Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

активировал запись через нейроинтерфейс, документируя все, что видел. Но чем дальше они продвигались, тем сильнее он ощущал странное воздействие на свой разум. Сначала это были едва заметные эффекты – легкое головокружение, мимолетные образы на периферии зрения. Затем начались звуки – тихие шепотки на грани слышимости, словно кто-то говорил рядом на неизвестном, но странно знакомом языке.

– Вы это слышите? – спросил Малкольм, останавливаясь.

– Что именно? – настороженно отозвался Санчес.

– Голоса. Шепот.

Санчес внимательно посмотрел на него через визор шлема.

– Это начинается, – сказал он. – Акустические галлюцинации – обычный эффект при первом посещении пещер. Ваш мозг пытается интерпретировать квантовые флуктуации, исходящие от артефактов. Большинство слышит их как голоса или музыку.

– А что слышите вы?

– Я научился блокировать их, – уклончиво ответил Санчес. – Это лишь сенсорные искажения, не реальные сигналы. Не позволяйте им отвлекать вас.

Они продолжили путь, но Малкольм заметил, что Санчес стал более напряженным, постоянно проверяя показания датчиков своего костюма. Шепот в сознании Малкольма усиливался, становясь более отчетливым, хотя смысл слов все еще ускользал от понимания.

Туннель начал расширяться, и впереди показалось сияние, гораздо более интенсивное, чем свет от узоров на стенах. Они приближались к большой камере.

– Мы почти у цели, – сказал Санчес. – Центральное хранилище. Приготовьтесь – первое впечатление может быть… ошеломляющим.

Когда они вышли из туннеля, Малкольм застыл, пораженный открывшимся зрелищем. Огромная круглая камера, диаметром не менее ста метров, с высоким куполообразным сводом. Стены покрыты бесчисленными символами, светящимися голубым и зеленым светом, образующими концентрические круги и спирали, сходящиеся к центру помещения.

А в центре возвышалась кристаллическая структура – колоссальная конструкция из материала, похожего на черное стекло, пронизанная сетью светящихся линий, пульсирующих в сложном, но явно не случайном ритме. Вокруг структуры были расставлены исследовательские станции земного происхождения – компьютеры, сканеры, инструменты для анализа.

– Здесь произошло исчезновение? – спросил Малкольм, не в силах оторвать взгляд от кристаллической структуры.

– Да, – подтвердил Санчес. – Исследовательская группа работала вокруг центральной конструкции. Последние телеметрические данные показали внезапный всплеск энергии, затем все сигналы прекратились.

Малкольм медленно подошел ближе к центру, ощущая, как усиливается странное воздействие на его сознание. Шепот превратился в хор голосов, говорящих одновременно, и среди них он начал различать отдельные слова и фразы на языке, который не должен был понимать.

«…последние хранители… отправляем назад… изменить путь…»

– Вы видите их? – внезапно спросил Санчес, указывая на пустое пространство рядом с кристаллической структурой.

– Кого? – насторожился Малкольм.

– Иногда… – Санчес покачал головой. – Иногда кажется, что они все еще здесь. Призраки исследовательской группы. Или проекции. Не обращайте внимания – еще один эффект излучения.

Малкольм подошел к одной из исследовательских станций и активировал терминал. Экран мгновенно ожил, показывая последние записи перед исчезновением группы.

«Центральная структура реагирует на наше присутствие. Энергетические показатели растут в геометрической прогрессии. Доктор Чен считает, что это может быть механизм активации».

«Символы на внутренней поверхности кристалла изменились. Появилась новая последовательность – похоже на инструкцию или приветствие».

«Мы регистрируем квантовые флуктуации, несовместимые с известными физическими законами. Как будто структура существует частично вне нашего пространства-времени».

Последняя запись была обрывочной:

«Активация! Структура… резонанс… мы видим… о боже, это…»

На этом данные обрывались. Малкольм обернулся к кристаллической структуре, которая, казалось, пульсировала в такт с биением его сердца. Шепот в голове становился все более настойчивым, и теперь он мог различить не только отдельные слова, но и целые фразы.

