Простые истины - Андрей Александрович Васильев

— Не обещаю, — ответил Олег, — но разговор этот точно не забуду.

— Хорошо, — помедлив, ответила ведьма. — И скажи моим, чтобы в машину шли.

Следует отметить, что вышколены подручные главы ковена были идеально. Только услышав слова Олега, они тут же забыли и про него, и про Баженова, который разливался соловьем, выкинули семечки в урну и устремились к «форду».

— Марфа? — осведомился у соседа Славян, глядя на то, как машина выезжает со двора. — Да?

— Она, — кивнул Ровнин.

— И о чем она с тобой беседовала? Если не секрет?

— Да какой секрет? — фыркнул Олег. — Гнилую тему предъявить пыталась, только шиш ей.

— Какую?

— Помнишь, я в начале лета с одной лялькой в клуб ходил? Ну, меня еще на машине козырной домой привезли?

— Это в тот день, когда мы сумку с баблом просрали?

— Ну да. Так вот девчонка эта «залетела», ребенка на меня пытаются повесить.

— Кисло, — признал Славян. — А точно не твой?

— Слушай, я тогда не столько выжрал, чтобы не помнить — было у меня с ней чего, не было.

— Тогда шли бы они лесом, — подытожил Баженов.

— Что я и сказал. Все, пошли домой, жрать охота.

Ну да, можно было бы придумать что-то менее циничное, но тогда разговор со Славяном затянулся бы надолго. При всем своем раздолбайстве он, как ни странно, всегда старался дойти до самой сути вопроса, что похвально, но утомительно для окружающих. А тут все просто и понятно, то есть не вызывает лишних вопросов.

Дома Ровнин первым делом залез в сервант и достал оттуда блокнот со Скруджем МакДаком на обложке. Он купил его давным-давно, еще в начале лета, но так до сих пор не заполнил в нем ни единой странички. Повода не было. Настоящего, серьезного, веского.

Посмаковав момент, Олег аккуратно вывел циферки даты, а после написал: «Марфа, попытка шантажа, изначально завышенная цена услуги, что противоречит Покону».

Собственно, для того он общаться с ведьмой и пошел, заранее зная, на что та его будет подбивать и к чему склонять. Более того — он был готов к этому разговору, даже ждал его. Вот только жадность главы ковена юношу сильно удивила. Вроде умная баба, должна понимать, когда цену ломить можно, когда нет. Или она настолько его лопухом считает?

Но, с другой стороны, оно и хорошо. Попытка шантажа такой себе аргумент, на нем особо не сыграешь, тем более что, прежде чем переходить к сделке, ведьма сначала бесплатную информацию ему предоставила. Вроде как от души, от сердца. А вот то, что она его пыталась надуть, да еще в столь скользких вопросах — это хорошо. Это раньше или позже можно будет использовать.

— Ты копил деньги, а я коплю чужие долги и ошибки, — сообщил алчному селезню в цилиндре, который таращился на него с обложки, Ровнин. — Мы с тобой, выходит, оба жадины еще те, только каждый по-своему.

— Олег, елки-палки, ты воду поставил или нет? — раздался вопль Баженова, который первым делом устремился в туалет. — Блин, ну вот все самому делать приходится! Дал Бог соседа по квартире, руки, блин, из одного места растут!

Утро выдалось не лучше, чем накануне. Даже, пожалуй, хуже, потому что вместо снега с неба летела какая-то отвратительная мокрая труха, единственным плюсом являлось то, что стало чуть теплее, и косуху можно было сменить на джинсовку. Впрочем, она бы Олегу все равно не досталась, так как в нее влез Славян, пришедший-таки к тому выводу, что время «пилота» еще не наступило.

— Может, я с вами не поеду? — проныла Ревина, отиравшаяся внизу. — Зеркала я приготовила, чтобы их в ход пустить, ума большого не надо. На кой я вам нужна? И тетя Паша сказала, что всем кагалом на такого недоростка ходить позорище.

— Если бы не поясница, сама бы съездила, — прокряхтела упомянутая ей уборщица, выходя из своей каморки. — Вон с Сашкой и Саввой. Они загонщики, я основная. Делов-то пару раз ножом махнуть.

Наверное, кому-то постороннему, взглянувшему на старушку, которая шаркала по полу ногами, обутыми в войлочные боты «прощай, молодость» и держащуюся за поясницу, перевязанную шерстяным платком, эти слова показались бы как минимум комичными, но непосредственно у Олега ни на секунду не возникло желания даже улыбнуться. В первую очередь потому, что он был уверен, что все именно так и обстояло бы. Прикончила бы тетя Паша их сегодняшнюю дичь упомянутыми ей двумя ударами.

— Павла Никитична, — обратился он к уборщице, — а вот тот василиск, которого вы в Бухаресте убили, был больше нынешнего?

— Намного, — ответила старушка, опираясь на стойку. — Четырехлетка, не меньше, да еще на людском мясе отожравшийся. Здоровый, гад.

— А как же вы его в одиночку одолели?

— Почему в одиночку? — удивилась Веретенникова. — На пару с Алексахиным, меня тогда с Кольского и забирал. Я же о ту пору еще срок отбывала. Очень толковый парень, повоевать успел, а после, уже в пятидесятых, вместо Житомирского начальником отдела стал. Хотя, конечно, все равно бы нас эта пакость прибила, если бы не планетник.

— Если бы не кто?

— Планетник, — пояснила уборщица. — Получеловек-полумертвец, который имеет власть над тучами, ветром и иными погодными явлениями.

— Жуть какая, — прониклась Ревина. — Никогда о таких не слышала, хоть вроде давно работаю.

— Так их всего ничего на свете обитает, — пояснила тетя Паша. — Это вурдалаку себе подобного сотворить несложно, планетник — совсем другое дело. Сначала колдун или ведьма из матерых должны проклясть человека тогда, когда он еще в чреве матери пребывает.

— Дородовое проклятие — серьезная вина, — помрачнела Елена. — Такое мы с рук не спускаем.

— Ты не спеши, я только начала — усмехнулась уборщица. — Далее этот человек самоубийство над собой обязан учинить. Причем душа должна отойти туда, куда ей предписано, а непосредственно самоубийца обязан остаться живым.

— Это как? — теперь уже изумился и Баженов

— Повесился, задохнулся, душа отправилась по назначению, а тут веревка взяла и оборвалась, — недовольно пояснила Павла Никитична. — Или по-другому — вены вскрыл, вся кровь вышла, с ней душа ускользнула, но сотрудники подоспевшей скорой в последний момент успели совершить врачебный подвиг. Теперь, выходит, человек ни живой,