Следуя за цветными дымами - Олим Октябринович Бабаев

карабкалась Мелинарис. Я слышал её напряжённое дыхание и понимал, как тяжело давался ей каждый шаг. Долгое пребывание на границе сумрака истощило её. Силы таяли. Но я верил: она справится. У неё сильная воля. Она сможет.

Когда я наконец выбрался наружу, меня обдало ледяным ветром, от которого сразу заломило пальцы. Я протянул руку, чтобы помочь Мелинарис выбраться. Она поднялась и тяжело рухнула на камни рядом со мной. Подъём дался ей нелегко. Несмотря на смертельную усталость, она встала, и её лицо озарила счастливая улыбка. Перед нами расстилалось широкое каменное плато, окружённое зубчатыми скалами. А в центре, прямо под свинцово-серым небом, высился звездолёт...

Перед нами стоял «Пронизывающий».

Чёрный, с полированными бортами, он сверкал под лучами Сириусов, как нож, воткнутый в вершину мира.

— Ну что, лётчица, — Я толкнул её в бок. — Готова устроить дикарям «сладкую жизнь»?

— Только если после этого ты купишь мне мороженое, — Она сделала серьёзное лицо. — Со вкусом «месть и справедливость».

Я рассмеялся, хватая её за руку, и мы побежали к кораблю под аккомпанемент далёких выстрелов.

Приключение только начиналось.

«Добро пожаловать на звездолёт моего отца, хранитель!» — произнесла Мелинарис, чумазая, но по-прежнему красивая. Она ловко ввела код на панели шлюза, и тот с благородным гулом высоких технологий плавно открылся. Нас встретили мягкие огоньки, а голос бортового искусственного интеллекта произнёс:

— Корабль «Пронизывающий» приветствует вас, хранители Мелинарис и Марсель. Вы можете пройти в отсек гигиены, пока я готовлю корабль к взлёту.

— Спасибо, мама, — тихо произнесла Мелинарис. Она вытерла грязным рукавом слезу, которая скатилась по её щеке. Она узнала в сообщении машины голос своей матери.

Я видел это выражение лица у неё раньше — в «сакле» Атразара, когда она принимала геотермальную ванну. Тогда мне стоило немалых усилий сдержаться, чтобы не присоединиться к ней. Но теперь всё изменилось: Мелинарис сама потянула меня за собой в парящую тёплую воду.

Как приятно, когда всё заканчивается хорошо! Чистые и счастливые, мы предстали перед глазами друг друга в элегантных белоснежных комбинезонах, хоть сейчас в Голливуд!

Мелинарис снова удивила меня своей ловкостью, управляясь с бесконечными кнопками, огоньками и символами на панелях управления. Я любовался ею, как всегда, с восхищением наблюдая за тем, как легко она справляется с этой сложной техникой.

Скоро мы заметили группу стрелков, окружённых туземцами. Они отстреливались, зажатые на крошечном пятачке. Огромные валуны, как стены крепости, защищали их от ливня стрел, выпущенных из простых, но всё равно опасных луков.

Увидев их, я сразу узнал своих друзей: Ахмеда, Саида, Хлою и… себя.

Мелинарис быстро ввела ещё одну комбинацию, и «Пронизывающий» подхватил четверых наших товарищей силовым полем, словно бережной рукой.

Недавно я подшучивал над сентиментальностью девушки, но теперь и сам не смог сдержать слёз радости. Ахмеда и Саида она помнила ещё со времён «Бродяги», но вот Хлоя и её спутник были для неё новыми лицами. Что уж говорить обо мне? Впервые я видел своего двойника… если не считать встречи с собственным отражением в зеркале.

Пожать руку своему отражению — ещё те ощущения. Интересно, стоит ли мне ревновать свою Мелинарис к этому Марселю? Зная характер обеих девушек, я мог с уверенностью сказать: нет. Эти дамы своё счастье никому не отдадут. Надеюсь, мой двойник, как и я, однолюб.

— Что-то среди вас не вижу одного занудного старика, — сказал я, чувствуя присутствие Тейлу где-то рядом. — Или он отпустил вас погулять в одиночку?

— Да, здесь я, — раздался знакомый голос, и старый маг появился из ниоткуда. У его ног лежал детёныш острозуба — тот самый, с помощью которого меня заманили в ловушку.

— Разве мог я пропустить встречу со своим любимым учеником? — улыбнулся Атразар.

— Так ты всё-таки решил взять меня в ученики? — поддел я его. — А как же «отними добычу у острозуба?»

— Спроси у своих друзей! — рассмеялся старик. — Суп из мяса косули, принесённой Ликаоном, был просто великолепен! Прости, но эти охламоны ничего тебе не оставили.

— Почему ты решил спрятаться? — спросил я. — Проверял, смогу ли я тебя вычислить?

Ответ пришёл не от него, а от голосового интерфейса корабля:

— Опять этот несносный старик! От него одни неприятности! На этот раз он притащил на борт какое-то ужасное животное.

— Слышал, что сказала машина? — засмеялся Атразар. — У нас с ней недопонимание, или, как говорит Маркус, психологическая несовместимость! Дай-ка мне хорошенько рассмотреть дочь хранителя.

Услышав имя отца, Мелинарис бросилась обнимать старого мага, и слёзы снова покатились по её щекам.

— Так вот ты какая, Мелинарис! — мягко произнёс старик, вытирая её слёзы. — Твой отец верил, что однажды найдёт тебя. Мы спорили, представляя, какой ты станешь. Кажется, прав оказался я.

Неожиданное спасение и встреча с друзьями пробудили в нас зверский аппетит. Я попытался вспомнить, когда ел в последний раз, и понял, что это был «обыкновенный суп» Тейлу. А Мелинарис вообще не ела с того дня, когда нас отравила коварная Хетиве. Бой с дикарями явно отнял силы у всех ребят.

Никто не стал возражать, когда Мелинарис предложила отметить встречу на нашем знаменитом райском пляже.

Скоро ребята занялись разведением костра, старый маг с интересом осматривал нашу недокрашенную лодку, а девушки накрывали праздничный стол, опираясь на свою фантазию.

К счастью, на звездолёте имелся отличный 3D-принтер, способный напечатать любые кулинарные изыски, которые невозможно отличить от настоящих блюд, приготовленных профессиональным поваром.

Лишь два зверя не участвовали в подготовке праздника. Они стояли на страже, охраняя людей, которые только что вернули отцу его похищенного детёныша. И никто не заметил, что внешность острозубых изменилась до неузнаваемости.

Глава 28. Агнец на заклание

Дар, Ситора, недалёкое будущее

Холодный ветер ударил Касиуса в лицо, как только он переступил порог резиденции архимага. Его пальцы сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, но он не чувствовал боли. Внутри него бушевала буря эмоций — гнев, отчаяние, бессилие.

«Он хочет, чтобы я это сделал», — пульсировала в голове беспощадная и обжигающая мысль. «Неужели он думает, что я ничего не