Очень странные миры - Евгений Иванович Филенко

Ничего. Ни шорохов, ни даже белого шума. Было такое ощущение, что он разговаривал с собственной рукой.

– Да что за напасть! – бормотал Кратов, повторяя вызов. – Этот проклятый корабль пропадает именно тогда, когда нужен больше всего… «Тавискарон», ответьте Кратову!

Спустя мгновение он понял, что корабля больше нет.

Точно так же было на «Тетре». Но тогда он ни на миг не усомнился в том, что с кораблем все было в порядке и что рано или поздно к нему придут на помощь.

Теперь все было иначе.

Липкое безразличие охватило его, сковало по рукам и ногам, на какой-то миг лишив способности думать о близкой опасности. Оцепенев, он медленно двинулся в сторону избушки. Подземный гул нарастал, заполняя собой весь мир. С неестественной согласованностью закачались мохнатые вершины деревьев, жалко заскрипели гнущиеся стволы… и вдруг вся передняя гряда леса просела в образовавшийся разлом. Кратов застыл, прикованный к месту этим зрелищем, пока новый толчок едва не свалил его наземь. «Корабль погиб, – потерянно думал Кратов. – Точно так же: разверзлась бездна и пожрала его. И все погибли. Зачем?! Откуда оно взялось? Ведь ничего же не было! Ну как же они так?..»

Из темноты перед ним возникли две фигуры. Виктор, обняв Ирину Павловну за плечи, почти тащил ее прочь от рассыпающейся избушки.

– Какой ужас! – воскликнула Ирина Павловна с неожиданным восторгом. – Никогда бы не подумала, что может быть так страшно! Прилечу на Землю, буду всем рассказывать…

– Теперь понятно, отчего амритаджа не строят домов, – заметил Виктор возбужденно. – Какой в них смысл, когда все едино рассыплются?

– Костя, вы не ранены? – забеспокоилась Ирина Павловна. – У вас лицо такое… такое…

– Дело не во мне. – Кратов никак не мог стряхнуть гибельное оцепенение. – Что-то случилось с моим кораблем. Не отвечают…

Виктор глядел на него, беззвучно открывая и закрывая рот, словно хотел что-то сказать и не находил слов.

– Может быть, им не до вас? – беспомощно предположила Ирина Павловна.

– Не до меня?!

– Например, что-то сломалось, и они сейчас все заняты ремонтом. Бывает же такое? – обратилась она за поддержкой к сыну.

– Конечно, бывает, – проговорил тот не слишком убежденно.

– Не понимаю, – бормотал Кратов. – Как это произошло? Почему они молчат?!

Виктор сгреб его за плечи и сильно тряхнул.

– Послушай, звездоход, – сказал он свирепо. – Ты паникуешь до поры! Ну что может случиться с кораблем при землетрясении? Разве что экипаж себе шишки набьет. Там же броня, защитное поле…

– Что ты мне сказки рассказываешь? – отмахнулся Кратов. – Я же не мальчик, знаю: молчит либо мертвый корабль, либо корабль с мертвым экипажем…

– А коли не мальчик, то и не смей раскисать! – прикрикнул Виктор. – Вот выкарабкаемся, я тебе вправлю мозги на место.

Ирина Павловна спросила нарочито спокойно:

– Что полагается делать в нашем положении?

– Стоять подальше от всего, что может свалиться на голову, – ответил Виктор. – Внимательно смотреть по сторонам, чтобы не угодить в трещину. Если есть возможность – самостоятельно покинуть район катастрофы.

– А если такой возможности нет?

– Не суетиться и ждать окончания толчков. Подземные толчки – это та из немногих неприятностей, которая имеет обыкновение кончаться.

– А помощь? – очнулся Кратов. – Здесь же кругом люди!

– Помощь? – переспросил Виктор с веселой злостью. – От кого? От этих… аборигенов?!

Земля качнулась и резко встала на место. Чтобы не упасть, они схватились за руки. Трещина, проходившая неподалеку, продолжала с удавьей методичностью заглатывать лес. В глубине зарослей что-то понемногу разгоралось. «Вот такая же гадина пожрала корабль, – подумал Кратов обреченно. – Конечно, они и не подозревали о самой возможности землетрясения. Кто же мог угадать в дебильной безмятежности курорта тот самый тихий омут, в котором полно чертей? Они даже не включили систему защиты… Корабль уже валился в огнедышащую прорву, а они все спали и проснулись только в тот момент, когда заскрежетала броня между каменными жерновами… Разве такое возможно? Разве Татор способен расслабиться настолько, чтобы оставить „Тавискарон“ без присмотра? Конечно нет. Даже на Амрите. Все было не так. Отель… беженцы с „Тетры“… началась паника, экипаж бросился спасать людей. Тогда они могли уцелеть, но остались без корабля. И им еще нужно было как-то добраться до Праджагары, чтобы позвать на помощь. И неизвестно еще, когда помощь придет, да и придет ли вообще…»

Из гибнущего леса вылетело стадо коров и понеслось прочь, огибая трещину по широкой дуге. Вскоре оно поравнялось с людьми. Вблизи животные не выглядели чересчур напуганными – скорее деловито-возбужденными. Некоторые на бегу хватали хоботками пучки травы и начинали торопливо, но тщательно пережевывать. Чувствовалось, что землетрясение им не в новинку: в отличие от людей, они воспринимали его как неизбежное зло и хорошо знали, как поступать в таких случаях. Удалившись от леса, стадо захороводилось посреди опушки и встало. Очевидно, здесь камадхену ощущали себя в безопасности. Громадные звери поводили потными боками, на которых играли отблески разгоравшегося лесного пожара, и с йогической невозмутимостью набивали травой утробы.

– Чуют, где толчков не будет, – предположил Кратов.

– Верно, – согласился Виктор. – А пошли-ка и мы к ним…

– К этим монстрам?! – Ирина Павловна зябко передернула плечами.

– Это же коровы, мама…

Низкое подземное рокотание внезапно перешло в оглушительный рев и свист. Порыв горячего ветра ударил откуда-то снизу, мгновенно залепив лицо Кратову комьями жирной грязи. Весь мир заходил ходуном, воздух раскалился, наполнился адским серным запахом. Кратов протер глаза…

И увидел, как в кошмаре, что Ирина Павловна и Виктор стремительно удаляются от него. Он перевел взгляд себе под ноги: там зияла бездонная пасть провала, изнутри подсвеченная сатанинским пламенем. Виктор что-то кричал, пытаясь перекрыть голосом грохот рвущейся на части земной плоти.

– Не слышу! – Кратов показал на уши.

– Отойди от края! – донеслось до него. – Я помогу тебе!..

Кратов попятился и упал на колени. Он почувствовал, как его нога скользит по крутому склону прямо в чьи-то жесткие челюсти. Ожидая чего угодно – голодных инфернальных демонов, бешеной камадхену, медвежьего капкана, – он медленно обернулся. За его спиной была другая трещина, она ширилась на глазах, все дальше отрезая его от надежной и недоступной теперь тверди. Он оказался на островке, что чудом держался в самом зеве разверзнувшейся пропасти. Края островка пропадали в клубах едкого дыма. Кратов дернул ногу, пытаясь высвободиться из плена, – ступня, угодившая между застарелыми корневищами, отозвалась острой болью. Он зажмурился и потянул изо всех сил. Сухожилия затрещали, от прокушенной губы во рту