Арестантка: Путь на Броссар - Нина Вайшен

Что я наделал? Просто отпустил его? Теперь почему-то сомнение закралось в душу.

— Как? Где твой отец? — донимал меня вопросами Сантьяго, а я при мыслях об отце скривился от боли.

Он так и лежит там… А я отпустил его убийцу.

— Да ответь же ты? — Сантьяго потряс меня за плечи, и вдруг пол задребезжал, нас с Сантьяго шатнуло, рудовоз отъехал на пару сантиметров. Будто в космосе, рядом со станцией, что-то взорвалось. Андромаха-таки решил проверить, все ли бомбы обезврежены.

Я удовлетворенно улыбнулся.

— Это должно быть Андромаха взорвался, — сказал я.

Сантьяго вопросительно посмотрел на меня.

— Я подбросил бомбу ему в грузовой отсек, — мои губы изогнулись в сумасшедшую улыбку.

— Гаки Марсу, что там за взрыв? — передал Сантьяго по связи, потом замолчал выслушивая ответ.

— Как изобретательно, — через минуту он радостно улыбнулся. — Мы победили… грёбанного начальника СИБ. Ты победил…

— Лучше было сохранить его корабль, пригодился бы, — проворчал Шёпот, проходя мимо нас.

— Майор, время, — послышался за нашими спинами голос доктора Тардис. — Вам пора в медотсек.

Силовым полем она удерживала Хана на носилках. Его грудная клетка судорожно поднималась, а осколка в спине больше не было.

— Подожди, — Сантьяго задержал на мне взгляд, как будто понял, что что-то не так.

Страшно было, что Сантьяго снова спросит про отца. Произнести вслух «он умер» означало окончательно поставить на нём крест. Принять, что его больше нет. Осталось только разрубленное тело.

Пока я этого не говорю, пока не возвращаюсь к отцу, можно думать, что это всё неправда, что мне привиделось.

Сердце тронуло тепло. Я точно как отец… ну точно же? Он боялся сделать тест, чтобы внести ясность. Я его сын. Он навсегда останется моим отцом.

— Где он? — спросил Сантьяго, как будто понял, что случилось, лишь по одному моему виду.

Я кивнул в сторону корабля, по спине лавиной сошел озноб.

— Мы заберём его на корабль, — сказал Сантьяго, тронув рукой моё плечо. — Завтра попрощаемся, как с одним из нас.

— Он не был одним из вас… — почему-то огрызнулся я, хотя и испытывал благодарность. Наверное, от боли и страха, что ещё немного, и меня прорвёт.

— Зато ты один из нас, — ответил Сантьяго. — Скоро Принс будет здесь. Подожди её. Я разберусь.

— Я должен всё сделать сам, майор, — сказал я.

— Это приказ. Жди Принс, — он грустно улыбнулся.

Я ничего ему не ответил. Он прав. Не потеряют же они голову отца при перевозке, да и какая разница. Теперь она ему не понадобится. Я отвернулся. Слишком сильно боль обессиливала меня. Чтобы успокоиться, я думал о Принс. Нужно держаться. Сантьяго с Тардис ушли к месту, где погиб отец. А я пока не мог.

— Спасибо… — крикнул я им вслед, и голос так постыдно дрогнул, словно у ребёнка.

Тот факт, что Андромаха мёртв и отец отмщен, не приносил облегчения.

Едва я услышал шипение гермодвери, сердце подпрыгнуло. Мрачное освещение ангара будто стало ярче. Живее. Человечнее. Хотя разве может ли такое быть?

Безумный поток мыслей сдерживал безумие эмоций.

Но в ангар вошла не Принс. Я увидел группу людей во главе со Смартом. С досадой выдохнув, я обернулся туда, где Сантьяго аккуратно грузил тело моего отца в корабль.

До меня вдруг дошло. Он позаботился обо мне. Как друг. Всё-таки в этой разведывательной миссии произошло что-то хорошее. Кажется, Сантьяго перестал меня ненавидеть.

Вдруг дверь снова зашипела. И на сей раз между створками я увидел тощую фигурку. Девушку с короткой стрижкой. Она рыскала глазами по ангару в поисках меня. Дыхание сперло от радости.

На ней был чёрный костюм. Какой-то парадный. На груди значок в виде кулака на фоне надписи Вега. Грудь плавно выделялась. Гораздо больше, чем в первые дни нашего знакомства. И я едва не угодил в капкан собственного мелочного желания. Сладкого и дикого. Слишком хорошо помнилось, когда мне было спокойнее всего.

Хотелось залезть Принс под кофту, потрогать мягкую грудь, коснуться обжигающего желанием соска. С трудом я откинул эти мысли.

Принс увидела меня. Нас разделяло примерно метров пятнадцать, но мне показалось, её глаза буквально вспыхнули радостью. Она ринулась ко мне, сорвавшись на бег.

Сердце затрепыхалось от предвкушения. Я подался навстречу, думая, что мы просто обнимемся, но Принс запрыгнула мне на руки, обвив бёдра ногами. Я ошалел от неожиданности, даже отступил на шаг. Она была совсем лёгкая, но прыжок совершила энергичный. Посмотрев на меня, Принс замерла, словно подумала, что сделала что-то неправильно.

В ангаре кроме нас ещё как минимум четыре человека, и прежний я не оценил бы таких проявлений эмоций на людях. Но нынешний крепко прижал её к себе. Жива. Моя чокнутая арестантка.

Несколько секунд мы молча обнимались. Я вдыхал пряный аромат её волос, что действовал на моё сердце, как анестетик. Хотелось, чтобы это длилось вечно, но Принс подняла голову с моего плеча и посмотрела в глаза. И рядом с её лицом я будто воочию увидел лицо отца. Принс появилась в моей жизни, а он ушёл. Неужели это цена, которую я заплатил? Даже не я заплатил. А он.

Она свободна. Она не на каторге, со мной. Тёплая, счастливая в этот миг.

Он мёртв. Хотя был бы жив, если бы я не влез в эту авантюру.

— Всё в порядке? — взволнованно прошептала Принс, очевидно заметив моё смятение.

А я задержал на ней взгляд, смотрел, как она изменилась внешне. Не осталось синяков под глазами, щеки покрылись едва заметным румянцем, глаза светились, в них плескалась нежность ко мне, волосы были мягкие и блестящие. Нет, я не простил бы себе, если проведи она на каторге хотя бы лишний день…

— Что-то случилось? — спросила Принс, попытавшись слезть с меня на землю, но я не отпустил, прижал её за поясницу к себе.

— Ты такая красивая, — я выдохнул ей в ухо. — Я очень боялся за тебя.

Принс поджала плечо так, что оно коснулось моего подбородка.

— Со мной всё хорошо. Паленый виски взорвался в моих руках, но чуток. За тебя я тоже волновалась, — сказала она. — Только ты не ответил на вопрос.

Вот опять. Мне слишком сложно было говорить о смерти отца. Слишком сложно произнести вслух это. Внутри копошилось слишком много вины. Если бы я смог выстрелить, если бы… быстрее расправился с металлической саранчой.

Если бы…

— Прости. Мой отец… — сказал я, разжимая хватку на её пояснице, негласно прося увеличить дистанцию.

Она спустилась на пол,