Простые истины - Андрей Александрович Васильев

ни мертвый, единственное, что у него осталось, — дородовое проклятие, которое его себе и подчиняет. Всё, народился на свет планетник, который никого не любит, мир попросту ненавидит и любое свое недовольство срывает на смертных. Мало того — еще и убить его сильно непросто, даже очень умелому бойцу.

— И отдельскому? — уточнил Славян.

— Так я про нас и говорю. Вон Шелепихин уж на что умел был — в тринадцать лет к отряду Лазо прибился, в пятнадцать мандат ЧК получил, потом к нам попал и тут отлично себя показал. Стрелял с двух рук, ножом орудовал будь здоров, один на один с берендеем схватывался, а все равно голову свою в драке с планетником сложил. То ли в двадцать восьмом это было, то ли в двадцать девятом. Уже не помню.

— А василиск-то тут при чем? — поторопил ее Олег, понимая, что вот-вот они тронутся в путь. Ну а после будет у тети Паши желание продолжить эту беседу, не будет — поди знай. — И кто такой «берендей»?

— Оборотень-медведь, — сначала дала уборщица ответ на второй вопрос, — очень опасный противник. От отца ему сила медвежья перепадает, от матери разум людской. Что ты глаза округлила, Ревина? Всякое в жизни бывает, случается и так. Нездорово, неестественно, согласна, но медведь если чего захочет, то свое всегда возьмет. Не просто так говорят, что он в лесу да тайге хозяин, а не леший.

— А с планетником-то что? — решил перевести разговор в другую плоскость Ровнин.

— Они василискам естественные враги. В неживой природе все так же, как в живой, всегда есть противовесы. На змею найдется мангуст или еж, на жука-короеда — дятел. А на василиска есть планетник, ему и взгляд этой пакости нипочем, и вой по барабану. Вот нам такой в подземельях Будайской крепости и помог. Не из человеколюбия, ясное дело, просто потому, что мы ему были меньше противны, чем тварь из темноты. Ну и должок за ним один передо мной числился еще с двадцатых годов.

— Интересно. — Олег достал блокнот, ручку и начал спешно записывать услышанное. — Спасибо.

— Аркаш, глаза выколупай, как его прибьете, — произнесла тетя Паша, заметив спускавшегося по лестнице Францева. — Но не сразу, пусть окаменеют окончательно.

— Само собой, — ответил тот. — Кто же такой ингредиент не заберет? Правда, все равно его в ход особо пускать сейчас некому. Лен, без обид.

— Если оставите в отделе — не проблема, — мигом сориентировалась Ревина. — А если в дождину потащите — затаю обиду! Лютую, страшную!

— Сейчас нет, потом будет, — сурово зыркнув на девушку, заявила старушка. — Запас карман не тянет. И еще раз — не лезьте в ближний бой. Он пока мелкий, сам вас боится, потому шугайте его зеркалами и гоните на ловца.

Зеркала оказались не сильно-то и большие, размером с портфель-дипломат, с которым Олег когда-то ходил в школу. Он, если честно, так и не понял, что с ними делать надо, но спрашивать не стал, рассудив, что на месте, надо думать, ему все объяснят. Зато другой вопрос он задал сразу же, как возможность представилась, благо начальник в микроавтобусе расположился аккурат напротив него.

— Аркадий Николаевич, а для чего глаза василиска нужны? Не просто же так тетя Паша про них упомянула?

— Олежка, ты же все слышал. Это ценный ингредиент.

— Это да. Но для чего?

— Глаз василиска — главная составляющая одного очень хорошего зелья, — ответила ему вместо Францева Елена. — С его помощью можно увидеть незримое. Например, черное заклятье, которое лежит на артефакте и угробит любого, кто им воспользуется, или отличить проклятое золото от настоящего. Да много чего можно сделать.

— И призраков тоже разглядишь? — вспомнил Олег недавние приключения в «Доме на набережной».

— Это нет, — покачал головой Францев. — Тут зелье не помощник, здесь особый дар нужен.

— Жаль. — Ровнин сделал очередную пометку в блокноте. — Лен, а почему ты это зелье сварить не можешь?

Спросил — и сразу пожалел. Просто не очень красивый вопрос получился, из тех, на которые люди поспокойнее, чем Ревина, обидеться могут. Причем за дело.

— Силенок маловато, — неожиданно спокойно отозвалась девушка. — У всех есть свои пределы, у меня тоже. Да и таланта не хватает. Короче — такой рецепт мне не осилить.

— Ради правды, в Москве такое зелье сейчас человек пятнадцать сварить смогут, — добавил Францев, — не больше. Про нелюдь и нежить я не говорю, там подобных умельцев в принципе нет. Саш, долго нам ехать-то?

— Еще минут тридцать, — отозвался Морозов, — если на выезде из города в пробке не встанем. Там МКАД расширяют, можем застрять.

— Будем надеяться, что удача сегодня на нашей стороне, — приободрил всех Францев. — Хоть в этом.

Глава 19

Увы, но предположения Францева не оправдались, и отдельский микроавтобус въехал в бывший заводской двор только через полтора часа.

— Значит, так, — скомандовал Аркадий Николаевич, когда сотрудники выбрались из машины на свежий воздух. — Все знают, что кому делать, верно?

— Нет, — подал голос Олег. — Мы со Славяном не в курсе.

— За Баженова не беспокойся, — усмехнулся начальник. — Что до тебя, то вообще все просто. Дежуришь во дворе, следишь, чтобы никто не сунулся вниз.

— Да тут нет никого! — обвел рукой пространство Ровнин. — За кем следить?

— Вот поверь мне, именно сегодня и именно сейчас сюда обязательно какого-нибудь алконавта в поисках бесхозного цветмета занесет, — заверил его Савва. — Причем он не наверх попрется, а полезет в подвал, где все нам испортит. Так что стой и бди.

— И Елену, если что, подстрахуешь, — добавил Францев. — Хотя, думаю, до зеркал дело не дойдет, мы его там, в коридорах, сетью спеленаем. Ребята, полезли уже. Хуже ничего нет, чем ждать да догонять.

— Я перекурить хотел, — расстроился Баженов.

— Грохнем василиска, тогда и перекуришь, — отмахнулся Морозов. — И так сколько времени потеряли. Давай, давай. Вон Командор уже там, а мы все еще тут. Олежка, не зевай. Смотри в оба! Лен, ты на низком старте.

Один за другим сотрудники отдела спускались вниз, в темное полуподвальное помещение, Ревина же встала у окна, попутно сообщив