Товарищ Гроза. Книга 1 - Милослав Григорьевич Князев

Когда я его перечислял Любови Орловой, она сама офигевала. Зато теперь всё озвучивала со спокойным видом, как будто так и надо. Заметил: она прекрасно умеет держать лицо, и только мне её иногда удаётся смутить и удивить.

А теперь представьте себе военнопленных, которые ещё совсем недавно спали в лагере и вдруг оказались на свободе. Умудрившихся при этом проспать своё освобождение. А удивляться было чему.

Мебельщики (дивизионной библиотеке требуются книжные шкафы). Гравёры (дивизионной библиотеке требуются экслибрис, а самой дивизии необходимы печати). Книгопечатники, переплётчики…

— А бойцы дивизии вообще нужны? — спросил один из военнопленных.

— Это как бы само собой разумеется, — ответила Любовь Орлова. — Только есть обязательное требование — беспрекословное подчинение командиру.

— И где командир?

— Вот он. Товарищ Гроза, — сообщила она, после чего театральным жестом указала на меня.

Все удивились ещё больше. Один тип неприятной внешности даже захихикал. Он же и продолжил:

— Слышь, краля, бросай своего командира и иди лучше к нам.

Я сделал шаг вперёд, вытянул руку, словно целюсь пальцем. После чего выстрелил из нагана, который за секунду до этого извлёк из инвентаря. После прозвучало ещё два выстрела. Те, кто стояли рядом с уголовником и явно были из его банды, тоже упали замертво.

Патроны в нагане у меня закончились, а «Вальтер» давно обменял на странный пистолет. Но с тех пор и другие трофеи проявились. Во-первых, у болотных контрабандистов кое-что было. Настолько «кое-что», что несколько арсеналов заполнить можно. Во-вторых, прямо тут с охраны лагеря оружия тоже набрал. Да и про верный пулемёт забывать не стоит — если что, достану и его. Но пока не спешил и заменил наган парабеллумом.

— Ещё вопросы есть? Может, найдутся кто-то другие социально близкие? Я готов для них побыть прокурором, судьёй и палачом в одном лице.

Толпа заволновалась от такой быстрой и решительной расправы. А с такими по-другому просто нельзя. Это в своей уголовной среде они могут считать себя «авторитетами», но для нормальных людей они все одинаково опущенные и должны вести себя соответственно. На любой ответ, кроме: «Да, великий белый господин», должен следовать выстрел. В своём времени я так делать не мог, а тут могу. Значит, буду! Что интересно, явного возмущения как-то не было. Если приглядеться, эти трое были единственными сытыми. Все остальные, похоже, голодали.

— Ты, кстати, про кузнецов забыла, — обратился я как ни в чём не бывало к своей заместительнице.

— Разве? — удивилась она, демонстративно сверяясь со списком. — Тут нет.

— Теперь есть.

Кузнецы нам тоже нужны. Хотя я эту вакансию прямо сейчас придумал. Зачем? Хочу себе средневековые доспехи. И не только средневековые, а ещё что-нибудь в русском стиле тоже, ну и в викингском заодно. Зачем? Хочу!

Вы знаете, сколько такие вещи в моём времени стоят? Дорого. И если есть возможность тут нанять специалистов за еду, то кто я такой, чтобы отказываться. Но не только за еду — местные деньги у меня тоже есть, могу ими заплатить. Уже этой бумаги мне не жалко в любом случае.

— Про мебельщиков — это сейчас было серьёзно? — спросил невысокий дедок.

Ну как дедок — скорее мужчина неопределённого возраста. Как уже говорил, мне и в своём времени было трудно определять возраст людей по внешности, а тут тем более. Любовь Орлова вопросительно посмотрела на меня. Одно дело — озвучивать хоть и бредовые, но заранее оговорённые требования, а совсем другое — принимать решение. Я пожал плечами и ответил:

— Конечно, серьёзно. Там, кроме книжных полок, много ещё чего понадобится. Работы хватит. Подходи, записывайся, поставим на довольствие.

Прежде чем он успел спросить, куда надо подходить, я извлёк из инвентаря стол интенданта. Моя секретарша привычно за него села и занялась своими обычными делами — оформляла новых бойцов.

К первому почти сразу присоединились ещё трое. Правда, оказалось, что мебельщиков среди них вообще нет — один столяр и два плотника, но мы взяли всех. Мебельщику в любом случае понадобятся помощники. Я ведь собираюсь не просто полки из свежеструганных досок сколотить — такое любой сможет. Нет, я намерен делать очень серьёзные книжные полки, которые не стыдно поставить в особняке олигарха. Если материалы добудем и если специалисты справятся.

Гравёр, как ни странно, тоже нашёлся. И тоже какой-то невзрачный, как и мебельщик. Специалисты — они все такие? Или специалисту не обязательно быть красивым и представительным, за него говорят его труды?

Оформлялся народ пока на обычных листах бумаги. Кстати, ещё одно задание для гравёра — нужно будет отпечатать солдатские книжки или что-то в этом роде. Моя дивизия — это серьёзно. И документы будут, и много ещё чего. Даже если пока звучит совсем несерьёзно.

Если список вакансий выслушивали с некоторым обалдением, то на оформление смотрели с ещё большим удивлением. Я же удивился другому. Наша армия не просто Красная, но ещё и рабоче-крестьянская. И кузнеца в ней встретить как-то ожидаешь больше, чем гравёра, а оказалось наоборот.

Народ немного приходил в себя. Среди толпы простых солдат нашлось и несколько командиров. Обычно немцы их держат по отдельности, а тут не знаю — то ли ещё не успели отделить, то ли эти прятались. Я даже выяснять не собирался.

У одного из них хватило наглости потребовать у нас документы. Наглость — это хорошо. Я тоже умею быть наглым. Только у меня ещё и пулемёт есть. Вместо парабеллума в руках появился немецкий МГ-34. Да, я тренировался: заранее встаёшь в нужную позу, сгибаешь как надо руки и вызываешь из инвентаря. Хотя есть и другой способ. Можно самому отправиться в пространственный карман, взять там оружие, встать в красивую позу и вернуться уже вооружённым. Результат, в принципе, одинаковый.

— У тебя самого, придурок, документы есть? Нет? А вот он — мой документ, — сказал я, показывая пулемёт.

— Да как ты с комиссаром разговариваешь! — возмутился он.

— Ах, комиссар? Тогда другое дело. Повторяю: вот мои документы, пулемёт называется. Слышал такую пословицу: «На любой ваш вопрос наш найдётся ответ — у нас есть пулемёт, а у вас его нет»?

Он даже хотел что-то ответить, но не успел. Очередь под ноги заставила этого придурка заткнуться. Да и другие присмирели, уже видели, что церемониться не настроен. На поражение стрелять не стал — всё-таки не уголовник. После чего объяснил собравшимся, что они никто и звать их никак. Ну или военнопленные, что в принципе то же самое.

Хотят вступить в дивизию — будут её бойцами. Не хотят — ну и не надо. Я, конечно, раздам какое-то количество