Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл

Они все кивнули.

- Ты? - спросила белая сестра. - Или этот человек покончил с собой, пытаясь уничтожить тебя и людей, которых ты любишь?

- Я все равно это сделала.

- Ты это сделала, - сказала черная сестра, - и ты здесь, чувствуешь себя виноватой из-за этого.

- Это противоположность тому, чтобы быть мертвой, но при этом чувствовать себя прекрасно, - закончила сестра-азиатка.

- Есть ли способ избавиться от этого? - спросила Стелла.

- Не очень хороший, - сказала черная сестра, сочувственно посмотрев на Стеллу. - Ты ищешь быстрых решений в этой жизни, и находишь только больше проблем. Больше путаницы. Больше боли. Люди ищут способы избавиться от боли, и довольно скоро решение становится проблемой. Поверь нам - это ничего не решит, и тебе лучше быть осторожнее с теми, кто говорит тебе обратное. Нравится тебе это или нет, это ты, дорогая. Что бы это ни было. Это несправедливо и чертовски нелегко, но это ты.

- Ты можешь тратить время на борьбу с этим, - добавила сестра-азиатка, - но это съест тебя изнутри. Сделает тебя кем-то и чем-то, кем ты не являешься.

- Твой единственный выход - пройти через это, - продолжила черная сестра. - Тебе нужно бежать к этому, а не от этого. Вместо того чтобы бороться с тем, кто ты есть, тебе нужно принять это.

- Но я не знаю, кто я, - сказала Стелла, раздраженно вытирая слезы со щеки. - У меня нет воспоминаний. Прошлого… чего угодно. Я почти уверена, что Стелла - это даже не мое имя. Насколько я знаю, я взяла его с пивной банки.

- Все это не имеет значения, - сказали все три сестры совершенно синхронно.

- В этом мире, - сказала сестра-азиатка, - ты та, кем решаешь быть.

- Действия определяют нас, - сказала белая сестра, - и больше ничего. Ты знаешь, кто ты. Ты - это люди, которыми ты себя окружаешь. То, за что ты борешься. То, против чего ты борешься. Прошлое не говорит, куда ты идешь, это просто багаж, который тебе приходится взять с собой в путешествие. Все, что ты делаешь, - это путешествуешь налегке.

- Так что, - продолжила черная сестра, указывая кроваво-красным ногтем на грудь Стеллы, - вместо того, чтобы считать то, что внутри тебя, проклятием, сделай это даром. Ты боишься. Бойся, но смотри правде в глаза. Узнай, кто ты.

- А что, если мне не понравится тот, кого я найду? - спросила Стелла.

- Тогда измени это, - просто сказала сестра-азиатка, откидываясь на спинку стула. - Честно говоря, дорогая, нам тебя жаль. Да, жаль. Но ты должна перестать себя жалеть. У тебя больше нет такой роскоши.

- А теперь, если ты нас извинишь, - сказала белая сестра, одарив Стеллу доброй улыбкой, - следующая часть мероприятия - бритье, выщипывание и укладка волос, и поверь мне, тебе не захочется здесь присутствовать.

Пять минут спустя Стелла сидела на заднем сиденье джипа, уставившись в пустоту, пока дождь, который, казалось, всегда возникал из ниоткуда, барабанил по стеклу. Ей не хотелось разговаривать, и Ханна с Джоном Мором оставили ее в покое. По крайней мере, на некоторое время.

- Ну, - сказала Ханна, не в силах больше сдерживаться, - как все прошло?

Стелла крепко скрестила руки.

- Ответов нет, просто получила совет.

- О, - сказала Ханна.

Между ними повисла минута молчания, прерываемая звуком дворников джипа, усиленно боровшихся с дождем.

- Если это что-то значит, - сказал Джон Мор, когда джип остановился на Т-образном перекрестке, ожидая перерыва в потоке проносящихся мимо машин, - в плане мудрости сёстры - лучшее, что только может быть.

Стелла ничего не сказала на это, только выпятила подбородок. Она внезапно почувствовала усталость - такую усталость, от которой требовалось гораздо больше, чем хороший ночной сон.

Они ехали молча еще несколько минут, прежде чем Ханна обернулась на своем сиденье.

- Кстати, к кому ты ходила сегодня утром?

- О, - сказала Стелла, - это была девушка, которая была подругой Иветт.

- Она была там вчера вечером?

- Нет. Она пошла с ними на прошлой неделе, и, по словам девушек, она немного психанула и исчезла. Я подумала, что со мной могло произойти то же самое.

- Но это было не так?

Стелла покачала головой.

- Нет. Она просто напилась и убралась оттуда, потому что думала, что ее стошнит. Побежала домой и села смотреть фильм. Я думала, это поможет расследованию, но это была пустая трата времени. Она потратила десять минут, рассказывая мне, как ей понравился какой-то фильм про Лоуренса Аравийского, - она повернулась к Ханне. - Что? Почему ты так странно на меня смотришь?

Глава 42

Бэнкрофт подпрыгнул, когда доктор Картер села на скамейку рядом с ним.

- Винченцо, милый, слишком много кофе?

- Я никогда к нему не притрагиваюсь, - ответил он.

- Правда? Я никогда не представляла тебя как человека, который будет сидеть в парке, уставившись вдаль, размышляя о великих тайнах жизни.

- Я не такой.

Он не хотел добавлять, что пытался игнорировать гиганта шести футов и восьми дюймов в черном, который с удовольствием напоминал ему, что у него осталось меньше двух дней, прежде чем его утащат в ад на всю вечность. Это было то, что действительно могло испортить вам утро. Между этим и наблюдением за взрослыми, пролетающими мимо на электросамокатах, он начал отчаиваться, как за себя, так и за человечество в целом.

- Так чему же я обязан сомнительным удовольствием? - спросил он. - Вообще-то, прежде чем мы перейдем к этому, ты понимаешь, что тащишь за собой шиньон?

Доктор Картер подняла собаку. Это был пекинес, он же большая копна шерсти, обрамляющая пару глаз-бусинок и полный рот зубов, который рычал на Бэнкрофта.

- Винченцо, познакомься с Винни. Я назвала его в твою честь.

- Я тронут.

- Не стоит, - сказала она. - Он постоянно агрессивен, требует много ухода и гадит везде, кроме улицы.

- Это несправедливо. Я большой поклонник свежего воздуха.

Доктор Картер опустила собаку, а затем взвизгнула, когда та укусила ее за палец.

- Ты не шутил.

Она выглядела