Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

могу — как некоторые слова мы на память зубрили, а потом правильность сдавали. По ним нет правил, какую букву вставлять, только учить. А что твёрдых знаков на концах нет… Да кому они на самом деле нужны! — Он вернул листки. — Революционно, Саш. Логика есть. Вот только старые маразматики на такую кардинальную реформу не пойдут. Да и народ привык писать так, как привык. Не внедрят.

— Дань, та я ж не настаиваю, — развёл я руками. — Я, скажем так, испытываю эту систему на себе, пока рано предлагать другим.

Акулина тоже взглянула.

— Интересно-интересно!.. — Подзависла, я не торопил. — Да, Данила прав, не внедрят. Но в качестве эксперимента, да, такое стоит опубликовать в каком-нибудь учёном журнале. Каком — не знаю, не моя специфика. Пообщайся с кем-нибудь из адекватных филологов, подскажут. И давно ты экспериментируешь?

— Да как очнулся. — Я виновато пожал плечами. — Ничего ж не помню, никуда не выпускают, даже по башням крепости не сразу разрешили лазить. А заняться чем-то надо было. Вот от дурости решил поэкспериментровать. Я уже говорил недавно одному человеку, амнезия не приговор, а возможность по иному взглянуть на привычные вещи и процессы, переосмыслить их без тумана уже сложившегося отношения.

— Верно говоришь. — Акулина вернула лист. — Дерзай, Александр. Я верю, что у тебя получится — тема для академических кругов интересная.

Так я вместо дебила юродивого стал для этих людей апологетом нового веяния в филологии.

— Ладно, оставайся, если тебе эта муть так нравится, — сдалась Маша.

— Не нравится! — осадил сестрёнку я. — Просто эта муть нужна, чтобы спасти человеческую жизнь. И не одну. Потому я буду ей заниматься через «не могу» и «не нравится».

— Ладно. — Маша, было решившая дать мне отповедь, от такого моего боевого тона резко передумала. — Хорошо, раз ты такой ответственный — занимайся, — перестроила она фразу. Вроде тот же смысл, но как зазвучало! — А я поеду переоденусь, и к профессору. Всем пока-пока!

Чмокнула нас с Даней в щёку, пожала руку Акулине, помахала ручкой у самой двери и удалилась. А я остался переписывать то, что стоит отработать в первую очередь, ибо душа чует, там не всё гладко. Не так, не всё гладко, за что можно зацепить Глебову, ТАМ.

Ближе к пяти мы отдали доки «второй исполняющей обязанности», я записал телефон канцелярии в блокнот, и дружно удалились.

— Я тогда пару дней делами позанимаюсь, — сказал Даня на прощание, — у меня ж в Приказе и своя работа есть, и её с меня никто не снимал. А как сделают доки — тогда и в Нижний. А там созвонимся.

— Конечно, брат. Спасибо за поддержку.

Я пожал руку Даниле, что для него было непривычно, и сел в свою машину — у меня, в отличие от Данилы, приехавшем на своей собственной «ростовчанке» без охраны и сопровождения, была и охрана, и свой кортеж. Да, всего две машины, но кортеж ведь!

— Куда, Саш? — внутри ждала старая знакомая ротмистр Соколова.

— Давай на Цветной? — нахмурился я, ибо не знал, куда податься. Домой не хотелось. Хотелось с кем-нибудь поговорить, поделиться атакующими голову мыслями, но дома их никто не поймёт и не оценит. А Суслик хоть и боярышня, но по сути внутри так и осталась мещанкой, социально близкой моему Альтер-эго, и с нею общий язык найти будет куда легче, чем с представителями элиты.

* * *

— Госпожа ротмистр, — спросил я её, когда отъехали — чтоб не молчать, — разрешите обратиться?

— Обращайся, — кивнула эта суровая тётка.

— Почему «ротмистр», а не, например, «капитан»? Кавалерии давно нет, зачем использовать кавалерийские звания?

— Саш, дружина — это исторически КОННОЕ войско, — охотно пояснила она, воодушевившись. Затронул интересную для неё тему? — Потому все, ну, или почти все боярские дружины используют эту систему званий.

— Когда мы приехали в корпус за Зайками, тамошняя офицер представилась — она тоже ротмистр. Хотя это же полевые войска, пехота. Как?

— Разве полевые войска только пехота? — задорно усмехнулась собеседница. — Саш, выродилась как род войск только кавалерия, которая на конях. А если вместо коней использовать бронемашины? А если вертолёты?

Я подзавис.

— Но логично же, что на броне — мотоПЕХОТА. Нет?

Она пожала плечами.

— Сложный вопрос. Если честно, так далеко не копала. Просто все знают, что моторизованные части — это кавалерийская система. Танки и пушки, полковые миномёты — артиллерийская. Всё, что связано с флотом — морская. А собственно пехотные части, а также всевозможные «летуны» — пехотные. Это все знают с пелёнок, и, как и мне, это не кажется странным. Не казалось, пока ты не задал вопрос. — Она снова задумалась. — Нет, не могу сказать, почему так. Но оно вот так. — Развела руками. — Наверное, в амнезии есть какая-то польза — ты можешь увидеть что-то неправильное в том, к чему остальные привыкли, и задать этот вопрос?

Сложно не согласиться.

— Злишься за тот случай у клуба? Когда тебя прокатили на капоте? — решился я спросить то, что мучило.

Ротмистр пожала плечами. — Да нет, отчего мне злиться? Приказ поступил сверху, ты и сам это понял — не дать тебе отвезти спутниц. Я считаю, подлый приказ, ибо девочки всю ночь не просто играли роль твоих телохранителей, а были им. И даже пару раз блокировали царевну Евгению, намеревавшуюся тебя стукнуть — мне по смене доложили, я знаю чуть больше остальных. Нельзя так поступать с теми, кто тебя охраняет. Но, Саш, мы люди подневольные, и приказ есть приказ. Так что я даже рада, что у нас не получилось — вышло по правде, а не как хотелось кому-то «наверху».

Вот как! Интересно девки пляшут. Я вдруг понял, что с дружиной, и конкретно с собственной охраной, надо дружить — там нормальные девчонки служат, пригодится в будущем.

— Можешь ответить на… Скажем так, очень непростой вопрос?

— Вся внимание! — подалась Соколова вперёд.

— Они очень сильные. Одарённые. Одна меня за ногу в поезде схватила — руки что гидроцилиндры! Как действовать, чтобы вырваться? Или это секретная информация?

— Ну, это не секрет, — расслабилась тётка и отвалилась на спинку сидения. — Саш, одарённость это палка о двух концах. Мужчинам это не понять, или понять сложно, но внутри нас как будто бушует энергия. Целый океан энергии! Мы её чувствуем, но использовать можем лишь малую, совсем небольшую часть.

— И эта энергия зависит от силы дара.

— Именно. Твоя Маша — очень сильная одарённая, она может использовать куда больше, чем любая из моих девочек. Но встаёт вопрос о так называемой концентрации, то есть умении эту энергию зачерпнуть и сформировать из неё…