ОПЯТА (роман-зеркало для массового чтения) - Алексей Константинович Смирнов

Парогонов склонился над пультом и пробежался по клавишам. Кастрыч забегал, то и дело подскакивая и хлопая себя по бокам, подстегиваемый напольными электрическими разрядами.

- Разряди атмосферу, - скомандовал Ганорратов.

Капитан включил насос, и вскоре Кастрыч сел, хватая ртом воздух и выпучивая глаза. Генерал снял китель и галстук, засучил рукава, прихватил собачью плеть.

- Масочку кислородную не желаете? - с тревогой спросил Парогонов.

Вместо ответа генерал расправил грудь и сделал такой вдох, что капитан схватился за горло, ибо парциальное атмосферное давление в боксе и вне его выровнялось. Ганорратов ступил в шлюз; двери позади него сомкнулись, а впереди - разошлись. У Парогонова мелькнула привычная мысль: а не уйти ли ему и не оставить генерала в камере насовсем. Такой соблазн появлялся на каждом допросе, и капитану приходилось ущипнуть себя, чтобы развеять мечтательное заблуждение. Он догадывался, что Ганорратов, случись что подобное, разнесет весь этаж и не получит ни единой царапины.

При виде генерала Кастрыч, словно вспомнив что-то прочно забытое, устремился в угол. Он бежал на четвереньках, вызывая у генерала понимающую улыбку, полную одобрения. Ганорратов догнал его и вытянул плетью.

- Ты, паукообразное, - сказал генерал, и Кастрыч насторожился. - Ты у меня заговоришь, поросенок, - уверенно произнес генерал.

Он угадал: губы Кастрыча разомкнулись.

- Чего-чего? - генерал нахмурился. - Говори громче.

Парогонов, которому тоже хотелось послушать, прибавил звук.

- Я не знаю, где Москва, - пожаловался Кастрыч. - Я не знаю, где Сталин.

Капитан, видавший виды, содрогнулся, а Ганорратов развеселился:

- Узнаешь, - пообещал он, аккуратно положил плеть на пол и склонился над Кастрычем. Раздался пронзительный визг; Парогонов отшатнулся от пульта и заткнул уши.

- С географией разобрались, - удовлетворенно заметил генерал. - Теперь возьмемся за исторические персоналии.

Он склонился вторично, сливаясь с подследственным. На сей раз визга не было, зато из-под обоих потекла мутная лужа, неизвестно кем пущенная.

Кастрыч, истекая грибною сукровицей, дерзко запел:

- Единица - вздор, единица - ноль, тоньше единицы только писка...

Ганорратов дико взревел и стал отводить ногу для удара. Видя это, погибающий Кастрыч заторопился допеть:

- Кто ее увидит? Разве - жена!.. Да и то, если не на базаре, а близко!..

Генеральский ботинок влетел губошлепу в прыгающую пасть.

Спустя минуту генерал озадаченно шагнул в сторону, изучая бесформенную, на глазах испарявшуюся, массу.

- Товарищ генерал, - осмелился вмешаться Парогонов. - Как же так, вы даже не спросили его про главное.

Ганорратов мрачно покачивался с пятки на носок.

- Опять забылся, - пробурчал он виновато.

