Starcraft. Сталь и пепел - Владимир Сыров

Тош усмехнулся, но в его усмешке не было обычного веселья. — Он открывает двери. Двери в Пустоту. В безграничный океан псионической энергии. Но… чтобы плавать в этом океане и не утонуть, нужен особый дар. И… особая подготовка. Такая, как у моих ребят. Или… такая, какая, возможно, есть у тебя.

Он внимательно посмотрел на меня, его взгляд, казалось, проникал мне в самую душу. — Ты почувствовал это, да? Пробуждение. Силу. Тебе понравилось?

Я не знал, что ответить. Да, я почувствовал силу. Невероятную, пьянящую силу, которая позволяла мне творить то, о чем я раньше и мечтать не мог. Становиться невидимым, отбрасывать врагов мысленным усилием… Но одновременно я чувствовал и… страх. Страх перед этой силой. Страх перед тем, чем она может меня сделать.

— Рановато тебе, сержант, становиться рабом терразина, — Тош покачал головой. — Еще успеешь. Но… для тебя у меня будет особое предложение. Если, конечно, твой командир Рейнор согласится мне помочь. Еще раз. В одном очень… деликатном деле. За очень, очень ценную услугу. А если он заартачится… ну, я думаю, ты сможешь его уговорить, а, сержант? Ты ведь хочешь стать… полноценным псиоником? Контролировать свою силу? Не просто «призраком», которых штампует Доминион… а чем-то большим? Чем-то… уникальным? Может быть Фантомом?

Фантом… Я слышал это слово раньше. Так называли элитных пси-оперативников Тоша. Невероятно сильных, неуловимых, смертельно опасных. И… нестабильных. Ходили слухи, что Тош использует терразин, чтобы усиливать их способности, но… какой ценой?

— Подумай, сержант, — Тош понизил голос, его глаза сверкнули каким-то недобрым огнем. — Сколько ты потерял людей на Рифоне? А здесь, на Бел-Шире? Много, да? А знаешь, сколько я потерял своих ребят за все время, что мы с ними работаем? Очень мало. Потому что мои люди… они другие. Они сильнее. Умнее. Они могут то, о чем обычные солдаты и мечтать не смеют. Да, некоторые из них сейчас… м-м-м… в гостях у Доминиона. В одной очень хорошо охраняемой тюрьме. Но они живы. И мы это исправим. Вернем им не жизнь — она у них есть. Вернем им свободу. И тогда… тогда ты увидишь, на что способны настоящие Фантомы. И на что можешь быть способен ты, сержант. Если сделаешь правильный выбор.

Он усмехнулся своей обычной, загадочной усмешкой и, прежде чем я успел что-то ответить, снова растворился в воздухе, оставив меня наедине с моими мыслями и… очень непростым выбором.

Тош помог нам добраться до командного центра, который мои ребята уже успели более-менее укрепить. «Голиафы», патрулировавшие периметр, и несколько удачно расположенных турелей «Пламя Ада» создавали видимость безопасности. Мы выгрузили собранный терразин и реликвии. Миссия была почти выполнена. Но… слова Тоша не выходили у меня из головы.

Фантомы… Свобода… Сила…

И цена. Какая цена?

Вечером, когда я, Лена и Рейнор обсуждали итоги миссии на Бел-Шире, на связь снова вышел Тош. Но на этот раз он был не один. Рядом с ним, на голографическом изображении, появилась еще одна фигура. Женщина. В облегающем костюме «призрака» Доминиона. Ее лицо было красивым, но холодным и жестким. А в глазах… в глазах застыл лед.

— Рейнор, — ее голос был спокоен, но в нем чувствовалась скрытая угроза. — Меня зовут Нова. Нова Терра. Я — специальный оперативник Доминиона. И… у меня для тебя предложение. Которое, я думаю, ты сочтешь более… разумным, чем предложения этого… наемника. — Она с презрением посмотрела на Тоша.

Тош лишь усмехнулся. — О, Нова, милая, давно не виделись. Все такая же… очаровательная. И такая же… предсказуемая.

* * *

Каюта Рейнора на «Гиперионе» погрузилась в напряженную тишину после того, как Нова Терра закончила свою тираду. Голограмма этой холодной, смертоносной женщины-призрака все еще висела в воздухе, ее ледяной взгляд, казалось, проникал сквозь броню и кости. Напротив нее, на том же голографическом дисплее, усмехался Тош, его расслабленная поза контрастировала с явным напряжением, исходившим от Новы.

— Итак, Рейнор, — голос Новы был лишен каких-либо эмоций, — выбор за тобой. Тош обманул тебя. Эти его так называемые «Призраки»… это не просто псионики. Это Фантомы. Нестабильные, опасные существа, усиленные дозами терразина. Они не контролируют себя. Они — угроза для всего сектора. Доминион держит их в секретном изоляторе на планете Упорство не просто так. Мы пытаемся их… сдержать. Изучить. Возможно, даже… вылечить. Но Тош… он хочет их освободить. И использовать в своих грязных играх. Уничтожь этот тюремный комплекс, Рейнор. Помоги нам раз и навсегда покончить с угрозой Фантомов. И… и с угрозой терразина. Доминион этого не забудет. И я… я тоже. — В ее последних словах прозвучала какая-то почти человеческая нотка, но она тут же исчезла, сменившись привычной холодной решимостью.

— Не верь ей, Джим, — Тош тут же вмешался, его голос стал серьезным, исчезла обычная издевка. — Эта стерва из Доминиона врет тебе в лицо. Мои люди… да, они Фантомы. Да, они сильные. Очень сильные. Но они не монстры. Они — солдаты. Преданные мне солдаты. Которых Доминион похитил, запер в этой своей тюрьме на Упорстве и пытается промыть им мозги, превратить в своих безвольных марионеток. Они такие же, как я, Джим. Псионики, которые не захотели мириться с тиранией Менгска. Которые выбрали свободу. Помоги мне, Джим. Помоги мне вытащить их оттуда. Вместе мы станем силой, с которой придется считаться и Доминиону, и… кому угодно. И тогда… тогда я выполню свое обещание. Я расскажу тебе все о Наруде.

Рейнор молчал, его лицо было непроницаемо. Он смотрел то на Нову, то на Тоша, словно пытаясь прочитать их истинные мысли, понять, кто из них говорит правду, а кто — лжет. Я стоял рядом, чувствуя, как внутри все сжимается от напряжения. Этот выбор… он был не просто тактическим решением. Он был… моральным.

Я вспомнил слова Тоша на Бел-Шире. О Фантомах. О силе. О том, что я тоже могу стать… чем-то большим. Это пугало и… и манило одновременно. Но Нова… она тоже была убедительна. Фантомы — угроза. Нестабильные. Опасные. Что, если она права? Что, если, освободив их, мы выпустим на волю нечто, что уже не сможем контролировать?

— Проклятье… — Рейнор наконец прервал молчание, его голос был хриплым. Он провел рукой по небритой щеке. — Кто же из вас говорит правду? И кто из вас — большее зло? — Он посмотрел на меня, словно ища поддержки или совета. Но я молчал. Я не знал, что сказать.