«Мы последние. Мы отправляем архивы назад. Предупреждение и шанс. Солнце умирает. Пятьдесят лет. Подготовьтесь».

– Мы должны собрать образцы, – внезапно сказал Санчес, прерывая размышления Малкольма. – У меня есть разрешение на извлечение небольшого фрагмента для дополнительного анализа.

Малкольм заметил, как Санчес достал специальный контейнер и инструменты для забора образцов.

– Консорциум одобрил это? – спросил он с подозрением.

– Не совсем, – уклончиво ответил Санчес. – Скажем так, это инициатива службы безопасности для оценки потенциальных рисков.

Малкольм начал понимать истинные мотивы Санчеса – он работал не только на консорциум, но и на Альянс Внешних Планет, как предупреждала Ковалева.

– Вы не поставили в известность Кейн, – заметил Малкольм.

– У каждого здесь свои приоритеты, детектив, – спокойно ответил Санчес. – Земная Коалиция хочет монополизировать технологии для укрепления своего господства. Марсианская Республика видит в этом шанс для научного прорыва и независимости. А Альянс… мы просто хотим выжить. Внешние планеты будут первыми, кто пострадает от солнечных вспышек, без достаточных ресурсов для защиты.

Он подошел к краю кристаллической структуры и активировал лазерный резак.

– Я не прошу вас выбирать сторону, детектив. Просто понять, что ставки слишком высоки для политических игр.

Малкольм наблюдал, как Санчес осторожно отделяет крошечный фрагмент от основной структуры. В момент отделения комната на мгновение осветилась ярчайшим светом, и шепот в голове Малкольма превратился в оглушительный хор голосов, говорящих одновременно.

Затем все стихло, вернувшись к прежнему состоянию. Санчес поместил фрагмент в защитный контейнер и запечатал его.

– Миссия выполнена, – сказал он. – Теперь я предлагаю вернуться на станцию. Длительное пребывание здесь не рекомендуется, особенно при первом посещении.

Малкольм согласился, хотя часть его хотела остаться дольше, изучить каждый символ, каждую деталь этого удивительного места. Но он уже чувствовал эффекты излучения – головная боль, легкая дезориентация, и самое тревожное – ощущение, что его сознание каким-то образом расширяется, воспринимая реальность в новых измерениях.

Когда они начали обратный путь, Малкольм заметил, что некоторые из его инструментов начали давать сбой. Сканеры показывали бессмысленные данные, связь с нейроинтерфейсом прерывалась, даже простой хронометр в костюме начал отсчитывать время нерегулярно, как будто временные интервалы растягивались и сжимались произвольным образом.

– Обычное явление, – прокомментировал Санчес, заметив его озабоченность. – Излучение от артефактов создает локальные искажения в пространстве-времени. Электроника особенно чувствительна к этому.

По мере приближения к выходу из пещер голоса в голове Малкольма постепенно стихали, но некоторые фразы и образы, казалось, впечатались в его сознание, оставив неизгладимый след. Особенно одно сообщение, повторявшееся снова и снова: «Время – замкнутый круг. Мы отправляем назад то, что получили от вас».

Когда они наконец вернулись в шлюзовой отсек станции и сняли защитные костюмы, Малкольм почувствовал странное сожаление, как будто оставил в пещерах что-то важное. Или, возможно, принес с собой нечто, чего не должен был.

– Что вы будете делать с образцом? – спросил он Санчеса, когда тот убирал защитный контейнер в персональный сейф.

– Отправлю на анализ в наши лаборатории на Титане, – ответил тот. – Там у нас есть оборудование, которого нет здесь. Но это не должно вас беспокоить, детектив. Ваша задача – выяснить, что случилось с исследовательской группой и доктором Чанг. Моя – обеспечить выживание