Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

«Не вздумай использовать нож!» — пролетели в голове слова госпожи ротмистра, и после этого я дал волю своим инстинктам. Ибо тело медлительное, пока сообразит как чо… А вот на голых инстинктах, когда мысли просто не успевают за телом — самое оно!

Вжу-ух! Старался бить не сильно, только чтоб пробить кожу, и у меня получилось. В бицепс этой терминаторши мой нехитрый снаряд впился, пробил пиджак и кожу под ним, и, скажу вам, мышцы одарённой это не то же, что мышцы обычного человека! Да блин, я не смог бы достать до кости при всём желании, даже если б ударил со всей-всей силы! Они ж как из стали сделаны!

— А-ай! — отскочила Аня, а я снова отдал волю инстинктам (точнее и не перехватывал контроль назад) и жахнул прямым в подбородок. Как меня только что научили. Теперь вскочить, обернуться, быстро схватить со стола вторую вилку, податься вперёд и толкнуть Аню всем телом, с максимально возможным с места разгоном, и впечатать её спиной в колонну, возле которой столик и находился. А теперь, на закуску, приставить вторую вилку к шее и сильно надавить:

— Не дёргайся!

— Я-а-а-а-а-а-а… — Девушка «зависла».

Движение сзади. Не оборачиваясь, повернуть голову:

— Назад! Всем назад, я сказал!

Там все замерли, а «там» это Соколова с напарницей, и, наверное, кто-то из охраны клуба и памятная официантка, все четверо активировали какие-то фигуры.

— Всё под контролем, мы с Аней немного играем! — продолжал успокаивать всех я, пока не случилось непоправимое. — У нас игры такие, эротические. Прелюдия.

Картинно отстранился от Сусловой, смотрящей на меня бешеными глазами, поправил свой пиджак. Вторую вилку из рук так и не отпустил

— Девочки, проблемы? — Снова к «гостям», которые так и не решились отойти, наблюдая, что будет дальше. Из руки Ани торчала вилка, и место под нею начало кровить.

— Саш, ТОЧНО всё в порядке? — Это Соколова.

— Да, госпожа ротмистр. Маленькая месть за то, что было прошлой ночью. Касается только нас двоих.

— Вы такие игры приберегите до следующей постели! — недовольно фыркнула госпожа ротмистр, но я видел, наиграно. Всё она поняла. Но фигуру у правой ладони развеяла — что-то отталкивающее, с… Парализующим? Возможно, я не знаю этой фигуры, действием. — Если что — мы рядом.

Отошла. Её напарница, страж клуба и официантка (подписка со стороны Ани) тоже отошли, но эти молча.

Я снова подался вперёд и схватил Аню рукой за галстук, в котором она сегодня была — эдакая деловая леди. Чуть потянул к себе, уменьшая разницу в росте.

— А теперь слушай сюда, Суслик… — Злобно ей оскалился. — Я совершенно не жалею о том, что произошло ночью. Я люблю сильных и агрессивных женщин. Мальчики ищут спутниц, похожих на мать и сестёр, а они у меня у-ух… Да я тебя вчера рассказывал. И мне реально нравится, когда дама сверху. Но только ночью. Понимаешь?

Молчание. Даже кивка нет.

— Знаешь, что говорят про супружеские игры? Что происходит в постели — дело семьи, и никого более. Так вот, дорогой Суслик, если ты ЕЩЁ РАЗ унизишь меня на людях… — окинул вилкой вокруг. — … Дашь кому-то повод подумать, что я — твой личный каблук, и ты можешь делать со мной ВСЁ…

Натужно задышал, не зная, чем, собственно, её можно стращать. Ай, ладно, просто пообещаем чемпионат Европы:

— Бедная ты будешь, Анечка! Всё поняла?

Пыхтение.

— ВСЁ ПОНЯЛА?!! — снова приставил ей вилку к шее. Прошлое касание оставило след, но кожу не проткнул. Не проткнул и сейчас, хотя первая вилка из бицепса так и торчит, и рукав всё больше и больше окрашивается кровью.

А вот теперь в глазах испуг — видно, сорвавшись, я разбудил в себе какого-то демона, о существовании которого и не подозревал.

— Пр-рости, С-саше-нь-ка… — всхлипнула она и… Бухнулась на колени. — Прости, родной! Я перегнула! Я… Забылась, больше не буду!

Ради карьеры, то есть безопасности рода, она так делать не будет. Да, готова стоять на коленях и пресмыкаться — от мам досталось, которые не обременены понятиями дворянской чести. Но сейчас она реально была напугана, вне зависимости от фактора, что я могу её и их род бросить. Как человек, а не как боярышня. Осознание этого немного встряхнуло, смахнуло с глаз кровавую пелену. Я отошёл на пару шагов и почувствовал… Усталость. Отходняк? Что ж тогда это сейчас было?

Голову вбок — Соколова. Стоит, руки по бокам и чуть согнутые — готова прыгнуть и… Нет, не защитить меня, а оттащить от Ани. Хотя и первое тоже, если Аня вдруг слетит с катушек. Кивнул ей: «Всё под контролем!», а вслух попросил:

— Подскажи местным, пусть принесут аптечку. — Теперь к Ане. — На одно колено! Не два!

— А-а-а?

— Я говорю, встань на одно колено! — повторил — мне не жалко. — На двух стоят или перед богом, или перед царицей — если провинишься, или передо мной, но в постели, но этот вариант мы сейчас не рассматриваем. Вечером встанешь на два, сейчас только на одно!

Она послушалась, перевстала. Начала высокопарно:

— Александр, ваше высо…

— Саша! — поднял я руку, останавливая. — Ты мне не чужая, потому только «Саша»! Высочества — на официальных приёмах.

Аня нервно сглотнула.

— Хорошо… Саша. Прости, пожалуйста. Я взяла на себя слишком много. Перепутала спальню и людное место. Перегнула палку. Раскаиваюсь, и больше такого поведения не допущу. Клянусь! — Подняла вверх руку.

— Так-то лучше.

Повернулся по сторонам — а мы в центре внимания! Нас слушали со всех окрестных столиков, где были люди. Что ж, так даже лучше — люблю медийный эффект.

— И больше меня не позорь. — Жест пальцами — поднимайся. — Иди к себе, перевяжи рану. Если надо — переоденься. Я подожду. Мне и моей охране кофе.

— Есть… С-слушаюсь, ваш… Саша. — Низкий поклон головой, и Аня убежала в сторону технического коридора. Вилку схватила второй рукой, но мудро не стала её вытаскивать — базовую подготовку точно проходила. А может и на сборы ездила, она ж боярышня, и тем более азы про раны знает.

Я же сел за многострадальный столик, положил многострадальную вилку рядом с собой и нетронутым (пока, не достал рукой до него) прибором. Задумался. Поймал взгляд севшей через столик Соколовой. Госпожа ротмистр довольно кивнула — дескать, молодец, всё верно сделал, одобряю. «Моя школа» читалось во взгляде, и я не был настроен эту уверенность в ней рушить.

Вилка — оружие пролетариата… То есть патриархата? Что-то в этом определённо есть! Теперь бы ещё и