Простые истины - Андрей Александрович Васильев

— Возможно, — согласился с ним Францев. — При этом он, насколько я помню, товарищ был крепкий — и как колдун, и вообще. Плюс авантюрист, каких поискать, вроде нашего Славки.

— Опять мне прилетело, — вздохнул Баженов.

— Ну, это скорее комплимент, — улыбнулся Командор. — А вообще, с ним Никитин плотно работал, Пименов был его подопечный, вот от него я это все и слышал. Пиотровский тогда личное распоряжение отдал, поскольку подозревал, что много головной боли нам этот шустрый колдун может доставить. Но ошибся, тот быстренько сам себе приговор подписал, затем в «дурку» заехал, а после нее пропал, как не было его. Надо же. На конюшню пошел работать. Посмеялся бы Антон, узнай про это.

— А я его где-то даже понимаю, — вздохнула Ревина. — С нашей работой я себя сама иногда загнанной лошадкой ощущаю.

— Деточка, все мы немножко лошади, — рассмеялся Савва. — Каждый из нас по-своему лошадь.

— Слушай, ты края-то видь! — возмутилась девушка. — Какая я тебе «деточка»? Даже Баженов себе такое не позволяет!

— Это Маяковский, — пояснил Свешников. — Все претензии к нему.

— Порезвились — и хватит, — хлопнул в ладоши Францев. — От Пименова нам ни вреда, ни пользы не будет, а вот василиск может здорово жизнь подпортить, потому завтра с утра отправляемся на охоту. Ревина, займись зеркалами. Саша, ты сеть на складе поищи, она где-то на седьмом стеллаже вроде лежит. Остальные — по домам. Завтра трудный день, так что выспитесь как следует, и чтобы в девять утра были здесь.

— А мы прямо все поедем? — удивился Славян.

— Моя воля, я бы и Павлу Никитичну прихватил, — очень серьезно сообщил ему Францев. — Тем более что у нее на счету суммарно аж три василиска,

— Ого! — проникся Морозов.

— Двух у нас в разные годы прибила, одного в Будапеште, летом сорок пятого, — с гордостью сообщил ему Аркадий Николаевич. — Ее туда спецрейсом доставляли, по именному распоряжению то ли Берии, то ли самого Сталина. Детали не знаю, мне не она про это рассказала, а Пиотровский, причем со слов Эйлера. Как ей это удалось — до сих пор не понимаю. Почти в одиночку, чуть ли не голыми руками… Будь она в Москве, когда сдуру василиска под Кремлем разбудили, может, и Иван Николаевич бы не погиб.

— Так давайте ее позовем, — без малейшего смущения предложил Баженов. — Не поможет — так подскажет.

— Поясницу у нее вчера прихватило, — вздохнул Францев. — Сильно, ни согнуться, ни разогнуться не может.

— Так вот отчего сегодня в здании тишина такая, — протянул Славян. — А я-то гадаю!

— Ну да. Лежит пластом да с Аникушкой ругается, который ее народными средствами лечит.

— А ругается отчего? — удивился Савва. — Народные методы — они надежные.

— Надежные, — согласился с ним начальник отдела, — но безалкогольные. Хотя посоветоваться — посоветуюсь. Я на василиска по молодости охотился дважды, но оба раза на подхвате стоял, меня тогда даже в загонщики не взяли, так что не сомневайтесь, вызнаю, что только можно. Все, до завтра. И чтобы без опозданий!

Утреннее пророчество Ровнина сбылось, Баженов упрел в своей ненаглядной обновке так, что у него пот градом с лица катился.

— Труба, блин! — простонал он, выйдя из метро, а после привалившись к стене одного из ларьков, стоящих рядом с ним. — А-а-а! Прохлада! Ветер, дуй сильнее, а то я сдохну от перегрева.

— Зато ты в ней смотришься будь здоров как! — не удержавшись, подколол его Олег. — Стильно и модно!

— Ага, — вытерев лоб, проворчал Славян, — как партизан. Нет, ну надо было Францеву такое сказать, а?

— Вообще-то есть немного, — прищурившись, оглядел его Ровнин. — У моего деда тулуп есть, длинный такой, до пят. В каком-то смысле семейная реликвия, потому что он ему от его деда достался.

— И?

— Если этот тулуп обрезать вот посюда, то твой «пилот» и получится. Ну разве что цветом посветлее. А прапрадед мой, кстати, извозчиком трудился, для того такую одежду себе и заказал. Так что ты в каком-то смысле не столько партизан, сколько…

— Да пошел ты! — разозлился Славян уже всерьез и чиркнул молнией куртки. — Блин, сейчас точно вспыхну и сгорю!

— Ты не спеши, — попросил его Олег, — сначала деньги отдай. Все, что у тебя остались.

— Чего это?

— Продукты пойду куплю, пока ты тут дух переводишь. Потому что если нет, то сегодня мы будем есть лук с луком, так как ничего больше дома нет. И завтра. И послезавтра. А я не Буратино, луковицами не наемся. Да и вонять потом не хочу. Знаешь, как луковый запах впитывается во все, что можно?

— Убедил. — Славян вытянул из кармана несколько мелких купюр и пяток монеток. — Забирай последнее. Все, ни копейки не осталось. Старший лейтенант Баженов с этого момента нищ, как церковная крыса! Хорошо хоть проезд бесплатный, а то еще и «зайцем» пришлось бы завтра на работу добираться.

— Сам виноват, — щелкнул пальцем по коже «пилота» Олег, — теперь не жалуйся. Ладно, фигня. На макароны и кетчуп хватит, значит, от голода не сдохнем. На край у Саввы займем.

— Интересно, а василиска можно сожрать? — задумчиво спросил у коллеги Баженов. — Теоретически? Ты вроде упомянул, что он выглядит как птица. Может, и на вкус ничего, если ощипать и сварить? Или зажарить?

— Знаешь, иногда ты реально можешь удивить, — проникся услышанным Ровнин. — Мне кажется, что никто из наших предшественников никогда такой мыслью не задавался. Ты — первый.

— Не факт. После революции тоже голод был, так что те ребята, возможно, о таком не только думали. Не исключено, что они даже так делали.

Денег хватило не только на макароны и кетчуп, но и на масло «Рама», а также хлеб, без которого этот продукт употреблять не рекомендовалось. Баженов, конечно, алчно глядел на батареи бутылок, расставленные на прилавках, но впустую. И дело было даже не в непреклонности Олега, а в глубине финансовой пропасти, в которую со скоростью и свистом ядра летела эта парочка.

Окончательно же Славян расстроился, когда добрался до