Простые истины - Андрей Александрович Васильев

Обидно было Олегу? Конечно да. Он был уверен, что туда, в полуподвальные цеха, его не взяли по двум причинам. Во-первых, Францев не уверен в том, что он сможет действовать верно и разумно. Во-вторых, возможно, его просто пожалели, потому и не потащили новичка на опасное дело. Причем какая из этих двух причин наиболее для него неприятна, он, пожалуй, сам не знал.

— Не злись, — мягко произнесла Ревина, глянув на насупившегося коллегу, — тебе это не идет. Просто сейчас ты там на самом деле не сильно нужен.

— Ничего я не злюсь, — ответил Ровнин, вставая рядом с ней и заглядывая в подвал. — С чего ты взяла?

— Ты просто себя со стороны не видишь, — усмехнулась девушка, следя за тем, как Морозов и Савва расставляют в центре помещения зеркала по принципу трильяжа — два по бокам, одно, чуть подлиннее остальных, в центре. — И обо мне наверняка не очень хорошо сейчас думаешь.

— Лен, ну вот это точно нет, — возмутился Олег.

— А остальное, выходит, все же да? — ехидно уточнила Ревина.

— Есть немного, — признался юноша. — Нет, ну обидно же!

— Все просто, — погладила его по плечу Елена. — Помещение здесь такой планировки, что требуются лишь два загонщика и два отбойщика. Саня и Славян станут василиска гнать, Командор и Савва сеть на него накидывать и забивать. Не сомневайся, Францев отлично знает, что делает.

— Так он сказал, что до сегодняшнего дня подобную погань не валил? — резонно заметил Ровнин.

— Ну, мало ли что он говорит? — рассмеялась девушка. — Наш лидер иногда любит поскромничать. Плюс ты еще за мной приглядываешь, не забудь. Вдруг этот птенчик от наших орлов все же улизнет и досюда доберется? Тогда мое время настанет, придется зеркала в ход пускать. Кто мне спину кроме тебя прикроет?

— Да, насчет зеркал, — оживился Олег. — А они зачем?

— Василиски вообще мало чего боятся. — Девушка помахала рукой Сане и Савве, которые закончили установочные работы и потопали к Францеву и Баженову, стоящим у входа, ведущего в темный коридор. — Исключениями являются зеркала и небесное железо, заговоренное надлежащим образом. Ну и, как сегодня выяснилось, еще планетники. Последние два пункта нам точно недоступны, а вот первый — вполне. Дело в том, что, увидев свое отражение в правильном зеркале, василиск на какое-то время, правда, не очень продолжительное, что-то около тридцати-сорока секунд, остолбевает. Вот такое забавное природное явление, работающее на нас.

— Теперь понятно, — кивнул юноша. —только если он наших обгонит, то чего эти сорок секунд дадут? Они же могут не успеть, а пуля василиска, насколько я понимаю, не берет.

— Зато правильная сталь — запросто. — Ревина откинула полу удлиненной куртки, и Ровнин увидел ножны, притороченные к пояску, охватывающему ее талию. — Или ты думаешь, что я только на жизнь умею жаловаться и трусить, не желая лезть в подвал?

— Говорю ведь — не было у меня таких мыслей, — возмутился Олег. — Вообще!

— У меня просто на пыль аллергия, — пояснила Елена. — На вот такую, застарелую. Пятнами могу пойти, а они меня не красят.

— Кто о чем! — вздохнул Ровнин.

— Кстати, если что, то ты не только за мной приглядывай, но и за зеркалами, — велела ему девушка. — Это не типовая продукция, а настоящий антиквариат. Итальянская работа, семнадцатый век. Я же не просто так сказала, что зеркало должно быть правильное. Обычное василиска, может, остановит, а может, и нет, вот эти же — наверняка, потому что в амальгаме, которая на них пошла, не только серебро и ртуть присутствовали, но и иные добавки, передавшие им очень интересные свойства. Старые итальянские мастера-зеркальщики — это, знаешь ли, особая каста была, еще не колдуны, но уже и не просто ремесленники. Приблизительно как у нас кузнецы, которые всегда знали чуть больше, чем обычные люди, почему их всякая нечисть обычно стороной и обходила, а ведьмы не стыдились первыми поклон бить.

— Надо же, — крутанул головой Олег.

— С такими зеркалами надо очень осторожно обходиться, — назидательно произнесла Елена. — Особенно в полнолуние и заветные дни вроде католического Рождества. А лучше вообще не трогать, потому что никогда не знаешь, что в них увидеть можно, куда попасть и чем все это после закончится. Все, на этом познавательная минутка ззавершена, пора мне вниз спускаться, хоть и не хочется. Ну что ты встал? Помоги. Я все же девочка!

— Ага. — Олег поддержал Ревину, которая через окно нырнула в подвал. Довольно ловко, надо заметить, настолько, что помощь коллеги, ей, похоже, вовсе была и не нужна.

Спрыгнув на пол, она легко, будто танцуя, добралась до зеркал, прошлась вокруг них, вертя головой, после подошла к стене, около которой находился то ли очень массивный стол, то ли основание, на котором раньше располагался станок, постояла около него, после вытянула руку, в которой обнаружился невесть откуда взявшийся фонарик, и включила его. Луч уперся в центральное зеркало, и полуподвал на секунду озарила яркая вспышка.

— Славненько, — выключив фонарик, произнесла Елена. — То что надо.

После она вернулась коллеге и протянула ему какой-то маленький непонятный предмет, на вид вроде бы силиконовый.

— Это чего? — удивился Ровнин.

— Беруша, — пояснила девушка. — В одно ухо вставь, от греха. Сила василиска не столько во взгляде, как о том говорят легенды, сколько в голосе. Вернее, там одно дополняет другое, но не суть. Понятно, что этот в полную силу не вошел, но на таможенников, как ты помнишь, его хватило. А если у тебя хотя бы в одном ухе эта штука окажется, то шансы на то, что ты уцелеешь, возрастут будь здоров. Максимум хуже слышать станешь, да и то ненадолго. Ну и в глаза ему не смотри, ясное дело.

— Уловил, — кивнул Олег.

— Но на будущее имей в виду — против взрослого василиска такие штуки не помогут, — добавила Ревина, вставляя берушу в правое ухо. — И в блокнотик это запиши. Не ровен час забудешь.

— Ой, как смешно, — сморщил рожицу юноша.

— Сам сюда не суйся, — велела ему девушка, а после погрозила пальцем.