Моровое поветрие - Рита Хоффман

– На еще большие зверства, – бросил Владлен.

– Так и было все эти годы. Десятки лет. Но сейчас у нас появился шанс все изменить. – Радимир посмотрел на Владлена через плечо. – И ты можешь нам помочь.

– Я?! Шутить изволишь?

– Ты отмечен Богом…

– Это клеймо! – с отвращением воскликнул Владлен.

– Ты можешь стать первым охотником, который наденет белый плащ. – Радимир развернулся и подошел ближе. – Увидев, что к тебе снисходит Свет, люди пойдут за тобой. Никаких больше убийств, никаких сжиганий идолов. Мы покажем, что веру можно не только насаждать, что человек способен прийти к Богу по своей воле.

– Да с чего бы людям предавать своих богов ради иноземного? Прости, конечно, но с таким подходом у вашей церкви не останется прихожан, – фыркнул Владлен.

– И пусть. – Радимир упрямо приподнял острый подбородок. – Я буду верить, мой сын будет верить, Светозарные…

Владлен не слушал. Он покосился на Лебедя и понял, что его чудные, грозовые глаза достались ему от батюшки.

– Сын, значит, – пробормотал он. – Так ты ко мне в доверие втереться вздумал, а, козья морда? Какой же ты паскудник! А я-то уши развесил! Поверил, что ты дружбу со мной водить собрался!

Лебедь посерел от гнева и обиды, отступил на шаг, но тут же выпятил грудь и смело шагнул к Владлену.

– Не смей упрекать меня в этом! В том, что я делал, злого умысла не было! Мне требовалось узнать, не жесток ли ты, нет ли в твоем сердце зла!

– И что, узнал?! – Владлен толкнул Светозарного. – Паскуда столичная!

– Узнал! – неожиданно громко рявкнул Лебедь, после чего развернулся и едва ли не бегом покинул храм.

Эхо его голоса еще какое-то время отражалось от стен, но вскоре смолкло.

– Он правду сказал, – тихо произнес Радимир. – И от него я слышал о тебе только хорошее. В последний наш разговор он сказал, что ты нравом похож на Ратко.

– А это еще кто? – грубо спросил Владлен.

– Мой второй сын. Один из ста одиннадцати казненных Светозарных.

– Все это очень странно.

Владлен прикрепил послание к лапе ворона и шепнул ему имя охотницы, которой доверял больше всех. Если она не поможет, то никто не поможет.

– Спасибо, что прислушался к главе. – Лебедь заложил руки за спину и поднял лицо к небу. – Я думаю, что он приведет нас к чему-то новому.

– Он мудрый, но на то, чтобы все переиначить, уйдут годы, понимаешь ведь?

– Новое поколение Светозарных должно стать терпимее. Стариков уже не переделать, но если начать с младших, то может получиться.

– А я и не говорю, что ничего не выйдет, но может статься, что мы давно в Нави будем, когда все наладится.

Они вышли из вороньей башни и зашагали по улице. Владлену так и не дали плащ, и он чувствовал себя уязвимым, почти голым.

С Лебедем они примирились вскоре после встречи с главой. По-настоящему Владлен на него не злился, но для виду поворчал. Светозарный, к его чести, промах признал и долго извинялся, даже поклялся, что больше не станет так поступать. Владлен ему не очень поверил, но махнул на это рукой. В конце концов, дело оказалось серьезным, абы кому доверять Светозарные больше не могли.

– Как думаешь, – задумчиво начал Лебедь, – охотница согласится приехать?

– Не знаю. – Владлен пожал плечами. – Я написал, что новый глава обещал помилование сбежавшему с ней Светозарному, но поверят ли они слову твоего батюшки?

– Значит, увидим. Не хочешь позаниматься?

– Очень хочу, – искренне ответил Владлен.

Только занятия с Лебедем помогали ему сбежать от тяжелых мыслей, только благодаря тому, что к вечеру он едва переставлял ноги, ему удавалось спать. Но его душа была далеко от Ясностана. Очень далеко.

Глава 29. Лука

– Это сложно. – Он упал на землю, задыхаясь. – Я больше не могу.

– Постарайся. – Ныгмет ткнула его в бок концом костяной трубки. – Вожак не может не уметь обращаться.

