Черные ночи - Геновева Димова

Она вытащила стопку страниц из сумки и разложила их на столе:

— Вот они. Схемы магического круга, которым ловили Ламию.

Другие ведьмы подошли поближе и вгляделись в страницы. Йована проследила чернильные завитки на бумаге.

— У меня есть пара предложений, если позволите.

Не дожидаясь ответа, она вытащила карандаш из-за уха и принялась черкать вокруг символов: вычеркнула несколько рун и нарисовала вместо них новые.

— Я немного читала о магических кругах, — подала голос Айша, пока Йована работала, — и у меня есть теория, что восьмиугольные куда устойчивее.

— Восьмиугольные? — Иван фыркнул. — Долой сложные математические расчеты. Давайте нарисуем пентакль!

— Старик, тебе это что, Таро?

Косара позволила им поспорить. Потому никто и не любит собирать столько ведьм и колдунов в одной комнате: пары минут не прошло, а они уже вцепились друг другу в глотки.

— Вот, — наконец сказала Йована. — Я думаю, этот продержится.

Косара осмотрела дополнения к кругу. Йована была совершенно права! Ее изменения сделали круг стабильнее, а его рисование — намного быстрее и проще. Правки были столь простыми и элегантными, что казались очевидными; как же так получилось, что Косара сама об этом не подумала? Потому что она торопилась, чтобы подготовить все самостоятельно, вот почему. Взвалила на себя задачу выучить три сложных заклинания за одну ночь… Ну и дура.

— Спасибо, — искренне сказала она.

— Не нужно меня благодарить. — Голос Йованы перекрыл шум спорящих ведьм, заставив их замолчать. — Косара, не поделишься с нами своим планом?

Косара замолчала. Все готовые помочь ведьмы Чернограда находились в этой комнате, но одна из них слишком явно отсутствовала.

Она повернулась к Асену и постаралась спросить, словно невзначай:

— С Вилой ты не говорил?

Он посмотрел на свои руки. Снова обкусал все кутикулы, надо же — теперь они кровоточили.

— Говорил. Она… гм, сказала, что занята.

— Занята! — гаркнула Косара, в равной степени разочарованная и злая. Какие такие дела поважнее нашлись у старой ведьмы? Баня? — Чем занята?

— Она не сказала.

Косара глубоко вздохнула. Ну и ладно. Обойдемся и без Вилы. У Косары была она сама, ее тени, а теперь еще и комната, полная союзников. Пускай Вила проводит вечер, попивая чай и сидя за вязанием, Косаре все равно, раз остальные ведьмы Чернограда готовы спасти город.

Косара подождала, пока в комнате снова не стало тихо. Затем склонилась над схемами ритуала:

— План простой. Сначала мы вытаскиваем из Стены Ламию, заключаем ее в магический круг и довершаем дело. Затем, как только Стена будет готова разрушиться, мы размуровываем Змея, и пускай на него упадут обломки Стены.

— А затем? — спросила Йована.

Косара колебалась, не желая признавать, что после этого ее план был немножко зыбким. Она знала одно: Змей должен умереть. Просто она еще не решила как.

Она нашарила в кармане два серебряных кольца и крепко сжала их.

— Соколица, Врана, можно с вами поговорить?

Юды переглянулись, а потом последовали за ней на пустую кухню.

Косара старалась говорить тихо:

— Как обычно проходили свадьбы Змея?

31

Косара

Когда прошлой зимой Косара и Змей вместе творили ритуал, начертание каждой руны было битвой, а произнесение каждого заклинания — борьбой за жизнь. Она и Змей не работали вместе, а соревновались друг с другом — кто быстрее закончит колдовать.

Теперь, работая с другими ведьмами, она почти забыла, что впереди опасный ритуал, который либо спасет город, либо уничтожит. Это было похоже на обычный канун Нового года.

Она смогла бы провести ритуал в одиночку. Разумеется, смогла бы, ведь она так тщательно к нему готовилась, понимая, что ошибки недопустимы. Она прекрасно справилась бы. В два счета. Однако теперь ей не приходилось делать это одной, и она чувствовала благодарность. Впервые за несколько дней она могла дышать полной грудью, и, следовало признать, Косара была рада, что Асен попросил других ведьм о помощи.

Косара рисовала на брусчатке руны для магического круга, следуя записям, которые отредактировала Йована. Ее тени, понимая все серьезность ситуации, ходили за ней без писка.

Тем временем остальные ведьмы скопировали заклинание замуровывания из «Магус Либер» и внесли в него изменения, которые мастер Климент привязал к своему волшебному кольцу. Но так как они рассчитывали не возвести Стену, а разрушить, им пришлось копировать все в обратном порядке: каждое слово — задом наперед, каждый жест, наоборот, вместе с перевернутыми рунами. Это сделало ритуал еще более устрашающим, хотя юные ведьмы, казалось, не возражали, а лишь громко смеялись, попинывая снег.

— Мы готовы, — наконец раздался за плечом Косары голос Йованы.

— Так скоро? — Косара развернулась на каблуках.

— Чем больше рук, тем легче работа. У тебя как дела?

Косара взглянула на сияющие на булыжниках руны. Она не чувствовала себя готовой, но в то же время знала, что нельзя терять время. Приближалась полночь, а в этот час все заклинания особенно сильны.

— Я готова.

Йована кивнула Айше. Девушка сотворила сверкающими чернилами последний росчерк на последней руне и замкнула круг. Ведьмы взялись за руки, их тени сделали так же — получился круг внутри круга, а в нем еще один. Все вместе они произнесли заклинание, их голоса возвышались над ветром, сплетаясь в слегка фальшивом, но жутком хоре.

Как только они замолчали, несколько напряженных ударов сердца ничего не происходило. Ветер продолжал выть и свистать, дергая их одежды. Падал снег на руны, застревал в волосах. Руки Косары так заледенели, что она испугалась: вот-вот пальцы отвалятся, один за другим, точно сгнившие фрукты.

А потом Стена содрогнулась. Ее темное пространство покачивалось и шаталось, нависая над ними, отбрасывая длинную тень. Поверхность Стены пузырилась, будто сотни рук прорывались изнутри.

Раздался рев, последовал влажный звук, и где-то вверху от Стены отделился силуэт.

Молодая ведьма слева от Косары ахнула.

Крылья Ламии были размером с паруса военного корабля и так тонко натянуты под ее руками, что пропускали сквозь себя звездный свет. Золотая чешуя сверкала в лунных лучах, а тело извивалось и сплеталось с очертаниями облаков. Три ее головы осматривали город внизу, выискивая добычу.

Она открыла рот — три раздвоенных языка высунулись, хлеща луну. На какую-то странную секунду Косара задумалась, а что будет, если монстр проглотит их светило.

Затем взгляд Ламии упал на Косару и ведьм на площади, в своих темных одеждах прекрасно видимых на фоне снега. В ее сверкающем взгляде было что-то от Змея, что-то от его неконтролируемой ярости. Ламия взмахнула крыльями и снова заревела, отчего у Косары волосы встали дыбом. Низкий, грохочущий