Следуя за цветными дымами - Олим Октябринович Бабаев

добраться безопасным путем — спуститься в ущелье, заросшее мшистыми деревьями, и идти вдоль реки. Но я помнил, как эти «саблезубые броневики» продирались сквозь чащу, оставляя за собой полосы из сломанных стеблей бамбука. Нет уж, спасибо. Лучше скалы, чем второй раунд с живыми мясорубками.

Я тут же передёрнул плечами, сгоняя мурашки. Я слишком хорошо помнил их горячее дыхание у себя за спиной, когда мы с Мелинарис бежали, спотыкаясь о корни.

Скалы. Только скалы.

Начальные шестьдесят метров поддались без сопротивления — древняя скала щедро предлагала трещины и выступы. Но дальше природа включила режим садиста: идеально гладкая поверхность, где даже ногтем не зацепиться.

«Черт возьми!» — я прижался к камню, чувствуя, как подошвы кроссовок потихоньку скользят. Пальцы уже немели от напряжения, цепляясь за микроскопические неровности.

Тридцать метров траверса. Тридцать метров медленного, сантиметр за сантиметром, передвижения вдоль пропасти. Каждый шаг — как русская рулетка: найду следующую зацепку или сорвусь?

— Ты ведь не за этим сюда пришёл, — прошептал я себе, перебирая руками вправо, к едва заметной трещине.

Камень под левой ногой вдруг подался.

Сердце провалилось в пятки. Я впился пальцами в скалу, чувствуя, как ноготь ломается, но боли не было — только ледяной ужас и адреналин, жгучий, оцепеняющий.

Не сейчас. Только не сейчас.

Правой рукой я нащупал пояс, где висел кинжал Атразара.

— Помоги, — хрипло выдохнул я, нажимая на овальный камень.

Мир взорвался светом.

Скала засияла паутиной энергетических линий — голубых, золотых, багровых. Они пульсировали, как вены, показывая, где камень крепче, где есть невидимые глазу выступы.

Вот... здесь...

Я протянул руку к месту, где нити сплетались в плотный узел. Пальцы нашли углубление, о котором и не подозревал.

— Спасибо, — прошептал я, не зная, кому адресую благодарность — кинжалу, скале или самому Атразару.

Шаг за шагом, цепляясь за «подсказки» сети, я продвигался вперед. Иногда линии вели в тупик, и приходилось искать новый путь, вися над пропастью на одной руке.

Читерство? Возможно. С точки зрения любого скалолаза — это так. Но когда твоя любимая застряла между жизнью и смертью, о принципах не думают. Я видел только одно — образ Мелинарис, застрявшей между мирами. Её зеленые глаза, полные страха. Её пальцы, цепляющиеся за реальность.

— Я иду, — сквозь зубы пообещал я пустоте, перебираясь на очередной уступ.

Ветер бил в лицо, срывая с губ капли пота. Где-то впереди, за поворотом скалы, уже слышался рёв водопада.

Кинжал на поясе вдруг дрогнул, предупреждая: «Осторожно!»

Я замер. Прямо передо мной энергетические линии вдруг оборвались, как оборванный провод.

Обрыв. Надо перепрыгнуть.

Расстояние — метр, может, полтора. Ближе к земле я бы даже не задумался. Но здесь...

Я глубоко вдохнул, почувствовав, как пахнет камень — пылью, ветром и... вечностью.

— За тебя, — шепнул я и оттолкнулся.

На мгновение повис в воздухе, чувствуя, как пропасть тянет вниз.

Но потом пальцы вцепились в выступ.

Водопад стал на полтора метра ближе.

Последние десять метров траверса давались мне тяжелее всего – пальцы онемели, а икры сводило судорогой. И вдруг... Резкий запах аммиака ударил в нос, заставив поморщиться. Моча? Здесь, на отвесной скале? Подняв голову, я увидел черный провал пещеры всего в трех метрах выше.

Ладно, пятиминутный перерыв не помешает.

Цепляясь за выступы, я подтянулся к входу. Пещера оказалась просторной, уходящей вглубь горы темным тоннелем. Без фонаря далеко не уйдешь, но и пяти шагов хватило, чтобы понять – сюда лучше не соваться.

Ошибка. Поднявшись сюда я ошибся.

В тусклом свете, проникающем снаружи, я увидел кости. Множество костей, некоторые из которых ещё хранили остатки мягких тканей. Кто-то большой и свирепый разбросал их по всей пещере.

С трудом преодолевая отвращение и страх, я сделал ещё несколько шагов вглубь. У самой стены я заметил аккуратно сложенные в пирамиду черепа. Человеческие черепа.

Мне стало дурно, и я пошатнулся. Чтобы не упасть, я хотел опереться ладонью о стену, но моя рука соскользнула по испачканному кровью камню. Потеряв равновесие, я с грохотом упал на жуткую пирамиду, разбрасывая черепа по пещере.

Ледяной ужас сковал тело. Это не просто пещера. Это кладовая. Кладовая смерти.

Я рванул назад к выходу, но в спешке промахнулся мимо уступа. Сердце остановилось, когда нога сорвалась в пустоту.

Падение. Темнота. Конец.

Но нет – пальцы успели схватиться за край расщелины в последний момент. Я повис над пропастью, с ужасом понимая, что кинжал на ремешке раскачивается и вот-вот ударится об скалу.

Тише. Замри. Не двигайся.

Сверху посыпались камешки. Запах аммиака усилился, стал удушающим. Что-то большое, тяжелое стояло прямо надо мной.

Я прижался к скале, превратившись в камень.

Оно принюхивалось.

Зверь шумно втягивал воздух, пытаясь уловить запах добычи. Прошла минута, показавшаяся мне вечностью. Я не дышал.

Пожалуйста, только не сейчас...

Кинжал тихо позвякивал о камень. Я зажмурился, ожидая удара.

Но через минуту шаги удалились.

Я выжил.

Последние метры по скале я карабкался на автопилоте. Сейчас сказали бы – на допинге. На адреналиновом. Когда ноги наконец ступили на широкий гребень, я рухнул на камни, смеясь и проклиная всё на свете.

Получилось!

Дальше тропа казалась прогулочной – после того кошмара на скале хоть цветочки собирай. Вскоре я вышел к реке, низвергающейся в бирюзовое озеро. Устроившись среди валунов, я снова активировал кинжал.

Энергетические нити тут же указали на семейство острозубов – они затаились у водопада, сливаясь с камнями.

И они, и я готовились к охоте. На кону стоял единственный охотничий трофей – жизнь.

Игра начиналась.

Время работало против меня. Острозуб с семейством затаился у воды, выжидая момент для атаки. А я стоял на краю обрыва, оценивая единственный возможный путь вниз — прыжок в темные воды озера.

Я прищурился, изучая водную гладь. Мощные потоки водопада с грохотом врезались в озеро, создавая пенящиеся водовороты. Берега резко обрывались, а вода была настолько темной, что казалось, будто смотришь в бездонную пропасть.

Глубина явно приличная... — подумал я, замечая заросли роголистника у берега. Эти растения обычно растут на глубине от четырех метров. Теоретически, этого должно хватить для безопасного прыжка. Но теория — одно, а реальность...

Я нервно провел рукой по подбородку. Водопады — коварные штуки. Под этой пенящейся завесой мог скрываться огромный