Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

Я включил свой компьютер. Та самая идея, что разбудила меня, заключалась в том, чтобы построить новую, комплексную модель, объединив все три имеющихся у меня массива данных в единую систему: исторические данные по «Зоне-7М», оперативные сводки по «блуждающей аномалии» и, самое главное, официальные логи работы «Гелиоса», которые «случайно» оказались у меня благодаря Алисе. Я хотел проверить, не является ли «Странник» просто побочным эффектом работы установки.

Я запустил анализ, открыв дверь кабинета в коридор, чтобы не пропустить, если кто-то придет. Я планировал только убедиться, что алгоритм работает корректно, и уйти, оставив машину перемалывать цифры. Но моим планам не суждено было сбыться.

Не прошло и получаса, как в дверном проеме показалась знакомая фигура с копной огненных волос. Алиса. Она замерла на пороге, явно не ожидая увидеть здесь кого-то.

— Алексей? — в ее голосе прозвучало неподдельное удивление. — Что вы здесь делаете в субботу?

— Могу задать вам тот же вопрос, — улыбнулся я. — Пришел проверить одну гипотезу. Не спалось.

— Знакомое чувство, — она вошла в кабинет, и я заметил, что она тоже выглядит уставшей, но ее глаза горели энергией. — Я тоже не думала, что вы будете здесь. Просто проходила мимо, шла проверить результаты ночного цикла калибровки. И увидела свет.

Она подошла к моему столу и посмотрела на экран, где как раз строились первые графики корреляции.

— Это… — она мгновенно узнала свои данные. — Это то, о чем мы говорили?

— Именно, — кивнул я. — Пытаюсь найти прямую связь.

Алиса нахмурилась, всматриваясь в экран.

— Ваш подход слишком прямолинейный, — наконец сказала она. — Вы берете только общую выходную мощность. Но это неверно. «Гелиос» — не чайник, который просто кипятит воду. Это сложная резонансная система. Эффект зависит не столько от мощности, сколько от десятков других параметров: чистоты исходного изотопа, частоты модуляции фокусирующих линз, стабильности магнитного поля удержания…

Она говорила быстро, увлеченно, и я видел перед собой не просто химика, а настоящего творца, который знает свое создание до последнего винтика.

— Если хотите найти реальную связь, то нужно учитывать все это, — закончила она. — Давайте попробуем. У вас есть доступ к полным логам?

— Только к обезличенным, — признался я.

Она на секунду задумалась, а потом решительно кивнула.

— Ладно. Давайте сюда. — Она придвинула к моему столу стул и села рядом. — Диктуйте, какие параметры вам нужны, я введу поправки прямо из своей головы. Я помню почти все ключевые эксперименты за последний месяц.

То, что началось потом, было похоже на какой-то невероятный джазовый дуэт. Я выступал со стороны алгоритмов, а Алиса — со стороны чистого знания физико-химических процессов. Я говорил: «Модель показывает слабую корреляцию с частотой модуляции». Она отвечала: «Конечно, слабую! Вы не учли коэффициент нелинейного затухания в плазме! Поставьте здесь поправочный множитель 1.73 и запустите еще раз». Я строил график, она смотрела на него и говорила: «Вот этот пик — это не аномалия, это мы перезапускали систему охлаждения кристалла, его можно игнорировать. А вот этот провал, видите? Вот он важен. Это момент, когда мы вводили стабилизирующий реагент».

Мы работали бок о бок, уставившись в мониторы с графиками и таблицами. Формальности исчезли сами собой. В какой-то момент, после особенно удачной итерации, когда график предсказаний почти идеально лег на кривую реальных данных, она не выдержала.

— Да! Вот оно! Смотри же, ты поймал его! — воскликнула она, ткнув пальцем в экран. Этот переход на «ты» был таким естественным, что мы оба его почти не заметили.

Именно в этот момент модель выдала финальный результат. Это было не просто подтверждение. Это был приговор. Нелинейная многофакторная модель показала со стопроцентной вероятностью: каждый случай проявления «блуждающей аномалии» в городе был прямым следствием выхода установки «Гелиос» на определенный, сверхкритический режим работы. Не просто работы, а работы с конкретными, повторяющимися параметрами.

— Но этого не может быть, — прошептала Алиса, глядя на экран. Ее лицо было бледным.

— Почему? — спросил я.

— Потому что эти режимы… они нештатные. Они вызывают микрофлуктуации в самом кристалле. Система безопасности должна их блокировать. Конструкция установки… она в принципе не предусматривает такого побочного излучения. Контеймент, в котором находится кристалл, имеет три слоя защиты именно для того, чтобы полностью гасить любые внешние полевые эффекты.

— Значит… — начал я, и мы посмотрели друг на друга, одновременно осознавая страшный вывод.

— Значит, кто-то намеренно обходит систему безопасности, — закончила она за меня шепотом. — Или… или в самой конструкции есть какая-то фундаментальная, неучтенная уязвимость. Что-то, чего не знали даже ее разработчики.

Мы молчали. Тишину нарушал лишь тихий гул моего компьютера. Загадка «блуждающей аномалии» перестала быть загадкой природы. Она стала загадкой человеческих действий. И это было гораздо страшнее.

* * *

Открытие было настолько ошеломляющим, что на несколько минут в кабинете повисла тяжелая тишина. Мы сидели рядом, глядя на экран, где пульсировали графики, теперь уже не просто показывающие корреляцию, а кричащие об этом. Эта молчаливая сцена была куда красноречивее любых слов. Мы оба понимали, что только что перешли невидимую черту, за которой расследование перестало быть просто работой и превратилось во что-то личное и потенциально очень опасное.

— То есть… — наконец нарушила молчание Алиса, ее голос был тихим и растерянным. — Каждый раз, когда мы запускаем цикл в этом режиме… где-то в городе происходит… это.

— Да, — коротко ответил я. — Похоже на то. Как выхлоп от двигателя. Только вместо углекислого газа ваша установка выбрасывает в реальность… что-то другое.

— Но этого не должно быть! — она вскочила и начала мерить шагами наш небольшой кабинет. Энергия, которую она обычно направляла на работу, теперь выплескивалась в гневных, резких движениях. — «Гелиос» спроектирован как абсолютно замкнутая система! Там пять контуров защиты! Шесть! Если считать полевой стабилизатор, который Грановская выбила у руководства в прошлом году! Чтобы обойти их все, нужно иметь доступ администратора самого высокого уровня и физический ключ, который хранится только у Меньшикова! Это невозможно!

— Если только это не предусмотрено самой конструкцией, — тихо предположил я. — Или если кто-то нашел уязвимость, о которой не знают даже создатели.

Алиса резко остановилась и посмотрела на меня. В ее зеленых глазах плескалась буря.