаза были глубокими впадинами, обведенными темными кругами. Белые волосы прилипли к потному лбу.

— Косара, — снова сказала Вила едва слышным голосом, — вот и ты.

Косара медлила. Она, конечно, злилась на Вилу, но, увидев ее такой, больше не чувствовала ярости. Подготовленные слова все равно вырвались, хоть и с оттенком беспокойства:

— Ты сказала, что сегодня вечером занята…

— Я и занята.

— Чем занята?

Вила хрипло рассмеялась, на мгновение снова став самой собой.

— Разве это не очевидно? Я умираю.

— Ты предвидела это? — спросила Косара, хотя это был глупый вопрос.

Конечно, Вила все предвидела. Она была лучшей провидицей в городе.

Как давно она знала? Уже не один месяц, скорее всего. В последнюю их встречу она ничего не сказала, позволив Косаре воображать бог весть что. И ради чего? Неужели она надеялась, что это побудит Косару сбежать из города, последовать примеру Вилы? Глаза Косары наполнились слезами.

— Вила, почему ты мне не сказала, я бы…

— Давай-ка без слез, — отрезала Вила. — Вот поэтому не сказала. Я умираю — и что с того? Все умирают. Мне выпало жить дольше, чем большинству. Не делай из этого проблему.

— Но я…

— Но ты, вот именно. Боишься видеть смерть? Боишься вспомнить, что сама смертна? Так и должно быть. Это признак молодости. Ты ведь будешь скучать по мне? Хорошо. Мне радостно, что меня будут вспоминать.

Косара открыла рот, желая заверить Вилу, что никогда ее не забудет, но старая ведьма не дала ей этой возможности:

— Теперь слушай. Зная натуру ведьм, я оставила очень подробное завещание. Не желаю, чтобы они дрались на моей могиле, решая, кому достанется серебряный чайный сервиз. — Вила кивнула на стол, где лежала стопка бумаг, исписанных ее неровным почерком. — Твоя задача — убедиться, что я не обращусь. Когда будешь меня хоронить, положи мне на глаза серебряные монеты, в сердце воткни осиновый кол и…

— Я знаю, знаю, Вила. Я знаю, как правильно тебя хоронить.

— Я просто на всякий случай. — Тут Вила достала из вороха одеял пожелтевший платок и громко высморкалась, отчего в изножье кровати вздрогнул, мяукая, кот по имени Мот. — Чего тебе, старый разбойник? Скоро я шуметь перестану, еще будешь скучать по мне!

— Как быть с ним?

— Пусть гуляет сам по себе. Ему не нужен хозяин.

— А с домом?

— Надеюсь, вы устроите в нем Ассоциацию ведьм и колдунов. Нам нужна библиотека получше, не так ли? Все мои книги здесь. И перечислены в завещании.

— Сколько тебе еще осталось?

— По правде говоря, мой