Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

Я не закончил, но Алиса поняла меня. Она сидела несколько мгновений неподвижно, глядя в одну точку, а потом ее глаза вдруг расширились.

— Вундерлих… — прошептала она, словно произнося забытое заклинание. — Амалия Фридриховна Вундерлих.

— Кто это? — спросил я.

— «Старая школа», — сказала Алиса, и в ее голосе звучала смесь трепета и уважения. — В самом прямом смысле. Она работала в НИИ еще тогда, когда большинства этих корпусов не было и в проекте. Она стояла у истоков… всего. Занималась теоретическим обоснованием первых полевых экспериментов, когда еще не было ни компьютеров, ни «Гелиоса». Говорят, она работала над похожими проблемами, изучала именно побочные эффекты резонансных полей. Потом ее отдел расформировали, исследования свернули как «неперспективные», и она ушла на пенсию. Но она до сих пор числится в НИИ как почетный консультант.

Она встала и начала ходить по кабинету, явно взволнованная своей идеей.

— Она обладает совершенно уникальными, почти мифическими знаниями. Меньшиков ее боится как огня, а Орлов отзывается о ней с огромным уважением. Она одна из немногих, кто может говорить на равных с ними обоими.

— Так почему бы нам не поговорить с ней? — предложил я.

— Потому что это почти невозможно, — усмехнулась Алиса. — Амалия Фридриховна — дама с очень, очень сложным характером. Она ненавидит дилетантов, пустую болтовню и современных «эффективных менеджеров» вроде Косяченко. Она может просто выставить за дверь, даже не дослушав. Но… — она остановилась и посмотрела на меня. — Если ее заинтересовать… если показать ей что-то действительно новое, что-то, что выходит за рамки стандартных моделей… она может оказаться бесценным источником информации. Она может знать то, чего не знают даже создатели «Гелиоса».

Эта идея казалась безумной, но в нашем положении это был единственный шанс.

— Думаю, стоит попробовать, — сказал я.

Алиса решительно кивнула. Она достала свой телефон, нашла какой-то номер в записной книжке и на мгновение замерла, собираясь с духом. Потом нажала кнопку вызова.

Я слышал только ее сторону разговора.

— Амалия Фридриховна? Здравствуйте, это Алиса Грановская. Простите, что беспокою вас в субботу вечером… Да, да, именно по этому поводу. У нас возникла… крайне нетипичная ситуация. Нет, это не связано с калибровкой. Это… сложнее. Мы зафиксировали побочное поле очень странной структуры, с нелинейными гармониками, которые не описываются стандартной теорией…

Она надолго замолчала, слушая ответ. Ее лицо было напряженным.

— Да, я понимаю, что ваше время… Но это действительно важно. У меня есть новые данные. Результаты анализа, которые показывают… очень тревожную картину, — она посмотрела на меня, и я понял, что она говорит и обо мне. — Нет, я не одна. Со мной работает новый аналитик из СИАП. Да, от Орлова. Он… он мыслит очень нестандартно.

Снова пауза.

— Да? Прямо завтра? — в голосе Алисы прозвучало неподдельное удивление. — У вас дома? Да, конечно, мы можем. В час дня? Да, спасибо. Огромное спасибо, Амалия Фридриховна. Мы будем.

Она положила трубку и выдохнула, словно только что сдала сложнейший экзамен.

— Она согласилась, — сказала она, глядя на меня с изумлением. — Я не могу в это поверить. Она согласилась встретиться с нами завтра. У себя дома.

— Это хорошо? — спросил я.

— Это невероятно, — ответила она. — Она почти никого не принимает. Значит, ты ее действительно заинтриговал своей «нестандартной» моделью. Итак, завтра, в час дня. Встречаемся в полпервого у выхода из метро «Петроградская», чтобы не опоздать.

Она начала быстро собирать свои вещи, ее снова переполняла энергия.

— Мне нужно вернуться к себе в отдел, забрать кое-какие распечатки. Увидимся завтра, Алексей. И… будь готов. Это будет непростой разговор.

С этими словами она вышла, оставив меня одного в тихом, гудящем кабинете. Я тоже начал собираться. Голова была пуста, все мысли вытеснило предвкушение завтрашней встречи. Домой я доехал на метро, погруженный в свои думы. Путь к разгадке становился все более странным и извилистым. Он вел меня от сложных алгоритмов к древним теориям, от полевых выездов к тихим квартирам на Петроградке.

Глава 30

Эксперт

Воскресный день был пасмурным и прохладным, типично питерским.

Я стоял у выхода из метро «Петроградская», чувствуя себя так, будто иду не на встречу с ученым-пенсионером, а на аудиенцию к королеве. Я приехал заранее, без десяти час, чтобы не опоздать и немного собраться с мыслями. В моем рюкзаке лежал ноутбук с самыми последними расчетами — мое единственное оружие и главный аргумент в предстоящем разговоре.

Буквально через минуту я увидел Алису. Она шла со стороны Каменноостровского проспекта, и даже в простой, неброской одежде — темных джинсах и длинном плаще — она выделялась из толпы своей энергичной походкой и гордой осанкой.

— Не опоздал, — улыбнулась она, подойдя ко мне. — Это уже хороший знак. Амалия Фридриховна не терпит непунктуальности.

— Я решил, что в логово дракона лучше приходить вовремя, — ответил я. — Готов к инструктажу. Как мы ведем переговоры?

— План простой, — сказала она, когда мы пошли по Большому проспекту в сторону улицы Рентгена. — Сначала говорю я. Я кратко изложу суть проблемы с технической точки зрения, опуская наши подозрения. Просто как «необъяснимый побочный эффект». Твоя задача — внимательно слушать и молчать. Она должна убедиться, что проблема достойна ее внимания. Потом, когда я дам тебе знак, ты показываешь свои модели. Никакой философии, никакой «маны» и «потоков». Только чистая математика. Пусть цифры говорят за тебя. Она должна увидеть, что ты не просто фантазер, а серьезный аналитик. Если мы сможем ее заинтересовать, она начнет задавать вопросы. И вот тогда — главное не врать и не пытаться казаться умнее, чем ты есть. Она видит людей насквозь. Понял?

— Понял. Говорю мало, показываю графики, не умничаю.

— Именно. И еще одно. Не трогай ничего в ее квартире без разрешения. Даже книги.

Дом, к которому мы подошли, был настоящим произведением искусства. Старый, дореволюционный доходный дом с величественным фасадом, лепниной и коваными балконами. Он выделялся на фоне остальных зданий своей ухоженностью. Было видно, что за ним следят с любовью и уважением к прошлому.

Мы вошли в парадную, и я ахнул. Это был не типичный питерский подъезд с облупившейся краской и запахом сырости. Это был портал в другую эпоху. Идеально отреставрированная метлахская плитка на полу, широкая мраморная лестница с резными дубовыми перилами,