11. Ресторан Куккабурраса

Знаменитый, переделанный из отхожего места кафе-ресторан, в котором известные события приобрели подобающее ускорение, сменил владельца и угодил в руки кавказской диаспоры. Универсальная Спецслужба располагала многими возможностями, но в этом случае, стремясь учинить над рестораном обратное превращение в отхожее место, замахнулась на задачу, оказавшуюся не по зубам. В длинной цепочке промежуточных хозяев - подобных тем, что в естественной среде вынашивают ленточных и прочих паразитов - эти руки оказались десятыми. Метрдотель Бургомистров и подчинявшийся ему Гамлет перемещались вместе с рестораном, постепенно приспосабливаясь к новому микроклимату. Становилось не то, чтобы хуже, но как-то не лучше. Во-первых, изменилось освещение: стало темнее. В углах, где и раньше царил полумрак, теперь сгустилась настоящая и откровенно опасная тьма. Во-вторых, ресторан исподволь возвращался в первоначальное состояние, из которого его вытащил криминальный меценат, вложив в это дело немалые нетрудовые средства. Надо отдать Куккабуррасу должное: лишенный совести, он не был напрочь лишен известного вкуса. Но теперь, при новой администрации, из потаенных щелей поползла неуловимая накипь. Таким образом, реализация замыслов Универсальной Спецслужбы все-таки началась, пускай и без ее участия, однако процесс шел медленно и с нежелательной этнической окраской. Присмотрись кто к отдельным составляющим интерьера, все виделось безупречным - крахмал, зеркальность и плотность сусла. Но в своей совокупности интерьер моментально пропитывался тленом и преступлением. Из темных углов посверкивали волчьи глаза; отрывистый речевой клекот уходил к потолку пулеметной очередью вопросительных интонаций, мешаясь со скрипом сизой щетины. Бургомистров все реже выходил в зал, предпочитая актуализацию в форме густеющей надменной статуи, и это ему замечательно удавалось без всяких декохтов. Гамлет, наоборот, постепенно терял материальность, летая тенью меж пьяными, всегда без спутников, один - и, представляясь объектом бесплотным, не возбуждал интереса в качестве потенциальной мишени. Но в то же время Гамлет, расплатившийся карманом за печальный случай с объедалой Кушаньевым, старался все замечать и запоминать.

Впрочем, когда появился Кастрыч, Гамлету не пришлось напрягать внимание, так как тот прибыл пьяным и дерзким. Благодаря этому Кастрыч сделался запоминающейся фигурой - чем-то средним между Фестером Адамсом и сыщиком Дукалисом.

Нетрезвое явление Кастрыча было частью продуманной операции.

- ...Мы убьем обоих зайцев, - отходчивый Мувин простил Кастрыча и оживленно потирал руки. Он вынул пачку фотографий со страшными рожами. В приступе отвращения полковник разбросал снимки перед Кастрычем и Тригеминусами. - Это, - ткнул пальцем полковник, - полевой командир Гвоздоев, по нашим сведениям, напрямую связанный с Ганорратовым еще со времен попоек в эстонском военном училище. Наш последний шанс. Это... это сам Ганорратов, на личной даче. Смотрите, как мирно он сажает картошку. Это Мулло-Насрулло, это Очкой-Мартын. Это еще разная шушера, - Мувин пренебрежительно махнул рукой. - Отребье и отродье, не заслуживающее имен. Мы выманим Гвоздоева из норы, сюда, и спровоцируем на связь с генералом...

- Какую связь? - опять встрепенулся Кастрыч.

- Угомонись, дружище, - посоветовал ему Сатурн. - Иногда я тебе завидую. Для тебя весь мир пронизан сетью порочных и понятных контактов. Никаких загадок не остается...

Кастрыч обиженно умолк. Зазор укоризненно посмотрел на Сатурна:

- Зачем же огорчать козырную фигуру накануне несовместимого с жизнью задания?

- Это комплимент, - нашелся юный Сартур, поспешивший на помощь родителю.

- Тогда другое дело, - успокоился Зазор и жестом пригласил Мувина продолжить. Тот поискал глазами указку, но сообразил, что она ни к чему, и начал тасовать фотографии, как судьбоносные карты Таро.

- Итак, милый Кастрыч, от вас ожидают следующего. Вы придете в уже знакомый вам питейный гадюшник, находившийся в собственности беглого Эл-Эма. Придете туда в приличном подпитии.

- Это можно, - подумав, весомо отозвался Кастрыч.

- Очень хорошо, - с облегчением вздохнул полковник, да и все остальные ощутили прилив энергии. - Далее, - растолковывал Мувин, - вы начнете всячески привлекать к себе внимание и сорить деньгами.

- Сорить-то нечем, - обеспокоился