Матабар VI - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Позвольте, с благословлявши Света, узнать какие именно, — тут же, без заминки, отреагировала Мать Белава и поспешила добавить. — Не держите зла, господин Эгобар. Мы живем в покое и мире. Но это не значит, что тьма, под разными обликами, не пытается проникнуть к нам. Пожалуй, даже наоборот. Так что я должна знать, кого именно пущу под сени дома юных, но уже несчастных душ.

Её слова можно было воспринять двояка. И как закономерную попытку обезопасить себя и как намерение что-то разузнать. Либо же это дает о себе знать профессиональная деформация, дающая всходы в разуме Арда.

— Я рано потерял отца, — пользуясь наукой Скасти, ответил Ардан. — Долгое время мы жили с семьей очень бедно. А сейчас у меня появились свободные деньги. Волей судьбы я оказался здесь, в Ларанде, и подумал, что было бы неплохо помочь детям, чьи проблемы хорошо понимаю.

Наверное, бельчонок был бы горд своим учеником. Тот не сказал ни единого слова лжи, но при этом не озвучил ни грамма правды. Причем, даже если Мать Белава, сотрудничая с Кукловодами, владеет более мощным артефактом, позволяющим чувствовать ложь, то он ей нисколько не поможет. Слова Арда в своей двусмысленности, охватывали не только непосредственную причину визита, но еще и сам факт расследования.

— Могу ли я узнать, как звали вашего отца, господин Эгобар? — все так же не двигалась с места святая мать. — Сегодня вечером мы будем молиться за покой душ, ушедших к Свету. Я бы хотела, в благодарность за ваш благородный порыв, упомянуть его в своих словах.

— Гектор, — честно ответил Ардан. Если Мать Белава связана с Кукловодами, то ей это и так станет известно. А если нет, то все равно ни о чем не скажет. — Его звали Гектор.

— Да примут его Вечные Ангелы, — она осенила себя священным символом и снова поцеловала треугольник.

— Он верил в Спящих Духов.

— А в древности люди верили, что планета плоская, господин Эгобар, но это не мешало ей быть круглой.

Арди так и подмывало поправить, что планета не совсем круглая, а скорее приближенная по форме к сплюснутому эллипсоиду, но он сдержался.

— Пойдемте, господин Эгобар, я отведу вас в приют, но, увы, вы не сможете пробыть там дольше четверти часа, — Мать Белава, наконец, развернулась и шурша теми же одеяниями, которые носили и остальные Сестры Света, направилась вглубь хитросплетения тесных скорее даже не коридоров, а крепостных переходов. С покатыми сводами, узкими стенами, перепадами высот и бесчисленными лестницами, чтобы в случае прорыва крепостной стены осаждающие не могли свободно перемещаться между залами.

— Если я сильно помешаю вашему распорядку дня, святая мать, то я могу передать деньги вам.

Арди уже было потянулся к кошельку, но Белава возразила:

— Дело не в вас, господин Эгобар, — придерживая юбки, несмотря на почтенный возраст, она довольно легко преодолевала ступени и нагибалась каждый раз, когда они проходили через очередную дверь. — Начало лета выдалось ветренным. У многих детей проблемы со здоровьем. Но не переживайте. Ничего серьезного. Простуда, не более того. Но из-за того, что мы живем весьма тесно и обособленно, её сложно вывести. Передается от одного к другому. Такая себе, признаться, эстафета. Но мы боремся. Как можем.

Ардан и не собирался ничего передавать напрямую, просто придерживался своей «игры». Почти как в Семерку. И, не открыв карт, уже знал часть комбинации под названием «святая мать Белава». То, что она сейчас сказала, являлось общедоступным знанием… среди студентов медиков или же тех, кто изучал Звездную Магию.

Может быть, она действительно связана с Куклов…

— Я даже спиной чувствую ваше удивление, господин Звездный маг, — мать Белава впустила в голос нотку смешливости. — Я ведь не всегда служила Светлоликому, господин Эгобар. Было время, когда я шила чужие раны, пилила ноги и руки и слушала, как кричат раненные. Не могу сказать, что сильно скучаю по тем временам. Но и забыть их не так просто. Да и, пожалуй, не нужно.

Военная медсестра… вполне уживалось с наличием характерного шрама на лице. Только и с историей про эксперименты с человеческой химеризацией, помноженной на демонологии, тоже вполне себе уживалось. Кукловодам в приюте явно был нужен человек со вполне специфичными знаниями, а не просто безучастный надсмотрщик.

— Или вы так удивлены тому, что я рада вашему приезду так же, как была бы рада приезду любого другого страждущего? — они вышли во внутренний двор и под ногами Арда вновь потянулись узкие, мощеные тропинки. — Я вижу вы узнали моего вечного спутника из прошлого.

Мать Белава легонько коснулась своей отметины на лице.

— Мне повезло чуть больше, чем небольшому военному гарнизону, защищавшему склад с рельсами, — святая мать опустила руку и едва заметно улыбнулась. — Больше чем мужу и детям. Их женам и мужьями… Благодарю Светлоликого за то, что увел внуков в Дельпас и не допустил полной трагедии.

Учитывая возраст Матери Белавы, скорее всего она служила медсестрой в те времена, когда Империя не собиралась разбираться с территориальными притязаниями Шанти’Ра. Это сейчас железную дорогу строили по краю их пусть и условных, но владений, а сорок и даже тридцать лет назад пытались проложить напрямик. Пересечь всю степь кратчайшим путем. В итоге это вылилось в бесконечные кровавые противостояния и тот факт, что вождя Шанти’Ра обозначили врагом государства и выдали ордер на казнь без суда и следствия.

— Признаюсь, долгие годы я питала ненависть к Первородным, господин Эгобар, и встреться мы в те туманные времена, я бы не пустила бы вас на порог этого дома.

— Что изменилось, святая мать? — с искренним любопытством спросил Ардан.

Мать остановилась около куста шиповника. Она провела над ним ладонью, будто хотела прикоснуться к острым колючкам. Сжать их с силой. Так, чтобы боль физическая перекрыла ту, что десятилетиями терзала её душу. Но так и не сделала этого.

— Сегодня хороший день, господин Эгобар, солнечный и прохладный. Зной, наконец, отступил, — казалось бы не впопад ответила Белава. — Сегодня у меня получилось обратиться к Свету и оттолкнуть от себя Тьму, прячущуюся под маской моей ненависти и, порой даже, жажды мести.

Она повернулась к нему и посмотрела в глаза. Не святая мать. Нет. Старая, разбитая женщина, для которой долгое годы единственным смыслом существования оставалась раздетая до гола, со