Леонид. Время выбора - Виктор Коллингвуд

— Да, это выход! — он хлопнул себя по колену. — Транспортник… Это же и для армии, и Севера, и для десанта, и… Вот бы еще с пассажирским самолетом что-то порешать!

Он подался вперед, его маленькие, живые глазки маслянисто заблестели.

— Ты же знаешь, Хозяин после этого случая с французом просто одержим состоянием нашей гражданской авиации. На последнем совещании он прямо сказал, что наши АНТ-9 и калининские К-5 — это позор. Медленные, неудобные, «летающие гробы». А Аэрофлот — это же лицо страны! Иностранные делегации летают, послы…

— Ты прав, Георгий, абсолютно прав, — я прервал его, чтобы он не сбил меня с мысли. — «Юнкерс» — это отличная рабочая лошадка, в транспортной авиации — так уж точно. Но для гражданской он плохо подходит. Тут, особенно для международных линий, нужен самолет другого класса. Скоростной, комфортабельный, современный. Такой, чтобы не стыдно было показать иностранцам.

Я подошел к шкафу и достал подшивку американских авиационных журналов, которые мне доставлял Спецотдел. Я быстро нашел то, что искал. На глянцевой странице был изображен изящный, стремительный двухмоторный моноплан с идеально гладкими, «зализанными» формами.

— Вот, — я положил журнал перед Маленковым. — Douglas DC-1. Новейшая американская машина. Он только что вышел на линии. Цельнометаллический, с убираемым шасси, скоростной. Это самый совершенный пассажирский самолет в мире на сегодняшний день.

Маленков с уважением присвистнул.

— Красавец. Но нам такой не продадут…

— Продадут, — сказал я с абсолютной уверенностью. — Американцы — те еще торгаши. За хорошие деньги они продадут что угодно. Но… — я сделал паузу, — я думаю, мы можем получить нечто большее: доступ ко всем их технологиям — к производству полумонококов, к их знаменитым штампованным профилям…

Маленков, обрадованный возможности разом решить эту застарелую проблему, вскочил, полный энергии.

— Это… это гениально, Леня! — выдохнул он. — Хозяин будет в восторге! С такой идеей можно идти к нему прямо сейчас! Я подготовлю записку…

— Погоди, Георгий, — остановил я его. — Не торопись. Идея еще сырая. Дай мне пару дней все обдумать, взвесить. Разговор с Хозяином, сам знаешь, должен быть подготовлен «от и до».

Маленков удалился, возбужденно бормоча что-то о «новых горизонтах», оставив меня наедине с рождающимся в голове грандиозным планом. Я подошел к окну. Внизу шумела Москва, а я мысленно уже был там, за океаном, и в моей голове разрозненные, мучившие меня проблемы складывались в единую, дерзкую и невероятно рискованную комбинацию.

Идея Маленкова была золотой жилой. Но он видел лишь ее верхушку — красивый новый самолет для Аэрофлота. А я видел всю ее бездонную глубину.

И постепенно у меня в голове начала складываться грандиозная, многоходовая комбинация. Простой авиазавода… недовольство Сталина пассажирской авиацией… моя отчаянная нужда в американской аэродинамической трубе… Все эти, казалось бы, не связанные друг с другом проблемы вдруг начали сходиться в одной точке.

Маленков ушел, полный энтузиазма, а я остался один на один с этой случайно подброшенной им идеей. Пассажирский самолет… «Дуглас»… В голове, как шестеренки сложного механизма, начали сходиться и зацепляться друг за друга разрозненные до этого факты, проблемы и решения.

Дуглас DC-1 — самый совершенный пассажирский самолет в мире на сегодняшний день. Но скоро появится его младший брат, который станет легендой 40-х годов: Дуглас DC-3. В той истории, которую я помнил, Советский Союз в итоге именно на DC-3 закупил лицензию, и начал выпускать под маркой Ли-2. Эта машина стала становым хребтом всей нашей транспортной авиации на десятилетия. Но сейчас, в тридцать четвертом, никакого DC-3 еще не существовало. Он появится только через год или два, по заказу какой-то авиакомпании. Сейчас был только его предшественник, DC-1, выпущенный в единственном экземпляре прототип. Сейчас же у них готовился к выпуску DC-2, Аэрофлоту не очень-то интересный: всего 14 пассажирских мест…

И тут в голове, как вспышка, родилась дикая, почти наглая мысль. А что, если?..

Что, если не ждать, пока американцы сами его создадут? Взять и выступить в роли того самого заказчика!

Дрожа от возбуждения, я бросился к столу и принялся рисовать схему. План начал обретать зримые, почти осязаемые контуры. Я, от лица Советского Союза, как главный и самый желанный покупатель, прихожу к Дугласу и говорю: «Ваш DC-2 великолепен. Но для наших сибирских просторов он узковат. Мы готовы купить у вас лицензию и заказать гигантскую партию машин при одном условии: вы для нас, по нашему техническому заданию и за наши деньги, разработаете его увеличенную, более широкую версию. С фюзеляжем, вмещающим не два, а три кресла в ряду».

Последствия такого хода были колоссальными.

Во-первых, мы не просто покупаем самолет — мы инициируем и оплачиваем создание лучшего в мире транспортника, получая на него все права. Их сделают то ли 10, то ли 15 тысяч… и с каждого мы получим лицензионные отчисления.

Во-вторых, и это было куда важнее, — под предлогом «технического контроля» за разработкой нашего, «советского» DC-3, я получал легальный, почти неограниченный доступ на заводы Дугласа. А это означало доступ ко всем их революционным технологиям. Под предлогом «технического контроля и приемки» на завод Дугласа в Калифорнию отправляется большая группа наших лучших инженеров. Они получают легальный, почти неограниченный доступ ко всей американской технологии. К их знаменитому плазово-шаблонному методу, к технологии штамповки силовых профилей, ко всей организации конвейерного производства. Мы не просто покупаем самолет — мы крадем всю их производственную школу, экономя годы и миллионы. Наши инженеры получают возможность не просто краем глаза подсмотреть, а буквально под микроскопом изучить всю их производственную культуру. А там есть что изучить!

И, наконец, третье (и главное). На фоне этого многомиллионного, взаимовыгодного, тесного и дружеского сотрудничества… моя маленькая, почти частная просьба «продуть» в их аэродинамической трубе модель «спортивного самолета» для какой-то швейцарской фирмы будет выглядеть сущим пустяком. В разгар нашего плодотворного сотрудничества, когда американцы получают наши деньги и видят в нас лучших друзей, я, как руководитель делегации, подхожу к мистеру Дугласу с одной маленькой, частной просьбой. Говорю, что одна наша подставная швейцарская фирма проектирует маленький гоночный самолет. И прошу, в виде дружеской услуги, «продуть» его модель в их великолепной аэродинамической трубе. За отдельную, щедрую плату. Откажет ли он своему главному, многомиллионному клиенту в таком пустяке? Никогда. И под видом «гоночного самолета» мы