Либелломания: Зимара - Н. Мар

— Вы разве не вместе?

— Эйден отослал несносную супругу, вступившую с ним в династический брак по принуждению, чтобы хоть двадцать минут провести среди тоскунов и душемотателей.

— Что? — переспросил герцог.

— Джур, мы просто отправились по разным кабинетам. Так что у тебя?

— Я был у безопасников, настоял на внеочередном анализе архивов. Это чудо какое-то, что успел! База резерва повреждена до основания. Все предыдущие версии и основные фрагменты личности Эйдена распадаются на глазах! Инженеры пытаются это остановить, я поднял всех. Всех-всех-всех.

— Джур, это очень серьёзно! Я его найду, повиси тут.

— Стоп, ты сказала, он тебя отослал? — герцог повысил голос, его голография метнулась за Саминой, пытаясь схватить за плечо.

— Чёрт… Джур, срочно проверь детей! Если это хитроумное покушение, они доберутся и до инкубаторов!

Она бросила герцога на стойке информации. Дальше голография не смогла вырваться. Самина помчалась свежевыкрашенными лабиринтами назад, к блёклому тамбуру, где они с Эйденом расстались. Тепло его губ и запах озона с мятой ещё не выветрились с кожи Самины. В атриуме, где она потерялась между крылами станции, появился андроид. Пилот их звездолёта. Умблькроуф, одно имя которого вызывало эпилепсию.

— Постойте, ваше высочество, то крыло перекрыто. Госпожа Зури, туда нельзя, — запротестовал он.

— На императора готовится покушение! Да где же лифт? Здесь есть минипорты? Что значит «перекрыто»? У тебя оружие с собой?

Умблькроуф метил из машин в синтетики и подкрепил возражение тем, что скрестил локти на груди, что явно казалось ему красноречивым жестом:

— Если это действительно покушение, — он приподнял бровь, — то, согласно протоколу безопасности, я обязан препроводить вас назад в звездолёт, который формально значится ибрионской территорией. Императрица-консорт — запасной гарант императорской власти в отсутствие его величества. Вы должны быть как можно дальше от супруга.

— Ну конечно!

— Как славно, что вы такая сговорчивая.

— Это был сарказм, Умблькроуф, — зарычала Самина, в гневе жуткая, как чума. — И если прямо сейчас ты не доставишь меня в кабинет ратификации…

— Вы использовали то, что классифицируется как пассивная агрессия, а вот я, в свою очередь, сарказм, — Умблькроуф положил руку на портал коридора. Самина в отчаянии смотрела на бицепс из стали и биографена. — Вы вернётесь на звездолёт и не покинете его, по крайней мере, до тех пор, пока оптимальная копия Эйдена риз Эммерхейса не пройдёт все процедуры идентификации,

— Копии уничтожены!

Она проскочила у андроида под мышкой и, подобрав юбки, понеслась по коридору. Умблькроуф ухватил её за край подкладки, и её высочество растянулась на полу.

— Мне жаль, госпожа Зури! Послушайте, только на мостике звездолёта есть безопасный канал связи с Ибрионом.

Падение и ссадины на локтях привели Самину в чувство. Она тряхнула снежными локонами. Ей необходимо было переговорить с Джуром и увидеть детей. Их мраморные тонкокожие тельца дозревали в инкубаторах и должны были появиться на свет в следующем месяце. Это были уже настоящие мальчик и девочка, с тёмными ресницами, пуговками носиков и беспокойными пальчиками, теребившими пуповину. Та переплеталась с многочисленными проводами питания и диагностики. Этот вечер они с Эйденом хотели посвятить традиционному спору о выборе имён для их высочеств.

Самина поднялась, жалея, что не оделась в цифровые ткани, которые нельзя схватить за подол. И пошла назад, к чёрной кляксе звездолёта.

В узких коридорах их с Умблькроуфом то и дело задевали суетливые клерки, за которыми летели голографии секретарей и документов. На первый взгляд повода для паники не было. Никто ничего не знал, не видел, не слышал. Только пульты связи на стойках информации не работали. Самина ворвалась на мостик. Спустя минут пять им с пилотом удалось поймать сигнал с Ибриона. На голографии бледный Джур стоял в хранилище инкубаторов принца и принцессы. Самина задышала так часто, что её качнуло. Оба инкубатора были целы.

— Так, если коротко, — глухо начал герцог, — дети живы. На этом пункте выдыхай, милая, выдыхай. Но я поймал технолога с поличным. Она собиралась забросить капсулу яда в систему питания и врёт, что в последний момент передумала.

— … не смогла! — кричали из-за спины Джура. — Простите меня, госпожа Зури, они взяли в заложники моего брата! Но я не смогла!

Два медика на экране перепроверяли показатели инкубационных систем. На полу — на коленях, в наручниках — дрожала служанка из технической службы. Волосы выбились из-под чепца, уши горели. Из уха текла кровь, нос распух. Она баюкала неестественно вывернутые запястья и отворачивалась от охранников. Самина захотела выжечь ей глаза прямо через экран. Полгода назад они наняли стерву, внушившую максимальное доверие, прошедшую миллион тестов. Когда её только успели завербовать?

— Выбей из неё даже то, чего не знает! — потребовала Самина. — Я не могу понять, что там с Эйденом! Весь этаж заблокирован.

Джур продолжал:

— Вот, что я выяснил. Это глобальный заговор. На ратификацию пронесли оружие, которое не распознаётся системами безопасности Бюро. Я так понял, собирались убить вас обоих. А здесь тем временем избавиться от детей. И перехватить власть над империей. Ты же знаешь, когда нет прямых наследников, процедура выбора нового императора — это несусветная волокита.

— Госпожа Зури!

Самина обернулась. Их нашла Ри. Конвисфера строгой дамы с тугим пучком и в платье-футляре — личный искин Эйдена — просочилась сквозь фюзеляж прямо на мостик. Умблькроуф реактивно вскинул армалюкс и тут же убрал. Самина набросилась на Ри:

— Что с ним? Почему ты одна? Говори!

— Я покажу. Нет… энергии объяснять. Мне осталась минута. Мой бриллиант-носитель разбит.

Ри вывела на экраны мостика кабинет ратификации так, как сама его наблюдала. Судя по всему, полчаса назад искин-помощница появилась из форменного бриллианта на воротнике Эйдена и встала слева от хозяина. Самина втянула воздух с шипением: император никогда не выпускал искина на деловых встречах.

— Почему он приказал тебе выйти?

— Не знаю, госпожа Зури. Возможно, его величество что-то заподозрил — он же эмпат — и хотел, чтобы я запечатлела кабинет со стороны. Но уж он точно не ожидал того, что произойдёт, да так скоро! Бюро ЧИЗ исключает проникновение в кабинеты любого оружия. Любого известного оружия.

Искин тараторила почти не расставляя пауз: её фигура уже бледнела без носителя, а конечности таяли. Когда в кабинет ратификации один за другим вошли чиновники, Самина набрала побольше воздуха в лёгкие, потому что поняла,