Либелломания: Зимара - Н. Мар

я видела, как он, сжав зубы, погружался в мрачные перспективы Урьюи. Нам хотелось домой. Но опасно было возвращаться всем вместе. Будь я одна, мне и в голову бы не пришло засесть в глухомани и просто ждать, пока Бритц опять в одиночку бросается на защиту нашего мира. У войны всех со всеми, как её нарёк Кай, не осталось надежды на хороший конец. Я была счастлива принять любой исход вместе с ним. Рядом. Но Миаш и Юфи нуждались в матери и в безопасном месте. Лёгкие горели, когда я понимала, что придётся с ума сходить, прячась где-нибудь в чёртовом укромном райском уголке, в сотнях световых лет от Бритца. Эта безнадёга была до одури тягостна и противна. Разумеется, Кай уходил бы от прямого ответа до тех пор, пока возражать стало бы уже бессмысленно, но я знала, что он не способен бежать. За Урьюи он был готов отдать всего себя целиком. Даже понимая, что против такого противника, как варварская армия фалайнов, кситов и всех, кто ненавидел и желал империю, ни шчерам, ни эзерам не выстоять. Над нами болталось лезвие гильотины: Урьюи — пожалуй, самый прекрасный мирок в известной вселенной — отдадут пернатым дельфинам. Это означало рабство, рудники на астероидах, ссылки для неугодных и несогласных.

— Зеппе, хочешь, мы подбросим тебя с сыном куда-нибудь? — предложил Кай старику.

— Нет, я десять лет назад договорился с одним контрабандистом. Скопил денег, чтобы заплатить за перелёт на Халут. Через три дня истекает срок, и этот парень будет ждать нас здесь на своей колымаге. Он уже послал мне весточку с края системы, ждёт только, когда корабли фалайнов отсюда сгинут.

— Тогда прощай.

— Не обижайте Сивера! — смущённо попросил Зеппе. — Он не виноват, что служил Альде Хокс. Сивер будет приятный малый, если поковыряться в настройках.

— Забирай себе его голову, — великодушно уступил Кай.

Они обнялись, и Нахель накрыл старика ручищами, сжав так сильно, что медный шлем прогнулся. Когда Зеппе ушёл, я почувствовала толчок. Это запустилась и отключилась система антигравитации: началась проверка всех систем. Сосредоточившись над пультом управления, голова к голове с Нахелем, Кайнорт почуял меня — умытую, в чужом комбезе — и, не оборачиваясь, завёл руку за спину, чтобы найти мою. Я узнала часы Зеппе у него на запястье. Сувенир на память. Аккуратные скелетоны со стрелками, по которым никто толком не умел разбирать время.

— Атмосфера спокойна, системы исправны, как дудки эублефона, — доложил Нахель.

Гломерида пошла на взлёт. Кайнорт развернулся и потянул меня к себе на минуточку передышки. Мы перекликались волнениями без слов. Нахель забарабанил пальцами по сенсорам несколько нервно. Бритц моментально это почувствовал.

— Что-то не так?

— Не уверен. Не знаю. Не пойму, что происходит. Приборы сбоят. Над озером электромагнитная аномалия.

Я не могла дышать, то выдёргивая руку из ладони Кая, то опять хватая его пальцы. На озере был дождь. Мимо иллюминаторов летели чёрные капли. Летели вверх.

Озеро волновалось, барахтало колотый лёд, плескало гуще и гуще. Нахель был замечательный пилот, но гломерида, рассчитанная на взлёт со специальных площадок, оказалась неповоротливой махиной. В иллюминаторах разрасталась ледяная корона, её зубцы вставали из-под чёрной воды. На этот раз Зимара не просто пришла взглянуть. Игра прервалась, и хозяйка разозлилась.

— Нахель, там когти! — воскликнул Кай.

— Вижу, мне нужна ещё мину…

Рядом с короной выпросталась лапища, иссиня-чёрная пятерня с потёками нейробитума. Пшолл повёл гломериду боком, отчего я не удержалась и врезалась прямо в Кая. Он перехватил меня в охапку, чтобы пристегнуть. Озеро кипело, вода из него росла вверх и вверх, как стела из чёрного бриллианта. Она изгибалась, замерзая на лету. Это была погоня гигантской ручищи за вертлявой многоножкой. Нахель заводил корабль выше, но когтистая лапа всё росла, тянулась в небо. Мы виляли зигзагами уже далеко от озера, а Зимара не отставала. Сила её гнева была слишком велика. На высоте облаков, где метеоспруты стрекали обшивку гломериды, Зимара вцепилась в шасси. Бритц метнулся к пульту второго пилота, чтобы помочь Нахелю убрать их. Но крупный метеоспрут сел прямо на крышу, и шамахтон вцепилась нам в пузо. Гломерида визжала, турбины плевались плазмой. А когтистая лапа, закручиваясь спиралями, держала нас на высоте двух километров над снежной пустыней.

— Выключи двигатели, — приказал Кай.

— Оторвёмся!

— Она не отпустит! Нам придётся поговорить.

— С безумным шамахтоном, которого мы обманули⁈

— Нахель, выключи двигатели, — голос Бритца завибрировал. — Или она швырнёт нас в озеро.

Тишину нарушал только скрежет беспомощных шасси в ледяных когтях. Кайнорт попросил чуть слышно:

— Эмбер, пожалуйста, уйди с мостика.

Когда я не пошевелилась, он обернулся и умолял шёпотом:

— Эмбер, пожалуйста.

— Я постою у клинкета. Я не уйду, даже если будешь стрелять.

Я материально ощутила, как в своём воображении Кай подцепил меня взглядом за шкирку и выбросил за клинкет. На самом деле он молча отвернулся, хрустнул шеей и застегнул пуговку.

Экраны вспыхнули и, утомлённые сиянием, погасли. Пыль вокруг, все её молекулы и частицы наэлектризовались до предела, воздух мостика заполыхал холодной плазмой. Могла поспорить, Кай ещё не видел подобного. На Острове-с-Приветом я одна говорила с шамахтоном. Зимара была той же природы, что и Урьюи, и вдали от поверхности вместо льда одевалась в возбуждённую пыль. Напротив Бритца пыль сгустилась, и на мостике от пола до самого потолка проступило лицо. Сверкающее и прекрасное. В отличие от незрелого шамахтона Урьюи, Зимара разместила все черты на своих местах. На её оскал было больно смотреть невооружённым взглядом.

— Ты прервал Игру. Ты не выиграл.

— Проиграли все, — немедля возразил Кайнорт.

Я полагала, раньше он говорил с ней иначе. Потому что брови Нахеля взлетели под потолок. Впрочем, теперь судьба шамахтона выглядела не завиднее нашей, и Кай покончил с тоном заискивающего доктора. Зимара не менялась в лице. Она ждала объяснений. Резкость Бритца сработала, в противном случае нас всех уже задушили бы ледяные когти.

— Клуб и не предполагал выполнять условия проигрыша. Они тебя обманули, а ведь я предупреждал.

— На северном полюсе полным-полно людей, — кривилась Зимара. — Они роются, как паразиты. На орбите корабли. Они слепят меня лазерами. Ты не убил их всех. Ты бесполезен!

— Так выброси меня вон из своих пустынь.

Свет Зимары стал невыносим. Я слушала, зажмурившись, но не делала и шагу назад.

— Ты не покинешь планету, пока я