Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

пустышке может оказаться не только честный человек, а и мразь вроде бородатых тварей, с которыми Стриж воевал в Сирии. Или ещё какая сволочь, вроде нациста из СС либо их прихлебателей. Нахрен таких товарищей по несчастью. Такую мразь превратить в безвольную болванку — Лёха только рад будет. Максимум, спросит, где подпись в голосовании поставить.

— Не люди, — поправил его рыжий, — полуухие или чистокровки. И несколько редких зверюг, вроде этой. Но со зверюгами сложности: пустышки долго приспосабливаются и не у всех выходит. В лапах путаются, а то и вовсе лежат кулем и двинуться не могут. Такие долго не живут.

Стриж посмотрел на клетку. Саблезубый как раз пытался встать, но лапы разъезжались в стороны, из-за чего зверюга раз за разом тыкалась мордой в пол клетки на радость зевакам.

— Зато если пустышка удачно вошла — можно хоть верхом ехать. Одна из принцесс на такой твари и катается. Даран, если бы пожелал, тоже мог такого получить, но вместо этого пустил императорскую награду на ветер.

Глаза Райны сузились, но от комментариев они воздержалась. Не понравилось, что Робин столь пренебрежительно отозвался о поступке командира?

— Имперскую награду? — заинтересовался Стриж.

Похоже, появился шанс узнать чуть побольше об одноглазом. Да и интересно, что за имперская награда такая и как её Даран умудрился профукать. Как получил — тут вопросов нет, весь наградной лист в виде шрамов и увечий в буквальном смысле на лице у него написан. А вот на что он её спустил?

— Ну да, — Робин неторопливо прожевал кусочек солонины. — Высшая награда от императора — любое желание. В разумных пределах, разумеется. Можно лучшую пустышку, можно землю во владение, можно денег столько, что и внукам на сытую старость хватит.

Он мечтательно вздохнул, очевидно, представив эту кучу монет. А вот Райна наоборот, почему-то помрачнела ещё больше и посмотрела на рыжего так, словно прикидывала, как бы его придушить сподручнее.

— У брата были такие возможности, но… — пройдоха усмехнулся, — … он всё это упустил.

— Как? — осторожно поинтересовался Лёха.

— Очень просто, — Робин дунул в сложенные ладони и растопырил пальцы, изображая, как разлетается упущенная возможность. — Просто и глупо.

Райна недовольно дёрнула щекой.

— Если тебя утешит — я тоже думаю, что он сделал глупость. Но сейчас у нас есть дела поважнее, чем обсуждать его выбор.

Стриж понял, что разговор вновь упёрся в некие внутрисемейные дрязги, о которых ему знать не следует.

— Пустышку тоже надо постараться прихватить, — сменил он тему. — Может оказаться полезен своими знаниями.

По лицу Робина было видно, что сейчас он куда охотнее обсудил бы выбор брата, чем судьбу очередного иномирца, но тем не менее рыжий неохотно ответил:

— Нам что, вас двоих мало? Если ещё и этой скотине мохнатой разум сохранить — ты представляешь, что будет, вздумай он заговорить при посторонних?

— Или если решит сбежать, — на этот раз Райна выступила единым фронтом с Робином. — Такую тушу можно стрелами утыкать и он не остановится.

— Чтобы сбегать — надо быть конченым идиотом, — возразил Стриж.

Райна посмотрела ему в глаза и демонстративно откусила кусок хлеба, ясно давая понять, что разговор окончен. Но Лёха не собирался сдаваться. Просто поднимет тему позднее, когда придёт время. А сейчас пора сосредоточиться на основной цели вылазки.

Завершив трапезу, они вышли во двор, прихлёбывая чай.

— Люблю бездельничать, когда другие пашут, — тихо сказал Робин, оглядывая царивший вокруг упорядоченный хаос.

Слуги действовали, как рабочие на отлаженном производстве. Отлетали отрубленные птичьи головы, а тушки, лишившись перьев и потрохов, летели в котлы или на вертела. Повара управляли процессом с помощью ругани и подзатыльников поварятам, ухитряясь одновременно следить за готовкой и отдавать распоряжения слугам.

— Ты вообще работать не любишь, — безжалостно припечатала Райна. — Ну, разве только ложкой за обедом.

— И ничуть в этом не раскаиваюсь, — безмятежно улыбнулся Робин.

Мимо промчались несколько слуг, таща столы и лавки. Стриж прикинул размеры мебели, сопоставил с тем, что уже занесли в замок и понял, что пьянствовать скорее всего будет весь гарнизон, за исключением тех, кому не повезло угодить в наряд. Вряд ли виконт будет настолько благодушен, что позволит нализаться и часовым.

— Нам повезло, — тихо сказал он Кречетам. — Судя по всему, налакаются так, что хрен проснутся, даже если мы замок подпалим.

— Это точно, — Робин взглядом указал на ящик со стеклянными бутылками, переложенными соломой.

Лёха вспомнил самогон, которым его пытался угостить бывший «анператорский егерь», подвозивший их до Драконьего Холма. Шибало от той сивухи так, словно дед залил в бутылку огнесмесь. Если и здесь такое же пойло — точно к темноте все празднующие выпадут в осадок.

— Дежурный эскадрон пить не будет, — уточнила Райна. — Демоны обычно не ждут когда все проспятся.

— И много их? — поинтересовался Стриж.

— Три десятка, из них минимум два мага, — ответила девушка.

— И караул, — Лёха досадливо цыкнул.

По всему выходило, что с полсотни боеготовых в замке останется. И если не удастся войти без шума — этот самый дежурный эскадрон выместит на Кречетах всю свою досаду за пропущенную пьянку.

В клетке взревел тигр — пробегающий мимо слуга ткнул в него палкой. У Стрижа зачесались руки отловить засранца и засунуть эту самую палку ему в задницу.

— Вы новые рубежники? — спросил подбежавший молодой воин. — Его светлость приказал разместить вас, пока на заставу не отбудете.

— Ну, веди, — за двоих ответил Робин.

Райна лишь величественно кивнула. Чёрт знает, как у неё так получалось, но челядь и простые вояки враз проникались к девушке почтением. Как и в этот раз: солдатик за малым лбом в землю при поклоне не упёрся.

Посмотрев вслед Кречетам, Лёха допил чай, сунул опустевшую кружку пробегавшему мимо поварёнку, и зашагал к замку. Пока Робин и Райна изображают обживающихся новичков, ему надо получше изучить «его светлость виконта», чтобы получше вжиться в роль.

«Жду не дождусь, когда смогу его съесть», — промурлыкала Белочка, появившись рядом.

Салфетка на шее ясно намекала, что демон уже предвкушает трапезу.

«Скоро», — подбодрил её Лёха.

И понял, что не испытывает никакого раскаяния по поводу предстоящего убийства. Хотя чего врать — и дома тоже не стал бы испытывать. Он делает то, чему его учили долгие пять лет. А что враг — не бородатый ублюдок с автоматом, а молодой парень в старинных одеяниях, — мелочь. Виконт сам избрал свой путь, встав на тропу войны. Он первым пролил кровь тех, кто был теперь союзниками Стрижа. Он создал угрозу для двух единственных дорогих для Лёхи людей в этом мире. Так что теперь пусть не обижается.

«Таким