Смерть во имя истины - Анна Велес

— Учитель! Учитель! — настойчиво звал его знакомый голос. Облегчение нахлынуло на него теплой волной, лишая сил не меньше, чем перед этим испуг. А Арам продолжал тянуть его за рукав вверх, стараясь поддержать. Юноша все еще звал его тревожно и отрывисто. Саймей вцепился в его руку, перевел взгляд на его лицо.

— Ты в порядке? — прохрипел Саймей.

— Да, — быстро отвечал ученик. — Что с тобой, учитель?

— Брат! — старший педагог, подоспевший, запыхавшийся и тоже полный тревоги, резко дернул Саймея подмышки. — Ты ранен?

— Нет, — Посланник отрицательно покачал головой и отстранился от него. — Все нормально.

Одной рукой все еще держась за косяк, другой он прижал к себе Матеуса, ринувшегося под защиту взрослого из своего временного укрытия в дальнем углу.

— Арам пошел провожать мальчика, а потом я услышал крик, — объяснял Саймей брату Лукасу. — А когда вошел…

Он указал кивком на тело.

— Понятно, — главный педагог решительно кивнул. — Арам, приведи лекаря. На улице уже много людей. Давай отошлем мальчика к ним, брат.

Ученик ласково забормотал над Матеусом, отрывая осторожно его руки от талифа учителя. Посланник с братом Лукасом двинулись вперед. Надо было осмотреть тело.

— Один из послушников, — заметил главный педагог, указывая на талиф покойного.

— Это было первым, что я заметил, а уж потом нож, — ответил Саймей. — В данном случае причину смерти установить нетрудно.

— Но вот что странно, — озирая комнату, продолжал задумчиво брат Лукас. — Этот разгром… Похоже, убитый сопротивлялся, но рана-то в спине!

— Или здесь кое-что искали, — глаза Саймея неприятно сузились, голос стал холодным. Он прошел по комнате, переступая через разбросанные вещи. — Арам носил с собой некие свитки, в наплечной суме. Но сегодня, когда мы все трое покинули покои, то оставили ее. … Свитков нет.

Брат Лукас взглянул на него с необыкновенной тревогой, и хотел что-то спросить, но вдруг отвернулся.

— Нет, брат, — еще более холодно сказал Посланник. — Это были не очень ценные бумаги. Всего лишь дневник настоятеля, где он вел записи о своих поисках. Остальное спрятано более надежно.

— Это радует, — равнодушно ответил главный педагог. — Перевернем тело?

— Я думаю, мы можем это сделать, — согласился уже совсем другим тоном Саймей, подходя ближе. — Брату Веспасу и так будет все понятно.

Они взялись с двух сторон и уложили покойного на бок.

— Зосим! — изумленно воскликнул брат Лукас, только увидев лицо убитого.

— И, как это не печально, это многое проясняет, — Посланник тяжело вздохнул, поворачиваясь к двери, он услышал, как кто-то спешит по ступеням.

— Кто теперь? — раздался звучный голос лекаря.

— Посмотри сам, — предложил Саймей.

— Он, конечно, был никчемным мальчишкой, у которого руки ни подо что не были заточены, — с сожалением, высказался брат Веспас. — Но такой участи ему никто бы из нас не пожелал. Он точно мертв?

Брат Лукас жестом пригласил его проверить самому.

— Так что тебе это проясняет? — спросил он у Саймея.

— Видишь ли, брат, — начал рассказывать Посланник, наблюдая за действиями лекаря. — Мне уже давно известно, что со дня смерти отца Иокима и до сих пор кто-то каждую ночь обыскивал покои настоятеля. Сначала я думал, что это убийца, но после мое мнение изменилось. Так как убийце явно нет в этом интереса. Теперь я предполагаю так. Брат Исса посылал своего ученика в те покои. Он же послал его и сюда.

— Разумно, — рассудил парис, отходя от тела послушника. — Я знаю, что после своего заточения, брат Исса упорно искал помощи, чтобы и сейчас вмешиваться во все дела общины. Он отказался от Зосима, но ученик искал его прощения. Выходит, они достигли соглашения.

— К сожалению, — заметил Посланник и опять обернулся на дверь. В покои, запыхавшись, вошел брат Беньямин.

— О, Пастух, Истинный бог наш! — ошарашено воскликнул он, увидев тело послушника. — Еще одно несчастье!

— Да, — рассеяно подтвердил брат Лукас, присев на корточки возле умершего. — Брат Саймей, не в этой ли суме хранили вы пергаменты с твоим учеником?

Посланник кивнул, тут же узнав предмет, что педагог держал в руке.

— И она пуста, — констатировал он.

— Интересная получается картина, — рассудил брат Лукас.

— Наверное, юноша застал здесь убийцу, и принял смерть, — рассудил казначей. — Преступник искал те бумаги, о которых вы говорили сейчас братья, а Зосим увидал его.

— Нет, — категорично заявил брат Веспас. — Рана у юноши на спине и очень, скажу я вам, плохая рана.

— Что может быть хуже того, что она смертельна? — неприятно усмехнулся брат Лукас.

— Видишь ли, брат, — заметил парис. — Это первый случай, когда преступник нанес удар сам. Отца Иокима он отравил…

— Завлек в ловушку, — уточнил Посланник, наблюдая за всеми присутствующими.

— Да, — лекарь продолжал. — Брата Дария ударил по голове, правда. Но убить камнем может и ребенок взрослого. Что же касается брата Маркуса… Тут был целый спектакль и наверняка с привлечением сообщников, как правильно заметил брат Саймей. И лишь Зосима он убил своей рукой, оставив как бы личный след.

— И о чем же говорит этот след? — спросил заинтересованный Посланник.

— Удар всего один, но точный, — со значением сказал парис. — Нужно иметь определенные знания и навыки, чтобы нанести такой удар и сразу добиться цели. И что самое интересное… Если бы убийца ударил спереди, то я мог бы сказать, что это сильный мужчина и довольно молодой. Так как пробить ребра смог бы не каждый. Да и юноша мог оказать сопротивление, которое пришлось бы сломить. А тут…

— То есть, — нахмурился брат Лукас. — Убийца знает, как убивать, но достаточно хитер, чтобы даже в этих обстоятельствах не выдать себя?

— Правильно, — удовлетворенно согласился брат Веспас. — И тебе будет интересно узнать еще кое-что, Саймей. Твой ученик оказался прав. Склянка из покоев настоятеля исчезла.

— Исчезла? — оживился Саймей. — Я предполагал, что убийца лишь воспользуется частью ее содержимого.

— Так и было, — грустно и как-то устало заметил вдруг брат Беньямин. — Эта склянка у брата Анатолия. Он пользовал ее все это время. Он сам пришел ко мне в сильнейшем волнении, показывая, как она опустела.

— Меня беспокоит его здоровье, — заявил лекарь, все еще стоя над трупом послушника. — Брат Анатолий совсем плох. И в свете еще одного происшествия…

— Что еще случилось? — встревожился казначей, который и так выглядел практически больным от огорчения.

— На днях в Шалем ездил по хозяйским делам один из братьев, помощник брата Маркуса, — начал рассказывать парис, отойдя к двери, и приседая у стены. — Я заказал ему кое-какие зелья от аптекарей. — и вот он вернулся, отдал мне мой заказ. Но когда я стал