Матабар VI - Кирилл Сергеевич Клеванский

От былого прошлого в качестве неприветливого военного стража, несущего свой молчаливый, бессменный дозор, напоминали лишь высокие, массивные стены. Некогда окружавшие крепость, они теперь служили чем-то вроде фасада. В них порубили оконные рамы, пристроили деревянные веранды, а из помещений для гарнизона и хранения боеприпасов, очевидно, сделали кельи. И только у основания монастыря, там где фундамент изломанной лестницей стелился над острыми камнями, все еще можно было встретить оставшиеся последние воспоминания монастыря о военном прошлом.

Следы, оставленные ядрами вражеских корабельных пушек, глубокие царапины от осадных лестниц и отсутствие цветов, на смену которым пришел невысокий травяной покров. Словно цветастые принцы лугов отказывались расти там, где веками проливалась кровь.

Но вот Империя заключила военно-торговый договор с Союзом Фории, Оликзасии и Линтелара и её южные морские рубежи обрели покой. Форт оказался не то, чтобы не нужен (потому как не существовало в мире политики вечных договоров), просто Корона получила возможность перенести его с континентального побережья на крупный остров, расположенный к западу от побережья полуострова. Как тот только не называли… А все из-за нахождения рядом с Танцующим Полуостровом и формы, отдалено напоминающей стопу…

Ардан чуть надвинул шляпу на глаза. Солнце немного мешало. А монастырь, будто в насмешку, нежился в тени скалистого обрыва. Его рыжие крыши, укрытые местами битой, местами покрытой мхом черепицей. Игривыми лучиками подмигивали вереницы окон, больше напоминавших дворцовые — прямиком с улиц Центрального района Метрополии. Мелкие башенки, поднимаясь вверх, заменяли собой купола, а острые шпили — золотые треугольники.

Над женскими монастырями нельзя было ставить священные символы Светлоликого. Почему? Арди помнил катехизис, который ему читала матушка, но не досконально. В общих чертах. И в его памяти, в данных «общих чертах» подобная деталь не сохранилась. Но даже в самом большом и знаменитом женском монастыре Империи, Монастыре Мучениц, в котором находилось аж пять действующих храмов, на куполах и шпилях не имелось ни единого золотого треугольника.

Северное крыло Ларандского монастыря Сестер Света располагалось над лугом и к нему вела широкая лестница, высеченная в камне. А западное буквально нависало над многометровым обрывом, о подножие которого бились неутомимые, пенные волны залива. И дальше, за небольшой, вытянутой косой, едва-едва виднелись границы причала. Видимо сюда и приставали корабли и прогулочные яхты страждущих.

— Странно, да? — прошептал Арди, растрепливая гриву коня. Тот ответил беспечным молчанием, нарушаемым пожевыванием сочной травы.

По правде, в монастырях обитали далеко не только монахи и монахини. Если на территории имелись действующие храмы, то в момент богослужения монастырь могли наводнить прихожане. Если же место исторической или религиозной ценности, то зачастую паломников на территории больше самих бессменных обитателей. Не говоря уже про трудников (тех, кто приходил в монастырь ненадолго и занимался подсобным трудом), а в случае таких монастырь, как Ларандский, то еще и светских представителей.

В приюте, наверняка, большую часть работы выполняли Сестры, но какие-то предметы вели обычные Ларандские женщины, и, точно так же, какие-то работы выполняли не местные трудники (пожалуй — трудницы), а нанявшиеся на работу мужчины. Зачастую не за деньги. Скорее за постой — кров, пищу и общество, в котором они обретали пусть и временный, но покой. Многие из таких, в последствии, уезжали в мужские монастыри, где и находили свое пристанище.

Все это Арди, разумеется, узнал от матушки и никогда прежде не думал, что набожность Шайи и переданные ею знания смогут как-то пригодиться в жизни.

В Ларандском монастыре Сестер Света стоял один единственный храм Морского Воинства. Как можно догадаться — в память о павших защитниках водных рубежей на тот момент еще совсем молодой Империи. И именно наличие данного храма давало Арду возможность не только осмотреть обитель Сестер снаружи, но и попасть внутрь.

Только перед этим…

Свесив ногу справа, Арди легко соскользнул на землю. Спешиваться на ферме, особенно если надо было помогать с выпасом, приходилось не часто, но это одно из первых умений, которое юноша освоил — быстро забираться в седло и столь же быстро спускаться из него.

Открыв было гримуар, Ардан уже собирался использовать печать « Поиск Демона», которую впервые опробовал в момент визита в поместье Иригова, но…

— Это глупо, — сам себя укорил юноша.

Если приют или сам монастырь использовался Кукловодами напрямую для своих изуверских исследований и экспериментов, то там столько оборудования и, возможно, мер предосторожности, что незамеченной печать не останется. А если же все не так, и приют служил лишь источником «материала» и не более того, то печать ничего не покажет, но может привлечь внимание поставленного Кукловодами надсмотрщика.

В наличии последнего — неизвестного элемента, следящего за активом таинственный заговорщиков, Арди не сомневался.

— Никакой Звездной магии, — выдохнул юноша и опустился на корточки.

Он зачерпнул ладонью землю и шумно втянул носом аромат летних трав, палящего солнца, соленого моря и ветра, беспечно блуждавшего среди скал и лесов. Арди расправил ладонь и подул, отправляя в полет влажные, рыхлые пылинки. Те темным, прозрачным покровом накрыли цветы. Луговые красавцы и красавицы недовольно поморщились и попытались отряхнуться, но в тот же момент над ними нависла тень ладони Арда.

Юноша бережно сорвал несколько припорошенных землей лепестков, поднес те ко лбу, а затем очередным дуновением отправил в полет.

Земля, хранившая память того, как из её недр поднимались горы; цветы, как маленькие искорки над пламенем, увядавшие прежде, чем успеют узнать снег и вьюгу, лучше всего чувствовали самые мимолетные изменения в их прелестных царствах.

Это даже не искусство Эан’Хане, а самый простой заговор на земле и цветах. Что-то безобидное, чем Арди неоднократно баловался в Алькаде.

Взглядом провожая несущиеся по ветру лепестки, Ардан с замиранием сердца ждал знака. Если оба элемента находятся в равновесии и память матери (почвы) не отличается от восприятия её детей (цветов), то ничто не помешает им пересечь границу монастыря, давно уже ставшего неотъемлемой частью скального обрыва. Стены его срослись с камнями, а люди пропитались ветрами и запахами моря.

— Спящие Духи, — выдохнул Ардан и покачал головой.

Несмотря на то, что ветер дул прямо в сторону высоких стен, лепестки разлетелись в разные стороны и нетерпеливо, дрожа, опустились обратно на разноцветный ковер цветущего луга.

Здесь что-то было не так. Увы, это « что-то не так» — все, что мог выяснить Ардан. Но даже такой скудный минимум — лучший возможный старт для решения головоломки. Когда