Сакрополис. Маг без дара - Сергей Николаевич Чехин

телеге, что служила ориентиром для подводного тайника. Вивьен нарисовала углем черту на спице, что указывала точное направление, так что отыскать катер не составит особого труда. Главное, чтобы на излучение не приперся крабоног или иная ктулха.

– Мальчики, отвернитесь, – прибой омыл босые стопы француженки. – Будет странно, если меня застанут в мокрой одежде.

– Разве я не должен плыть с вами? – удивился Рауль. – Котел довольно тяжелый.

– Не волнуйтесь, моего навыка хватит, чтобы открыть люк.

– Но там могут быть мутанты…

– На мелководье они не выходят. Ждите, я скоро.

Мы подчинились – негоже таращиться, особенно, если дама этого не хочет. Валуа же положила мантию на камень и уплыла вслед за откатившейся волной.

– Ну, как у вас с ней? – спросил, чтобы скоротать тягостное ожидание.

– Не знаю, – Давыдов пожал плечами. – Мне кажется, она видит во мне безусого юнца, а не мужчину.

– Да перестань. Знал бы, как она бросилась к тебе, когда потерял сознание на подлодке.

– Простите… Из-за меня вы чуть не погибли…

– Да нет, мы бы выплыли. А ты просто представь себя на месте Вивьен. Нравы нынче строгие – каждый второй скажет, что магистр совсем свихнулась, раз связалась с молодым парнем. Пойдут слухи, сплетни, кривотолки. Сакрополис маленький, академия и того меньше. Но это не повод сдаваться. Особенно, если в самом деле любишь, а не просто повелся на леди постарше. Главное – действовать. И все получится.

– Вы так думаете?

– Я в этом полностью уверен. Так же, как и в нашей скорой победе. И уж тогда не упусти свой шанс.

Спутник хотел что-то сказать, но тут неподалеку раздалась английская речь. К пляжу приближались двое солдат с масляными фонарями, и у нас оставались считанные секунды, чтобы принять меры. Побережье больше всего пострадало при обстреле, и почти все дома в округе превратились в сожженные руины. Так что сразу нашли, где спрятаться и переждать. Вот только гребаные налетчики не собирались уходить, а встали там же, где недавно стояли мы, и принялись точить лясы, попутно справляя малую нужду.

– Черт, знать сегодня пирует, а нам как обычно – хрен с маслом. Так еще и погнали в дозор, будь они неладны.

– Это да. Русские девчонки – просто огонь. Я бы каждую угостил своим главным калибром.

– Старшие сказали, не трогать.

– Еще бы. Чтобы им все достались.

– Да плевать. Поймаем какую-нибудь холопку и хорошенько выдерем. А чтобы не разболтала – перережем глотку. Одной больше, одной меньше – кто этих русских вообще считает?

– Джон, посмотри-ка туда. Что это там белое лежит?

– Хм… Тряпка какая-то. Может, кусок паруса?

Товарища такое объяснение не устроило, он подошел к мантии и осторожно приподнял штыком.

– Плащ какой-то. Я вроде видел такой на одной волшебнице.

– Думаешь, она тут купается?

– Пес знает. Но подождать стоит. Когда еще посмотришь на чародейские сиськи.

Гребаный патруль. А ведь Вивьен совсем скоро вернется… Хотел уже использовать магию, чтобы разобраться с подонками, как вдруг прямо перед ними из воды поднялись два темных щупальца. Правого солдата прошлило насквозь, а левого обвило, как питон, сдавило до хруста и утащило в пучину вслед за подельником. Два кратких хрипа, два всплеска – и проблема решена.

Сразу после расправы из воды поднялся изящный силуэт с искрящимися седыми волосами и красными глазами.

– Ничего себе, – я присвистнул.

– Она божественна, – прошептал Рауль, жадно наблюдая за тонкой фигуркой, слегка подсвеченной авоськой с гранеными шариками.

– Ладно, пора выдвигаться.

Женщина оделась, и наш партизанский отряд тайными тропами и узкими подворотнями добрался до холла, где уже собрались остальные преподаватели. Я нервно потряс уловом и окинул заговорщиков настороженным взором.

– Все готовы?

Товарищи кивнули.

– Тогда не смею вас больше задерживать. За дело – и да поможет нам Бог.

Я поспешил к лифту, слегка подрагивая от волнения и азарта. Ладонь на миг зависла над полированной гладью, и за этот миг перед глазами пронеслась вся жизнь. Это – не просто кнопка, это – незримая граница, что отделит меня вчерашнего от меня нынешнего, меня достойного от меня мудака, меня героя от меня второстепенного персонажа.

Это Рубикон, за которым останутся все сомнения, тревоги и страхи, а впереди раскинутся победы и стремления. Понимаю, что вы с куда большим удовольствием почитали бы про жесткое рубилово и голых эльфиек, но однажды приходит пора написать нечто такое, за которое не будет стыдно перед потомками. И это – тоже своеобразный творческий водораздел, четко дающий понять: вот рубилово и эльфийки – а вот тот буй, что торчит среди моря собственной графомании и хоть как-то держит автора на плаву.

Кожу слегка закололо от магии. Платформа с едва заметным гулом пришла в движение. Я отступил от двери, сгорая от томительного ожидания. Соратники встали плечом к плечу за моей спиной, как бы негласно признавая мое лидерство в сражении за свободу целого города.

Всё или ничего.

Пан или пропал.

Победа или смерть.

Гул стих, створки медленно разъехались в стороны, и в глазах зарябило от обилия красного. Из лифта, постукивая тростью и поцокивая стальной ногой, вышел Даллас вместе с отрядом старших офицеров. С усталой улыбкой посмотрел на нас, выждал многозначительную паузу и произнес:

– Чисто технически ваш план весьма хорош, – глубокая затяжка, и мне в лицо ударила густая струя дыма, однако я даже не моргнул. – Но вы не учли один важный фактор – человеческий. Догадаетесь, кто из вас предатель?

Глава 30

Зараза…

А ведь мог же догадаться: если все идет слишком гладко – значит, это кому-то нужно…

Приехали, блин, повстанцы недоделанные.

Я медленно обернулся – три чародея перегородили лестницу на второй ярус, еще двое встали у порога. Итого – одиннадцать против шести. И вроде бы перевес в количестве не такой уж большой, но мы понятия не имели, на что способны напичканные сферами колдуны. А судя по искрящимся льдинкам в глазах, вся свора адмирала регулярно закидывалась граненым минералом.

– Ну так что, – Даллас пыхнул трубкой и с прищуром ухмыльнулся. – Догадаетесь, кто вас сдал?

Я поочередно посмотрел на каждого магистра. Никто не отвел взгляда, но один посмотрел с особой ненавистью и злобой, которой прежде я за ним не замечал. Он смотрел так, словно видел перед собой источник своих бед и поражений.

Будто это я виновник всех его проблем и разрушенных ожиданий. Пожалуй, толика паранойи никогда не будет лишней. Со своей расслабленностью и ленцой я и представить не мог, что в этом тщедушном тельце прячется самый настоящий змей.

Рауль