Адмирал Империи – 48 - Дмитрий Николаевич Коровников

— Лейтенант, причаливайте вон к тому ангару, — приказал я Рубану, указывая на закрытый модуль, единственный из всех, который, судя по исходящему от него слабому свечению работающих генераторов, был действующим.

— Похоже, внутри уже находится какой-то корабль, — подсказал Рубан, сверяясь с показаниями датчиков. — Фиксирую теплоизлучение двигательной установки и слабое энергетическое поле.

— Хорошо, тогда зависните над куполом эллинга, приготовьте орудия и ждите моих указаний, — коротко скомандовал я. — Я быстро договорюсь с хозяином и снова свяжусь с вами.

Рубан кивнул, его лицо выражало сосредоточенность и готовность выполнить приказ. Я же направился к шлюзовой камере, где уже был подготовлен офицерский шаттл. Таисия, заметив мои приготовления, поспешила за мной.

— Александр Иванович, вы действительно собираетесь спуститься один? — спросила она с нескрываемым беспокойством. — Это может быть опасно.

— Мне так будет проще договориться, — ответил я, проверяя пистолет, прежде чем спрятать его в кобуре. — Один человек вызывает меньше подозрений, чем военный десант. К тому же, если что-то пойдет не так, «2525» всегда сможет обеспечить огневую поддержку.

Княжна не выглядела убежденной, но не стала возражать. Она знала, что в тактических вопросах я редко менял свои решения.

— Будь осторожен, — только и сказала она, и я заметил, как ее рука на мгновение сжалась в кулак — жест беспокойства, который я уже научился у нее замечать.

— Обязательно, — заверил я ее с легкой улыбкой, прежде чем сесть в шаттл.

Я один без охраны и сопровождения покинул крейсер на офицерском вельботе Айка и уже через пару минут приземлился перед центром управления этой базы. Это было единственное двухэтажное здание, похожее на действующее обжитое строение — по крайней мере, у него находилось несколько человек, и наблюдалось какое-то движение. Остальные постройки базы выглядели заброшенными, с потускневшими от времени и песчаных бурь металлическими стенами.

Едва створки шаттла раскрылись, в лицо мне ударил поток горячего, сухого воздуха, наполненного мелкой пылью. Я спустился по трапу, осматриваясь и оценивая обстановку. И тут же услышал громкий, раздраженный голос:

— Ты зачем здесь приземлился⁈ — закричал еще издалека с балкона этой самой постройки, которая, похоже, была не только офисом и центром управления, но еще и жилым помещением, бородатый мужичок в заляпанном грязном комбинезоне в клетку. — Не видишь, сколько твой чертов челнок поднял песка и пыли⁈ Я потом неделю убирать комнаты буду после тебя! Зачем приперся⁈

Его лицо, покрасневшее от ярости или, возможно, от постоянного воздействия безжалостного местного солнца, было изборождено глубокими морщинами. Маленькие, подслеповатые глаза смотрели на меня с нескрываемой враждебностью.

— Ты и так живешь, как на помойке, — я огляделся по сторонам, наблюдая унылый пейзаж вокруг, — так что не переживай, ничего кардинально не изменится от кучки песка, может, наоборот он прикроет грязь, которую ты здесь развел…

— Совсем обнаглел! — перешел на крик, взбешенный таким фамильярным отношением маленький человек. — Убирайся отсюда, сволочь, пока мои ребята не вышвырнули тебя!

Он указал рукой на нескольких здоровенных техников, прохлаждающихся рядом под навесом и попивающих какую-то дрянь из пластиковых бутылок. Несмотря на свой расслабленный вид, я заметил, что эти люди совсем не так просты, как хотят казаться — по характерным движениям и тому, как мгновенно напряглись их тела при моем появлении, я узнал в них бывших военных. Возможно, дезертиров или наемников. В любом случае, с ними стоило держать ухо востро.

— Видишь тот корабль, который висит в десяти километрах над тобой? — Я указал рукой в направлении «2525», зависшем прямо над ремонтным доком. — Его надо как можно скорей изменить до неузнаваемости, и это не терпит отлагательств…

Было видно, как мой спокойный тон и упоминание боевого крейсера заставили бородача умерить пыл. Он пристально посмотрел в указанном направлении, пытаясь сквозь слепящее солнце разглядеть корабль.

— Убирайся, я сказал, — повторил он, но уже не так уверенно. — Во-первых, я не обслуживаю таких наглецов, как ты, во-вторых, я и мои ребята по горло заняты заказами и в новых пока не нуждаемся…

— Ничего, как ты выразился, «мою наглость» придется потерпеть, — спокойно заявил я, подходя совсем близко к балкону, на котором стоял толстяк, и подкидывая ему одну бриллиантовую монету.

Маленький человек проявил несвойственную его комплекции реакцию, и умело подхватил на лету империал. Его лицо изменилось мгновенно, когда он увидел бриллиантовую монету, которую, судя по его жадному выражению лица, он никогда в руках не держал. И понятно почему, в свободном обращении их не было.

— Ладно, поднял пыль, ничего — осядет, — примирительно произнес он, совсем уже по-другому смотря на незнакомца в военном мундире.

Перед спуском на планету я снял с себя знаки отличия и был одет сейчас в обычный летный комбинезон, такие часто носили космоморяки, когда отправлялись на гражданку. Но опытный глаз наверняка мог бы распознать военную выправку и командирскую манеру держаться.

— Но вот беда, мой единственный работающий эллинг действительно занят другим заказом, — сказал толстяк, продолжая любоваться сверкающим у него в руках плоским бриллиантом.

Он тут же о чем-то вспомнил, положил империал на перила и с размаха ударил по монете тяжелой пепельницей. Ничего не произошло, стекляшки не разлетелись по сторонам. Монета была настоящая, а не подделка, которую, видимо, ему как-то раз все-таки всучили.

— Подожди до завтра, дружище, — заискивающе улыбнулся начальник, показав кривые желтые зубы. — Я быстро разберусь с первым заказом и сразу же займусь тобой…

— Как тебя зовут? — спросил я, еще раз окидывая взглядом рядом стоящих бездельников-мастеров, которые явно не торопились выполнять тот самый заказ, о котором говорил маленький человек.

— Боб, — ответил начальник верфи. — А тебя?

— Называй меня просто адмирал, — кивнул я.

— Ого, адмирал, — засмеялся Боб, разглядывая меня с ног до головы. — Я вижу, что передо мной стоит военный, а может, даже не простой «моряк», а командор или капитан… Но чтобы так себя любить и назваться целым адмиралом, ты меня, конечно, извини, но на такую должность ты не тянешь…

— Внешность бывает обманчива, — ответил я, сохраняя невозмутимость. — Итак, Боб, я еще раз объясню, что от тебя требуется, а ты выполнишь это незамедлительно.

Я подкинул вверх еще одну монету того же номинала. Боб снова, как натренированная собачка, умело схватил ее на лету и еще больше заулыбался. В его глазах сверкала жадность, смешанная с недоверием — он явно не мог поверить, что подобная удача свалилась ему на голову.

— Пойми, я готов помочь тебе хоть сейчас и, если потребуется, переделать твой крейсер до неузнаваемости очень быстро и очень качественно, — воскликнул начальник верфи, пряча империал