Между мирами: Хроники забытого мага - Митя Воронин

Вместе мы справимся с чем угодно.

Огонь потрескивает. Ветер шепчет между камней. Где-то вдали кричит ночная птица.

Мир живёт. Дышит. Продолжается.

И это прекрасно.

К вечеру третьего дня, когда солнце клонится к горизонту, окрашивая всё вокруг в золотые тона, начинаем собираться в обратный путь.

Тенераус организует телепортацию для раненых, его голос звучит устало, но твёрдо. Магистры создают порталы прямо в медицинское крыло столицы, и я вижу, как воздух разрывается, как через эти разрывы видны белые стены госпиталя, готовые кровати, целителей, ожидающих пациентов. Один за другим раненые исчезают в порталах, несомые на носилках или поддерживаемые товарищами, и каждый их уход — это маленькая победа, потому что они выжили, они вернутся домой.

Остальные пойдут пешком — три дня пути через холмы и долины, может, четыре, если будем двигаться медленно из-за тех, кто ранен, но может идти сам. Но никто не жалуется. После того, что мы пережили, три дня ходьбы кажутся отдыхом.

Перед отъездом последний раз поднимаюсь к могилам, ноги тяжёлые, словно сопротивляются этому подъёму. Стою перед камнем Морвена, и ветер дует сильнее здесь, на вершине, развевая мои волосы, одежду. Смотрю на вырезанные слова, и они кажутся недостаточными, слишком простыми для того, чтобы описать человека, который изменил всё.

— Мы уходим, учитель, — говорю я тихо, и голос уносится ветром, но я знаю, что он слышит, где бы ни был его дух. — Но вернёмся. Когда всё закончится, когда мир изменится так, как ты хотел, когда реформы пройдут и система исцелится, вернёмся. Расскажем о победе. Принесём весть о том, что твоя жертва не была напрасной, что мир, за который ты отдал жизнь, становится реальностью.

Оставляю белый цветок на камне — маленький, хрупкий, но живой. Символ надежды. Символ продолжения.

Спускаюсь к лагерю медленно, оглядываясь на могилы, на место, где был Разлом, на землю, которая уже начинает меняться — замечаю первые зелёные ростки, пробивающиеся сквозь серую почву. Все готовы — рюкзаки собраны, оружие убрано, раненые на носилках или поддерживаемые товарищами.

Элиана рядом, как всегда, её присутствие — постоянная, успокаивающая сила. Берёт мою руку, и её пальцы переплетаются с моими так естественно, словно всегда так было.

— Готов? — спрашивает она, и в её голосе слышится понимание того, что готов я или нет, идти всё равно придётся.

— Нет, — честно отвечаю, и это облегчение — признать это, не притворяться сильным. — Но нужно идти. Много работы впереди. Слишком много, чтобы откладывать.

Смотрю на могилы на холме последний раз, и они кажутся маленькими с этого расстояния, но значение их огромно. На место, где был Разлом, и теперь там только земля, мёртвая, но исцеляющаяся. На землю, которая начинает возвращаться к жизни по одному ростку, по одному цветку.

Один Разлом закрыт. Остаётся шесть, разбросанных по мирам, ждущих исцеления.

Одна битва выиграна. Впереди война — долгая, изнурительная, но необходимая.

Но мы справимся. Вместе, как учил Морвен. Объединёнными силами, в гармонии, в любви к стихиям и к миру.

— Идём, — говорю я, и слово звучит как обещание, как клятва, как начало чего-то нового. — Домой. К новой жизни. К миру, который мы построим.

Мы двигаемся на юг медленно, неспешно, и колонна растягивается на сотни метров. К Кристальному городу, который ждёт новостей о победе. К будущему, которое пугает и манит одновременно.

Ветер дует в спину, тёплый, настойчивый. Словно подталкивает нас вперёд, не даёт остановиться, не даёт оглянуться. Подбадривает шёпотом в траве, свистом в камнях, прикосновением к коже. И в этом ветре я чувствую присутствие — не физическое, не видимое, но реальное. Морвен с нами, в этом ветре, который всегда был его любимой стихией. В ветре, в магии, которая течёт через всё живое. В наших сердцах, в наших воспоминаниях, в наших действиях.

И пока мы помним его, пока следуем его учению, пока любим стихии так, как он учил любить, он не умер по-настоящему.

Продолжается в нас, в каждом заклинании, в каждом решении, в каждом акте милосердия или мудрости.

Живёт в том мире, который мы построим на фундаменте его жертвы.

Глава 26

Просыпаюсь от боли.

Тупая, глубокая. Разливается по телу от пальцев до макушки. Каждая мышца горит. Каждая кость ноет. Голова раскалывается. Пытаюсь открыть глаза. Веки словно свинцовые. Наконец удается приподнять их. Вижу белый потолок. Незнакомый. Яркий свет режет глаза.

— Александр? — слышу голос. Знакомый. Любимый. — Александр, ты слышишь меня?

Поворачиваю голову. Даже это движение дается с трудом. Элиана сидит на стуле у моей постели. Лицо бледное, под глазами темные круги. Волосы растрепаны. Но улыбается.

— Элиана, — хрипло выдавливаю я. Горло сухое, язык как наждак.

Она подносит к моим губам чашку с водой. Пью жадно. Холодная вода обжигает горло, но это приятная боль.

— Где я? — спрашиваю я, когда могу говорить снова.

— Медицинское крыло Башни Совета, — отвечает она, убирая чашку. — В Кристальном городе. Мы вернулись три дня назад.

— Три дня? — Смотрю на нее в шоке. — Я спал три дня?

— Ритуал забрал много сил, — говорит она мягко. — Ты направлял энергию десятков магов через себя. Твое тело не выдержало такой нагрузки. Отключилось сразу после того, как Разлом закрылся.

Воспоминания накатывают волной. Битва. Морвен, входящий в Разлом. Свет. Объединенная магия. Закрытие раны.

— Он ушел, — шепчу я. — Морвен ушел.

Элиана берет мою руку. Сжимает крепко.

— Да, — говорит она тихо. — Но спас нас всех. Спас мир. Его жертва не напрасна.

Глаза щиплет от слез. Не пытаюсь их сдержать. Плачу. Тихо. Горько. Оплакиваю человека, который был мне учителем, наставником, почти отцом. Элиана гладит мою руку. Молчит. Дает мне время.

Когда слезы высыхают, чувствую себя опустошенным. Но немного легче. Горе никуда не делось. Но я могу дышать. Это уже что-то.

— Что произошло после? — спрашиваю я. — После того, как я отключился?

Элиана откидывается на спинку стула. Вздыхает.

— Многое, — говорит она. — Тенераус сдержал слово. Как только мы вернулись в столицу, он собрал экстренное заседание полного Совета. Объявил о реформах.

— И что они сказали?

— Сначала был шок. Потом ярость. Потом долгие дебаты.

— И?

— Голосование было 13 против 12. Мы выиграли одним голосом.

— Это… очень мало.

— Да, — кивает она. — И они требуют результатов. Быстрых результатов. Иначе отменят реформы и обвинят нас в саботаже. У нас есть три месяца, чтобы доказать, что древняя магия работает.

Облегчение смешивается с тревогой. Один голос. Три месяца. Слишком мало времени.

— Что конкретно приняли? — спрашиваю я.

— Экспериментальную программу, — перечисляет Элиана. — Академия магов запускает пилотный курс