Арестантка: Путь на Броссар - Нина Вайшен

— А то… вообще я серьёзно. Моё место здесь, с вами. Пусть Хана оставят, он хоть начитается вдоволь, пока будет коротать время на станции.

Матео кивнул на койку со спящим после операции Ханом. Тот что-то фыркнул во сне.

— Решение пока не принято, Сантьяго даже об этом не знает, — ответил я.

— Кстати, как он?

— Я приходил к нему, но он был в капсуле… Думаю, что в порядке. Что с ним станет? — сказал я и вспомнил те ужасные часы, в которые с ним не было связи.

А Карлос сообщил, что он, скорее всего, уже мёртв. Мне было страшно. Зато как хорошо сейчас, когда братья оба на корабле. Целые.

— Ты сам как? — спросил Матео. — Пришельцы не донимают больше? Ты так изменился в последнее время.

— В смысле?

— Обычно ты сидел в кабинете Альдо, бесконечно продумывал тактики абордажей, проверял оружие… — он тепло улыбнулся. — А сейчас сидишь со мной.

— Наверное, я постарел, — засмеялся я. — Устал от тактик, оружие всё проверил.

На самом деле мне просто хотелось быть здесь, чтобы увидеть, как Матео очнётся, увидит свои новые пальцы двумя глазами, будет рад. Я специально ходил с Хилом, нашёл самые лучшие материалы, выложил за них целое состояние.

— Ясно, только негласный титул «старик» уже занят Альдо…

— Ну нет, я ещё не старик. Так, мужчина с опытом, — я достал из-за шкафа гитару. — Сыграешь мне?

Матео широко раскрыл глаза:

— Ты серьёзно? Тебе же никогда не нравилось…

— Может, сейчас понравится?

Он взял гитару из моих рук, положил пальцы на гриф, провёл ладонью по струнам. Звук получился таким, что срезонировал в сердце. Матео задержал на мне взгляд.

— Знаешь, я никогда не говорил тебе, потому что… — начал вдруг Матео. — Потому что боялся тебя. Ну ты… такой грозный всегда был. Я в детстве думал, что чуть что не так, ты избавишься ну… от меня.

— Брось, я никогда… не хотел…

— Подожди… — Матео сглотнул слюну. — Я не договорил. Спасибо, что ты нас забрал. Спасибо, что забрал нас обоих. Не бросил…

— Нет…. Не надо меня благодарить… — мне вдруг стало дурно, и за спиной Матео я опять увидел тень Клары.

Полупрозрачную женщину, смотрящую на меня полным ненависти взглядом. Она больше не пугала, но от её вида болела душа.

— Почему не надо? — продолжал Матео. — Ты столько сделал для нас.

Смотря на Клару, я вдруг понял, что мне нужно сказать. Захочет Матео вышибить мои мозги, пускай. Пускай, не говорит со мной больше. Но он заслуживает знать, что я никакой не спаситель.

— Я… убил ваших родителей, — тихо пробормотал я.

— Что…? — Матео отложил гитару на койку.

— У меня было задание ликвидировать заговорщиков, я ликвидировал… вместе со зданием, а потом узнал, что Клара и Альфонсо были среди них, — мне стало душно, и я собирался выйти, думая, что и Матео хочет этого.

— Ты куда? — окликнул меня он. — Мы не договорили…

— Я всё сказал.

— Стой. Ты винишь себя в их смерти? — в голосе Матео не было злости, которую я ждал.

Он потёр нос, уставился на меня, как будто действительно ждал ответа. Будто это не было очевидным.

— Я виноват.

— Ты был солдатом, мы все знаем, что это такое, — Матео пожевал губу. — Думал, я буду тебя за это ненавидеть? Скажи мне это в восемь, наверное, я ненавидел бы. А сейчас… двадцать лет прошло, старичок… Если ты и в чём-то виноват, то сполна искупил вину, воспитав нас.

Он встал с кушетки, подошёл ко мне крепко сжал моё плечо, а потом обнял.

— Куда ты собрался, я ж ещё не спел, — сказал Матео негромко, и я тоже крепко-крепко его обнял.

Глава 23. Всё началось с него

— 3112~

Я лежала на спине, глазела на тёмные ячейки металлических решёток на потолке. С тех пор, как мы с Троем вернулись на корабль, прошло около семи часов. Альдо остался в секторе «Конура», обговаривать произошедшее с Биллом.

Пока мы летели, Трой почти не разговаривал. Держал за руку, гладил большим пальцем мою ладонь. Мы легли спать в каюте пилотов, нас обоих уже вело от усталости. Не было сил ни на радость, ни на горе. Трой едва прилёг, сразу заснул. Я укрыла его тем меховым пледом с Лилии-1, который он же мне и подарил, и умостилась рядом.

Трой вздрагивал во сне, я из-за этого постоянно просыпалась. Он всё время ворочался, что-то шептал, покрывался липким потом. Когда я пыталась его обнять, вырывался из моих рук, словно это накинутая на него сеть. Никак не мог успокоиться.

Там, в «Конуре», когда мы садились в корабль, десятки людей приветствовали нас, кричали, улюлюкали. Некоторые из них и не знали об опасности, которая миновала, но торжествовали просто потому, что удалось выгнать имперцев со станции.

«Принцесса!», — один техник узнал меня. В его голосе мне почудилась надежда.

Я теперь ощущала ответственность. Боялась, но знала, что никуда больше не забьëшься, не спрячешься в угол. Это люди, жизнь которых мы должны изменить. Сделать для этого всё возможное.

Жаль, Трой не разделял всеобщий подъём.

Сейчас он повернулся ко мне спиной. Мои руки утопали в теплом меху, а сердце стыло в ледяных тисках. На прикроватной тумбочке рядом с Троем лежала какая-то трость. Он постоянно просыпался и проверял, на месте ли она. В полутьме каюты я видела очертания его приподнимающихся при дыхании напряжённых плечей. Ему было больно. Я совсем не знала, как помочь.

В голове вертелись назойливые мысли. Почему я всё-таки не полетела с Шёпотом? На этом собрании конгломерата я не сделала вообще ничего стоящего, только светила лицом, а Трою могла бы помочь спасти отца. Я была бы рядом. Если не могу защитить близких, то что я вообще могу?

Я удивилась этим вопросам. Раньше думала совершенно иначе: счастье невозможно. Какие к чёрту близкие, если я просто орудие в руках брата? Должна исполнить его миссию.

Трой меня не предал. Как говорил Карлос. Трой потерял отца, но меня не предал. Брат там в своём подпространстве ничего не знает.

— Да, Карлос? — прорычала я вслух. — Видишь? Ты облажался со своим посланием.

— А ты просто влюблённая дура, — ответила я за него, так бы он и сказал. — Потери неизбежны, ты знаешь.

— Знаю, — вдруг сказал Трой, которого я, видимо, разбудила своей болтовнёй. — Просто это мой отец…

И, похоже, он услышал только мою последнюю фразу.

— Понимаю, — я обняла его, прижалась к влажной от пота спине,