Следуя за цветными дымами - Олим Октябринович Бабаев

Первым делом я полностью расслабился, отпустив все мысли. Я словно растворился. Меня не было нигде, и одновременно я был повсюду — я словно вышел из своего тела и стал частичкой космоса.

С высоты я увидел себя: огромный мужчина держал мою голову за волосы, его лицо искажала злобная ухмылка. Он наслаждался моей болью, будто садист, играющий с жертвой. У противоположной стены, бледная, как первый снег, лежала Мелинарис.

Моё астральное тело поднялось выше, пронзая каменные своды пещеры. Я оказался на вершине горы, где на ровной площадке я увидел...

Огромный звездолет!

Его металлическая поверхность мерцала в свете сириусов, словно живая. Я начал облетать его, ища шлюз или люк, через который мог проникнуть внутрь.

Каждая секунда казалась вечностью. Медлить нельзя, времени на страх нет.

Мелинарис, отзовись... Я рядом...

И тут я услышал голос. Тонкий, как звон разбитого стекла, такой знакомый, что сердце сжалось от боли.

— Марсель…

Я резко обернулся — и она возникла передо мной, словно мираж. Белоснежный комбинезон. Тот самый, в котором она была, когда мы удирали от Шандора. Её лицо — бледное, почти прозрачное, глаза широко раскрыты.

— Марсель… где мы? — её голос дрожал. — Я не чувствую своего тела. Мы… умерли?

Сердце сжалось.

— Нет, любимая. Теперь мы только начинаем жить.

Я схватил её за руки — холодные, почти невесомые, словно она уже не принадлежала этому миру. Нет, она ещё не стала призраком. Ещё есть шанс. Её сознание застряло где-то между мирами, в этом сумрачном пространстве, где время течёт не так, как в реальности.

— Доверься мне. Я вытащу тебя отсюда. Но ты должна помочь. Сможешь?

Её пальцы слабо сжали мои.

— Говори.

Я быстро объяснил план, повторяя ключевые моменты, пока не увидел огонь в её зелёных глазах. Да, она поняла. Да, она готова.

Но сможет ли?

Мелинарис была хрупкой, как первый осенний лёд. Чувствительной. Пугалась резких звуков, вздрагивала от теней. А я просил её сделать нечто ужасное.

Но я знал её лучше, чем кто-либо. Когда нужно, она могла стать сталью.

Но времени осталось мало. Скоро она совсем потеряет связь с реальностью.

— Они зовут меня, — вдруг прошептала Мелинарис, глядя куда-то сквозь меня. — Мама… она меня ждёт.

— Мелинарис, не смей. Это ловушка.

Я схватил ее за подбородок.

— Твоя мать умерла. А мы — живые. Слышишь? Живые!

Она вздрогнула. Я притянул ее ближе — и поцеловал.

Нежно. Отчаянно.

Её губы дрогнули…

И мир сумрака рухнул...

Реальность ударила, как нож в ребро.

Боль. Мучитель дёрнул меня за волосы, словно пытался сорвать с меня скальп. Но я уже не чувствовал ничего, кроме её.

Мелинарис.

Она двигалась бесшумно, как тень. Пальцы скользнули к колчану, сжали стрелу.

Охранник даже не успел шелохнуться.

Резкий взмах...

Откуда в ней столько ярости?

Любовь, — пронеслось в голове. Любовь и жажда жизни.

Смертельно раненый охранник выронил кинжал Атразара. Артефакт завис в воздухе, теперь полностью подчиняясь мне. Я поймал его мыслью, ощущая магический металл, как продолжение своей воли.

Разворот.

Бросок.

Свист стали — и второй охранник захрипел, падая замертво.

Тишина.

Только наше прерывистое дыхание.

Она разрезала путы, руки ее дрожали.

— Я… я никогда…

Я притянул её к себе, чувствуя, как ее слезы жгут мою кожу.

— Ты сделала это, — сказал я, обнимая её хрупкое тело. — Ты спасла нас.

Она вцепилась в меня, словно боялась, что я испарюсь.

— Я думала, мы умрём.

Я рассмеялся — хрипло, беззвучно.

— Теперь мы не умрём.

Мы были ранены. Мы были измотаны. Но мы были свободны.

И теперь — никто не сможет остановить нас.

— Кажется, я пропустила пару важных сцен, — Мелинарис хрипло рассмеялась, потирая виски. Её пальцы дрожали — она ещё не до конца верила, что снова здесь. Со мной.

Я поймал её взгляд — её изумрудные глаза смотрели на меня с нежностью, наполненной благодарностью и любовью.

— То, что ты сделал… Это же магия хранителя. Голос её сорвался. — Значит, Хетиве не врала? Ты и есть хранитель!

Я резко сжал её руку.

— Не называй её имени! — Я сжал кулаки, чувствуя, как яд её предательства до сих пор жжёт мне горло. — Это она подсунула нам сонную траву. Это она отдала тебя своему отцу-шаману. Они думали, что ты — Хранитель, и хотели…

Я не договорил. Её бледное лицо сказало мне, что она уже всё поняла.

— Меня спас отец. Маркус. Голос дрогнул. — Он… удерживал меня в пограничье, не дал шаману забрать. А Хетиве… Она махнула рукой. — Приползала с повинной, когда я была без сознания. Боялась своего папаши. Я её простила.

— Ты слишком добрая для этого дерьмового мира, — я обнял её, чувствуя, как её худенькое тело прижимается ко мне в поисках тепла. — Ладно. Когда выберемся — включу тебе «Санта-Барбару». Все девять сезонов. Будешь рыдать в подушку и забудешь про шамана, как страшный сон.

Она фыркнула, и этот звук был лучше любой магии.

— Ладно, хранитель-недоучка, — она ткнула пальцем мне в грудь. — Ты вообще понял, что это за корабль на горе?

Я прищурился: — Ну… ржавая банка?

— Это «Пронизывающий»! Она закатила глаза. — Корабль моего отца! Ты бы ещё спутал его со ступой Бабы-Яги!

Мы засмеялись — нервно, с надрывом, но это был смех живых людей.

Тишина в пещере настораживала. Где все эти дикари?

— Может, испугались и разбежались? — прошептала Мелинарис.

— Или…

Тра-та-та-та!

Мы замерли. Где-то наверху гремела автоматная очередь.

Мы переглянулись.

— У них нет огнестрела, — пробормотал я. — Даже луки кривые… Кстати, о луках. Я посмотрел на ногу — штанина разорвана, пятно крови, но… никакой раны. Только тонкий шрам, будто порез от детской шалости. — Видимо, пока ты пряталась от шамана в пограничье, я случайно подкрутил регенерацию тканей, как герой плохого боевика.

— О, значит, теперь ты ещё и бессмертный? — Она язвительно улыбнулась. — Я там, кстати, не только пряталась. Запомнила путь — есть лаз на поверхность.

Я шёл первым, нащупывая руками выступы в узком лазе. Чем выше мы поднимались, тем свежее становился воздух, а вместе с ним всё отчётливее доносились звуки выстрелов. Где-то там, наверху, разворачивалась настоящая битва. За мной, тяжело дыша,