Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

— Кобелины! — констатировала Маша, и госпожа инспектор согласно закачала головой, скривив такую морду лица… Презрение к нашим умственным способностям в нём можно было ложкой черпать!

(1) В этой реальности Аляску никто и не думал продавать, потому для её обслуживания Россией у мексиканцев в середине XIX века были выкуплены земли в Северной Калифорнии, и Форт-Росс — столица достаточно большого по площади заморского региона. С Испанцами отношения были напряжёнными, русские земли в Америке они не признавали, хоть и прогнать поселенцев не могли, но добившейся независимости Мексике разрешили признание и продажу, после чего и началось сближение двух империй.

Гавайи входят в состав России также с середины XIX века, по результату всенародного референдума, как вассальное королевство. Там расположена Жемчужная Гавань — главная военно-морская база страны на Тихом океане, а туризм, ввиду колоссальной удалённости от материка, представлен исключительно элитным/премиум сегментом.

— Давайте вернёмся к нашим баранам, — предложил я. — Итак, формулируем задачу на сегодня. Едем в Духовный приказ, отрабатываем договора и контракты по этому «Обоснованию». Верно? А далее думаем, нет ли в них лажи… То есть выдачи желаемое за действительное, насколько завышены аппетиты Глебовой и компании. Судя по состоянию интерната, они сто пудов завышены! А после направляем Данилу в Нижний — отрабатывать их по месту, ибо отсюда, из Москвы, деталей не видно.

— Истинно! Всё верно, Саш, — похвалила Акулина-ту-ру-руруру.

— Тогда… Можно сделать ксерокопию этого документа, возьму с собой? Вечером дома ещё раз внимательно пробегусь глазами, обмозгую.

— Ксечего? — нахмурилась госпожа инспектор. — Какую копию?

— Ну, скан сделать. Или отксерить. Не?

Непонимание. Вся троица моих напарников переглянулась друг с другом. «Блаженный»? — прочиталось во взгляде Дани Маше. Причём без иронии, наоборот, с нежностью и заботой.

— Саш, ты чего? — взяла на себя труд по разъяснению Маша. — О чём речь?

— Ну, ксерок. — Я уже понял, что лопух. Но так просто в отказ уже не уйдёшь. — Прибор такой. Кладёшь лист на него, на стекло, накрываешь. На лист снизу подаётся специальный свет — просвечивает его. И выжигает на другом, чистом листе, такой же рисунок, какой на исходном. Специальной краской. И раз здесь буквы — то и на скопированном листе будут такие же буквы.

Они снова переглянулись.

— Амнезия и фантазии, — выдала всем вердикт сестрёнка. — Саша выдумщик, сказки сочиняет. И даже собирается публиковаться. — Развела руками, и остальные понимающе закивали и не стали лезть. «Бедный братишка» — прочиталось в глазах Дани, и я аж зубами заскрипел.

«Как же так, вокруг же нормальные технологии уровня девяностых — нулевых, — забарабанила в голову мысль. — Имея то, что имеют, не придумать ксерокса? И да, в курсе, что слово „Ксерокс“ означает производителя, просто в ТОЙ России его стали использовать нарицательно. Но в этой реальности такого прибора вообще нет, хоть как его назови!»

— А как тогда сделать копию, сели надо? — повернул вопрос нужным ребром я. — Если б нельзя было сделать копию, министерства и ведомства бы позакрывались нафиг? Или я чего-то не понимаю?

— Так отдать секретарю, — пояснила Акулина. — Она сделает столько копий, сколько надо.

— И как она их сделает? — Озадачила. Как бы подсказала, но ни икса не объяснила.

— Ручками, как ещё! — Госпожа инспектор понимающе улыбнулась. Ребёнку объясняет, как держать ложку — я снова поёжился. — На машинке печатной. Такой же, как вот эта, — погладила древнего монстра, стоящего на краю её стола. — Только у неё электрическая, не надо клавиши давить пальцами — достаточно касания. А после поставит в канцелярии печать: «Копия верна». И подпись ответственного. И печать архивного отдела.

Во как! Тяжело-о! А ведь мы все так привыкли к принтерам/сканерам/копировальным машинам, что уже и не представляем себе жизни без них. Что ж, с погружением в прошлое, Санёк! Как говорится, за неимением гербовой, будем писать на обычной.

— Хорошо, давайте через секретаршу, — махнул рукой я. — И, получается, можем ехать в Духовный?

— Я знала, что пригодится, и прям с утра отдала, — улыбнулась Акулина. — Она скоро должна сделать — боярыня приказала ваши требования вне очереди выполнять.

— Перед матушкой выслуживается… Ой, я вслух сказал? — Неудобно.

— Ну, выслуживается — и выслуживается, — а это пожала плечами Маша. — Работа у неё такая.

И тут все закивали — согласились.

— Маш, отойдём, поговорим по-семейному? — позвал я сестрёнку в коридор.

Разговора «по-семейному» не получилось. Маша и не думала что-либо отрицать, как и оправдываться.

— Саш, а ты бы хотел, чтобы эти дуры передрались? — ехидно фыркнула она на мой вопрос об их «девичьем разговоре по душам». — И напомню, что физически Суслова сильнее, хоть и младше. Она бы космы Голицыной повыдёргивала. Но у Голицыной папа — правая рука нашей мамы со всеми вытекающими.

М-да, ситуация.

— Голицына не дура, и понимала, почему её так срочно замуж выдают, — продолжала Маша. — Но что она может сделать? Там и Женя ничего не может, это наши семьи решили. А тут ты её закадрил и при всех трахнул, продемонстрировав своё эволюционное: «Моё»! Дубиной по кумполу, так сказать, и в пещеру. И нет, я тебя не осуждаю, наоборот, мне импонирует, что у меня такой боевой брат, — стукнула она кулачком мне в плечо. — Сразу видно, что мы близнецы. Но с девочками надо было что-то решать, а вот тут на тебя надежды не то, что мало, а совсем нет.

Я виновато развёл руками, ибо действительно, вообще об этом не думал.

— Женя с утра с Голицыной разговаривала — отвела её за отдельный столик, и что-то высказала. Я не слышала, но судя по их лицам, она её отбрила.

— Женя тоже не дура, — вставил я пять алтынов, — и понимала, зачем Аню так срочно замуж выдавали, и почему её аж матушка-патриарх к себе затребовала. А тут я дал повод «соскочить», и она как бы осталась в белом и с галстуком. Теперь она смогла и оправдаться перед мамой, и к крёстной поехала не с пустыми руками.

— Рада, что хоть что-то ты понимаешь — не безнадёжен. — А теперь в её голосе лёгкая ирония. Стервочка! Хоть и сестра.

— То есть, Голицына резко и вдруг оказалась выкинутой из круга Жени, — продолжила «хоть и сестра». — И её родня, и наша ей просто не позволят там больше гарцевать. Но с вишенкой на торте — чётко обрисованной перспективой, что тебе разрешили подобрать игрушку за сестрой. И тебе не зазорно её вещи донашивать, так как Аня — девочка, ты — мальчик, ты не только не теряешь в репутации, но наоборот, приобретаешь славу