– Мы пробуем уже много ночей, а я так и не завершил обращение. Быть может, с этим сердцем я вообще не сумею…

– Сумеешь. У тебя получается, просто плохо. Гляди, луна уходит, давай попробуем еще раз, пока рассвет не наступил.

Он встал на четвереньки и снова обратился к своей звериной сути. Кости горели, колени выворачивало, прорезавшиеся когти изранили пальцы. Земля пропахла кровью, ее запах щекотал ноздри и был просто невыносим. Луку тошнило от него.

Кожа сходила пластами, жесткая шерсть покрывала плечи и тыльную сторону ладоней. Он вскрикнул, когда нога с хрустом вывернулась. Так больно ему не было еще никогда.

Сорвав ошметки кожи с морды, Лука выпрямился и взвыл.

Получилось.

Он снова способен обращаться.

Ныгмет хлопнула в ладоши и подошла к нему. Лука подался к ней, позволяя гладить себя, трепать по ушам. Его сердце было спокойно, оно больше не заставляло его искать жертву. Более того, теперь он узнавал шаманку и понимал, что она – часть его стаи.

– Вот и все, вот и все, – бормотала Ныгмет. – Теперь перекинься обратно.

Ему пришлось вытерпеть обратное превращение, и только после этого Лука позволил себе упасть на землю и пролежать так до рассвета. Пока он пытался прийти в себя, Ныгмет окуривала его пучком тлеющих трав и напевала что-то.

– Я ведь говорила, что все получится. – Она положила рядом с ним одежду. – Пойдем домой.

Тело болело, каждая кость казалась раскаленным куском металла, вплавленным в нутро. Лука кое-как натянул штаны, а рубаху просто повесил на плечо.

Они с Ныгмет медленно брели по лесу и молчали. Шаманка выглядела удовлетворенной, Лука – измученным, но все усилия оказались не напрасными.

Много лун они провели вдали от стана, пытаясь воззвать к сердцу, украденному у Станислава. Навыв себе луну, Лука прыгал через ножи и ждал, когда обращение начнется, но ничего не происходило. Он чувствовал силу внутри, но не мог применить ее, не мог заставить тело измениться. Со временем стало получаться, но обращение сопровождалось невыносимой болью, и не стой над ним Ныгмет, Лука давно бы сдался.

– Солнце только встало, что ты тут делаешь?

Всеволод повернулся на голос шаманки и улыбнулся. В руках он держал деревяшку, из которой вырезал игрушку для кого-то из детей.

– Не спится, – ответил он. – А вы снова ходили в лес? На этот раз все закончилось удачно?

– Удачно, теперь наш вожак – настоящий волкодлак, – не без гордости сказала Ныгмет.

– Он выглядит устрашающе?

– А то! Пойду будить молодых, а ты… – Шаманка громко свистнула. – Сейчас тебе помогут.

Лука не успел помешать шаманке, и теперь ему оставалось только ждать, когда одна из его жен примчится на зов, чтобы обмыть его после обращения.

Он уселся на землю рядом со Всеволодом и вздохнул.

– Не слышу радости в этом вздохе.

– Будь моя воля, никогда бы не обращался, – проворчал Лука.

– Не уверен, что хорошо разобрался со всем, но для стаи это очень важно. Верно?

Стая. Стая. Стая…

Его больше не существовало. Вместо Луки теперь жил кто-то другой: кто-то, кто носился по лесу с детьми; кто-то, кто притворялся хорошим мужем; кто-то, кто принимал важные решения. Этот кто-то притворялся умело, делал вид, что озабочен благополучием стаи, но внутри у него была пустота, дыра, затягивающая в себя все хорошее, что с ним происходило.

Жанар поставила рядом с ним ведро с водой и намочила тряпицу. Она осторожно прикоснулась к измазанной кровью и землей груди Луки, он кивнул, позволяя ей продолжить.

С женами выходило сложно. Они требовали внимания и любви. Волкодлачьи женщины не были покорными агнцами, они были волчицами, и совладать с их нравом оказалось непросто.

После того как Лука объяснил женам, что не терпит чужих прикосновений из-за избиений в детстве, они согласились пойти на уступки. Спать рядом ему все же приходилось, и, к его удивлению, вскоре он к этому привык, но никто из женщин не пытался возлечь с ним. Прежде чем прикоснуться к нему, волчицы спрашивали позволения. Его это устраивало.