Книга дождя - Томас Уортон

как

«мри-юит».

Когда птицы услышали это,

они защебетали

удивленно и восхищенно.

Имя женщины звучало

как трели скворца,

когда он подражает трелям

других птиц.

«Мриюит, – повторяли птицы. —

Мриюит. Мриюит».

Женщина оглянулась,

изумленная такой суматохой.

И поняла.

Она сказала:

«Если мое имя удивляет вас,

можете звать меня Женщина-Скелет.

Так меня называют там,

откуда мы пришли,

дитя моего сына и я.

Это значит, что я стара

и многое пережила».

Путница, трибун

белошейных воробьиных овсянок,

спросила женщину:

«Как ты выучила Исток?»

Женщина ответила:

«Я родом не отсюда.

Я долгое время блуждала

в Истоке.

Вы видели лист,

упавший в ручей,

когда вода крутится

вокруг себя?

Меня закружило так же,

как лист

в бурной воде,

только ручьем было время.

Когда я наконец-то освободилась,

я оказалась здесь,

в вашем времени».

Птицы не поняли.

Как кто-то может закружиться

во времени,

ведь оно было гнездом,

которое вьют и разоряют,

ведь Исток

создал все вещи?

Женщина несла чепуху,

но они позволили ей говорить.

«Я встречала множество птиц

и других зверей, —

говорила женщина, —

в местах, далеких от водного края.

Постепенно,

путешествуя в разные места,

беседуя со многими зверями,

я выучила Исток».

Ястреб-тетеревятник Снежнобровый

сказал:

«Ты должна была знать,

что не стоит приходить сюда.

Вам повезло,

что вас не убили

и не съели сразу.

Я бы насладился плотью мальчишки,

ибо твоя

выглядит сухой и жесткой.

Пир из мальчишки

был бы хорошим завершением

этого собрания».

Женщина сказала:

«Мы держим путь в горы,

к небесным зубьям,

как вы, птицы, зовете их,

они возвышаются там, куда уходит солнце.

Отец мальчика,

мой сын,

должен был идти с нами.

Но болезнь росла в его легких.

Он умер прежде, чем мы были готовы

выступить.

Остались только мы двое,

мой внук и я, —

говорила женщина. —

Никто больше не отправился в этот путь.

Мы узнали, что смогли,

об Истоке,

и теперь мы хотим поговорить

с облаками

на их собственном языке.

Мы ищем те облака,

созданные из крошечных полуживых.

Мы пойдем к небесным зубьям,

взберемся высоко,

туда, где живут облака.

Если мы найдем полуживые облака,

если они услышат нас,

мы воззовем к ним.

Ради людей.

Ради всех зверей».

«Я стара, —

сказала женщина. —

Я не знаю,

дойду ли я до конца,

вернусь ли домой.

Я взяла с собой внука,

чтобы он научился.

Ему лишь тринадцать лет,

но он силен и быстр,

он многое видит и слышит.

Его назвали

Ми-ти-о,

в честь отца его отца».

И вновь птицы защебетали

из-за странного звука,

который женщина вплела

в Исток.

«Если его имя удивляет вас, —

сказала женщина, —

можете звать его Звездным Мальчиком.

Это имя дала ему я,

когда он был птенцом.

Он глядел

в ночное небо

в изумлении,

и звезды сияли

в его глазах».

«Я назову его Ходячим Обедом, —

сказал ястреб-тетеревятник Снежнобровый. —

Почему он не говорит на Истоке,

как ты?»

«Я учиться говорить, —

ответил мальчик. —

Меня учить бабушка.

Я еще не так хорош, как она,

поэтому не говорить много».

«Мудро», —

согласился Снежнобровый.

Черный стриж Быстрая Тень

сказал:

«Ваш путь далек,

если хотите достичь

небесных зубьев.

Впереди много опасностей.

Я прилетел в водный край

из тех мест,

когда был слетком.

Я был смел в те дни,

слишком смел,

слишком любопытен.

Я улетел слишком далеко.

Я оставил свой дом

так далеко позади,

что не смог вернуться.

Когда я уже погибал,

я нашел водный край.

Это было хорошее место.

Я остался.

Я так и не вернулся назад.

Но я знаю и помню

путь от небесных зубьев

сюда.

Он долог

и полон опасностей».

Женщина сказала:

«Мы уже прошли

много долгих дней

и столкнулись со многими опасностями.

Мы съели

почти всю еду,

что взяли с собой.

Но мы должны дойти.

Я не вижу выбора.

Если мы не сделаем ничего,

наши молодые

и те, кто родится после,

будут жить в боли и голоде,

а потом умрут

до срока.

Однажды, возможно, все люди

исчезнут и будут забыты

в Истоке».

«Разве это плохо? —

спросил Снежнобровый. —

Сколько наших

смолкли

из-за вас, людей?

Сколько иных существ,

которые прежде наполняли Исток

своей музыкой,

оказались забыты?

Не было бы никаких птиц вовсе,

ничего живого,

если бы ваш род все еще топтался

по земле.

Похоже, это справедливо,

и вы должны выстрадать то,

что выстрадали мы».

Далекий Гром,

трибун выпей,

вышел вперед.

Он говорил медленно

и повидал много

ужасных событий.

Далекий Гром сказал:

«Там, куда уходит солнце, лежат странные земли,

плохие земли.

Звери там

не говорят на Истоке,

они не знают о великом перемирии.

В тех плохих землях

сотни смертей

пришли в мир

вместе с вами, людьми.

Ни одна наша песнь

не откликается им.

Мы