Либелломания: Зимара - Н. Мар

— Нет. Я не хочу войны на Урьюи.

— Я уже понял, — улыбнулся Кай. — Её не будет, если ты нам поможешь.

Альда Хокс думала десять минут. Прогоняла предложение, от которого невозможно отказаться, по всем нейронам, пока те не попросили пощады. Тем временем Бритц молчал, не снимая и миллиметра улыбки.

— Ладно, свинья. Пожалуй, с тобой я разберусь, только если этот мир останется прежним. Что тебе от меня нужно?

В её комме и правда нашлась термическая карта. Затаив дыхание, мы вертели модель планеты вдоль экватора туда и обратно. Кайнорт покусывал щёки и вздыхал, потому что мы дважды обернули вареник вокруг своей оси, но увидели только градации зелёного, голубого и лилового. Редкие жёлтые крапины природных урановых реакторов пылали на брюхе Зимары, как веснушки. Я дивилась тому, что Альда с Каем вообще могли хоть как-то общаться после всего. Воистину долгие годы бок о бок со старыми занозами и мозолями творят чудеса.

— Нет на экваторе ни черта, — каркнула Альда, и её вниманием завладел сломанный ноготь. — В моём маникюре больше алмазов, чем в твоей версии, дурак. Как я вообще на это купилась? Если бы где-то выросла алмазная гора, её давно обнаружили бы геологи.

— Но они ведь разведывали определённые маркеры, — неуверенно возразил Кайнорт. — Кимберлитовые трубки, речные долины. Коллайдер — рукотворное место. К тому же, укрытое падением ледяных колец. Я, кстати, не удивлюсь, если именно коллайдер стал тому причиной. И раз месторождению нет аналогов, его и нельзя разведать классическими методами, если не знать наверняка.

— За мандибулы притянул версию. Не дала бы за неё и дохлого клеща.

— Постойте, а это что за обрыв на кряже? — показала я.

На термической карте в одном месте гора обрывалась, и через три километра появлялась опять.

— Дефект голографии, — отмахнулась Альда, но перезагрузила карту.

Покрутив модель планеты заново, мы обнаружили, что дефект не пропадает. Хокс была озадачена: её гломерида славилась лучшей электроникой и оптикой. Кроме того, в режиме перепадов высот на том же самом месте горная цепь тянулась непрерывно. Перегнувшись через моё плечо, Нахель поковырял пальцем голографию. Он превратился в жука, через секунду обернулся человеком и фыркнул:

— Да вы не поняли, что ли? Вот тут, — Нахель опять поскрёб разрыв на кряже, — температура ниже показателей, которые предполагаются стандартными настройками, и термическая карта отметила его ультрафиолетом. Ну, серьёзно, мы же насекомые!

Шершень зажужжал на весь мостик, чтобы увидеть собственными фасетами. Я решила не отставать и раскинула вдовьи телеса по полу. Кайнорту пришлось поверить нам на слово: температура в той части Тылтырдыма была экстремально низка. С периодичностью в несколько минут — вероятно, когда коллайдер шевелился, — она проваливалась ещё ниже. Там билось сердце Зимары.

* * *

— И где?

Альда топталась у подножья скалы, выкручивая термоконтроллеры на максимум. Названия у этого места не было. Там никогда никто не прятался, там никто никого не искал и даже случайно не терялся. Комм брюзжал и грозил безвременно сдохнуть: под скалой было минус семьдесят три против минус тридцати семи на полюсе. Даже Кайнорт подпрыгивал от холода. Он был рад этой тряске. Она взбалтывала внутри него, как в барном шейкере, мысли о последних минутах на гломериде. У Эмбер сводило зубы от горечи, а у Кая прихватило живот, пересох язык и дёргалось веко. Он не помнил даже, поцеловались они или нет. Эмбер так плотно сжимала искусанные губы, что Кай коснулся своими только её лба и переносицы. Вдовьи хелицеры судорожно хватались за его воротник. Напоследок Бритц заглянул к детям и увидел, что те спят, а Чивойт и Сырок свернулись в один клубок у них в ногах. Кайнорт обещал, что вернётся. Эмбер отпустила только потому, что Кайнорт никогда её не обманывал.

Он незаметно поправил перчатки из тригонального льда: остатки кустарной брони Деус. Остальное давно разбилось, по большей части в липовой драке с Эмбер.

— Прямо тут.

— Где?

— Альда Хокс, я отдаю тебе победу в игре за сердце Зимары, — зубной чечёткой отстучал Кайнорт.

— Да где, блин?

— Вызывай Ктыря.

— Я тебя ненавижу. Я ненавижу тебя. Ненавижу я тебя. Слышишь?

Рейне прилетел через час на строительном воланере с отвалом и вертлявым манипулятором. Ещё через час, когда машина откинула ледяные глыбы, которыми забросало кряж после падения колец, манипулятор царапнул кряж так сильно, что его титановые пальцы сломались.

— Да пергидрид мне в купорос! Ебельмания меня уколи! — воскликнул Рейне, скидывая капюшон, шапку и личину таинственной импозантности. — Это на самом деле алмаз? Вот вся вот эта вот гора?

— Три на три на три километра, — застенчиво поковырял снег Бритц.

Альда молча осела на лёд. Рейне хлопнул Кая по спине с такой любовью, что тот покачнулся. Где-то под слоями плохих предчувствий и нервов он и сам был ошеломлён. Массу алмаза трудно было представить. Зимара не обманула: раскроши фалайны эту скалу на камушки, которые можно вывезти на звездолётах, они покрыли бы всё вокруг алмазным ковром. Троих обуяла банальная, но ошеломляющая мысль, что всё это время сердце было у них перед глазами. Прямо не сердце, а пуп Зимары. Когда первые восторги улеглись, Ктырь натянул шапку на синие уши и подозрительно сощурился.

— Почему ты отдал его мне, Кай? Ты ведь знаешь о заговоре. Я понял это в беседе после Маскараута. Честно говоря, в твоих мотивах жорвел щупальце сломит.

— Я благополучно забрал детей, Рейне, — Кайнорт пожал плечами. — И выполняю свою часть уговора. К тому же, мне импонирует идея переворота: власть Ибриона зудит и колет, как власяница на теле свободных галактик.

Он хотел добавить, что Железный Аспид заслужил смерть в качестве мести за Эзерминори, но опомнился: три распространённых объяснения одного поступка говорят о лжи. И только порадовался, что Альда удержала синеющий рот на замке.

— Что ж, логично, — похвалил Рейне. — Уверен, ты попросишь свою долю, так? Не робей.

— Разве что бокал брильянтильядо в Закрытом клубе. Ты же представишь меня новым хозяевам Урьюи?

— Какой разговор, мой друг! Думаю, это легко устроить… хм, конечно, соблюдая разумные предосторожности. Без оружия и при тщательном обыске под моим контролем. Не то чтобы мне уж так хотелось видеть тебя голышом, хах! Но фалайны капризны, а кситы недоверчивы. Альда, поднимайся, хоп,